Гипнотизер в МВД: игры разума (СИ) - Тыналин Алим

Следующей была «девочка» лет за сорок. Она играла с куклой. Попросила помочь завязать ей косички.

— Это мы с радостью, — сказал я и позвал Катю.

Девушка выскочила на сцену и занялась воображаемыми косичками. Я занялся остальными детками. Повел их в детский сад.

— Только, смотрите, дети, не смейте пачкать штанишки, — предупредил я шагающих по сцене людей.

Зрители на скамейках аплодировали и смеялись. Потом одна из девочек, только уже другая заплакала. Она только что потеряла куклу.

— Это не страшно, — успокоил я ее. Протянул воображаемую куклу. — Вот держи, ты искала эту куклу?

В общем, мы весело провели время, пока я не сказал:

— А теперь снова садитесь на свои стулья.

Люди расселись по местам. Я подождал, пока вокруг наступит тишина. Зрители внимательно наблюдали, что сейчас будет.

— Сейчас я буду считать до десяти, — сказал я. Мой голос прозвучал громко. Зрители затаили дыхание. Вдали слышались крики настоящих детей, играющих возле пруда. — Как только я закончу и скажу «десять», вы погрузитесь в еще более глубокий транс. Итак, один. Вы все расслабляетесь еще больше. Два. Транс, вы погружаетесь еще глубже. Вы слушаете только мой голос. Посторонние звуки исчезли.

Когда я добрался до цифры «десять», зрители на сцене обмякли еще больше. Головы повесили на грудь. У женщин волосы закрыли лицо. У одного мужчины чуть не упали очки.

— А теперь я коснусь каждого пальцем и вы станете старше на двести лет, — сказал я громко. — Внимание, вы старше на двести лет.

Я коснулся плеча грузного мужчины. Он подслеповато открыл глаза. Сгорбился. Стал старше. Спросил хриплым голосом:

— Эй, где моя трость? Я не могу ходить без трости.

Я коснулся других участников. Все они галдели хриплыми старческими голосами. Жаловались, что потеряли вставные челюсти и звали далеких пра-пра-правнуков, чтобы те помогли им встать со стула.

— Вы вполне себе бодрые старички, — внушил им я. — Медицина в будущем достигла небывалых высот. Вы можете ходить и даже бегать, только осторожно.

Тогда «старички» и «старушки», кряхтя, встали со стульев. Потребовали телевизоры, чтобы смотреть фильмы и футбол. Женщины захотели вязать. Вскоре они раскудахтались чересчур громко. Я снова усыпил их.

На сцене находились трое мужчин и трое женщин. Если бы дело происходило в двадцать первом веке, можно было устроить сценку свадьбы. С поцелуями и поздравлениями от гостей. С признанием в любви и даже чуть ли не с брачной ночью.

Но мы живем в семидесятых. Нравы повсюду строгие. Не хватало еще, чтобы обо мне пошли слухи, будто я устраиваю разврат на сцене.

Поэтому вместо этого я сказал:

— А теперь представьте, что у меня в руках большая палка. Длинная и черная. Вот я ее держу. Вот кручу и верчу ею. С бешеной скоростью. Ой, осторожно, чуть не уронил!

Зрители на скамейках видели, что у меня в руках ничего нет. А вот зрители на сцене внимательно смотрели, будто я и в самом деле вертел палку. Я продолжал комментировать свои действия:

— А вот я взял и остановил палку. Поднял. Внимание, сейчас произойдет чудо! Хоп! - и палка в один миг превратилась в змею! В большую и черную змею.

Потом произошло то, чего я не ожидал. Женщины на сцене завизжали от страха, а мужчины отшатнулись от меня. Один вскочил со стула и отбежал подальше.

— Эй, хватит пугать людей! — закричала женщина в зале.

Ладно, кажется, я чуток переборщил. Но обычно этот номер всегда проходил ровно. Без осложнений.

— Все хорошо! — резко и громко сказал я. — Спокойно. Вот я выбросил змею и она…

Я хотел сказать: «Исчезла», но женщины на сцене закричали еще громче. Мои слова потонули в истошном визге. Две закрыли лицо руками. Третья тоже вскочила и побежала за кулисы. Тот мужчина, что поднялся, тоже побежал прочь.

— Стоять! — воскликнул я громовым голосом и они тут же остановились. — Змея исчезла. Ее больше нет. Видите, она полностью исчезла. Вернитесь на свои места.

Зрители вернулись и уселись на стулья. Я снова расслабил их. Успокоил. Видимо, они чертовски боятся змей. А когда я сказал, что бросил змею, им показалось, что она упала к их ногам. Да, в гипнозе глаза не просто велики. В гипнозе они гигантские.

Я провел еще один номер. Превратил участников сеанса в популярных исполнителей. Женщин в Толкунову, Эдиту Пьеху и Анну Герман. А мужчин в Кобзона, Магомаева и Лещенко. Выступили все замечательно.

Между прочим, затем я внушил одному мужчине, что он умеет замечательно играть на пианино. Мужчина сел перед пианино и довольно умело сыграл мелодию «Лунную сонату».

Катя у него потом спрашивала после выступления, умеет ли он играть? Он ответил, что только пару раз пытался играть «собачий вальс». В далеком-далеком детстве. А «Лунную сонату» ни разу не пробовал играть. Даже не знал нот.

Но потом мне стало не до выступления. В проходе между скамеек я заметил Белокрылову. Она молча стояла и наблюдала за выступлением. Ну вот, только тебя мне не хватало.

Кинув беглый взгляд, я сделал быстрый анализ ее поведения и внешности. Ага, пришла не просто так. Как обычно, синяки под глазами от бессонной ночи. Причем бессонной явно не от кувыркания в постели с любовником.

Нет, она пахала, как лошадь. Разгребала дела. Ясно, с этим изменений нет.

А вот другое интересно. Голова чуть наклонена, это выражение почтительности. Руки сложены на груди, закрытый жест. Носок одной стопы смотрит в сторону.

А еще Белокрылова залилась румянцем. Ба, да ей неловко. Что это за смесь доброжелательности и неодобрения? Ага, понятно.

Ей стыдно, что она меня подозревала в сотрудничестве с Пиковым королем. Пришла с раскаянием. Но долго извиняться не будет. Гордость не позволит. Если я буду опять устраивать истерику, развернется и уйдет.

Ну, раз так, я могу немного позабавиться. Поиграть на нервах. Заставить подождать.

Я продлил выступление еще на два номера. Устроил концерт воображаемой группы «Самоцветы». Зрители на сцене спели хорошо, им бешено хлопали.

Затем отправил их в космос. Они восторженно плавали в невесомости и глядели через иллюминатор на далекую землю. Затем я с улыбкой глянул на Аню. Она больше не заливалась румянцем смущения.

Девушка все прекрасно поняла. Теперь она стояла, уперев руки в бока. Глаза сверкали гневом.

— Ну, а теперь я буду считать до десяти, — сказал я зрителям на сцене. — Когда я досчитаю до цифры «десять», вы все выйдете из транса. Вы будете чувствовать себя прекрасно. Отдохнувшими, полными сил. Будете чувствовать себя великолепно, как после крепкого и глубокого сна.

Я постепенно вывел зрителей из гипнотического состояния. Когда они проснулись, то начали потягиваться и протирать глаза. Как будто действительно крепко спали. Впрочем, так оно и было.

Я тщательно осмотрел каждого, убедился, что он действительно проснулся. Не хватало мне еще гипнотиков, бродящих по парку. И закончил выступление, раскланявшись публике. Меня проводили бешеными аплодисментами и криками: «Молодец!».

Сразу после этого публика начала расходиться. Я подошел было к Белокрыловой, но Катя подлетела первой.

— Это было так весело! — сказала она. — Ты выглядел просто замечательно.

Я улыбнулся. Девушка заслуживала явно большего, чем обычная благодарность. И я уже знал, как отплачу ей за бескорыстную помощь.

— Спасибо, Катя. Ты очень мне помогла. Давай встретимся завтра, я объясню тебе подробнее методы гипнотизации.

Но тут вперед выступила Белокрылова. Лицо ее стало ледяным от сдерживаемого раздражения. Быстро же она превратилась обратно в железную леди.

— Извини, но у тебя мало времени. Возможно, завтра ты будешь занят, — сказала она, не глядя на Катю. — Даже не возможно, а наверняка.

Я продолжал улыбаться.

— Да что вы говорите? Кажется, меня подозревают в пособничестве опасному убийце. Неужто такой подозрительный тип нужен милиции?

— Ян, кто это? — недоуменно спросила Катя. — Что она здесь делает?