Достойная леди - Джорджетт Хейер

– Как не стыдно, Эннис! Очень дурно с твоей стороны насмехаться над беднягой! Держать его подальше от меня! Ну ты шутишь!

– Не более, чем ты, моя дорогая.

Леди Уичвуд посмотрела Эннис прямо в лицо и спросила дрогнувшим голосом:

– Почему… Что ты имеешь в виду?

– А разве ты приехала сюда не для того, чтобы держать подальше от меня Оливера Карлтон-на? – задала ей Эннис ответный вопрос, и ее губы изогнулись в насмешливой улыбке.

– О, Эннис! – воскликнула леди Уичвуд, ее щеки вспыхнули от смущения.

– Не надо таких трагических восклицаний, трусишка! – рассмеялась Эннис. – Я прекрасно сознаю, что эта абсурдная мысль пришла в голову не тебе, а Джоффри!

– О, Эннис, прощу тебя, не сердись! – произнесла умоляюще леди Уичвуд. – Я бы никогда не осмелилась предположить… Я была совершенно уверена, что ты никогда не совершишь неподобающего поступка! Я просила Джоффри не вмешиваться! Я даже зашла настолько далеко, что заявила, что ничто не сможет убедить меня приехать к тебе! Я никогда еще не была так близка к ссоре с ним, потому что я знала, как возмутит тебя подобное вмешательство!

– Я действительно возмущена и очень хотела бы, чтобы ты не уступила Джоффри, – ответила Эннис. – Но теперь поздно об этом рассуждать, как я понимаю! О, не плачь! Я сержусь не на тебя, дорогая!

Леди Уичвуд стерла набежавшие на глаза слезы и, всхлипнув, произнесла:

– Но ты сердишься на Джоффри, а я не могу этого перенести!

– Ну, об этом теперь тоже поздно рассуждать!

– Нет, нет, не говори так! Если бы ты знала, как он был обеспокоен! Как он любит тебя!

– Не сомневаюсь. Каждый из нас очень любит другого, но больше всего мы любим друг друга, когда находимся на приличном расстоянии, и тебе об этом прекрасно известно! Его любовь ко мне ни в коей мере не помогает ему помнить мой характер. Он продолжает упорно считать меня маленькой, легкомысленной девочкой, у которой здравого смысла не больше, чем у лунатика на крыше, и которая настолько глупа, что нуждается в постоянном руководстве, наставлениях, запретах и одобрении со стороны старшего и умного брата, что – прости меня за эти слова – очень далеко от истины.

Слова невестки заставили робкую Амабел дрогнуть, но она все же храбро попыталась защитить своего мужа от негодующих замечаний его сестры.

– Ты ошибаешься на его счет, дорогая! Правда, ошибаешься! Он всегда говорит всем, какая ты умная, – он очень гордится твоим умом, твоей красотой, но… но он знает… и как же ему не знать?.. что в житейских делах ты не так опытна, как он, и… и он боится, что ты можешь невольно увлечься этим… этим городским хлыщом, как он назвал в разговоре со мной мистера Карлтонна!

– Интересно, почему это бедный Джоффри так невзлюбил мистера Карлтонна? – спросила Эннис, которую эти слова невестки весьма удивили. – По всей видимости, Карлтонн когда-то нелицеприятно высказался насчет Джоффри. Я помню, как Джоффри как-то сказал мне, что Карлтонн – самый грубый человек в Лондоне, чему поверить совсем несложно! Он, безусловно, самый грубый человек, которого я когда-либо встречала!

– Эннис, – сказала леди Уичвуд, понизив со значением голос, – Джоффри сообщил мне, что он распутник!

– О нет! Неужели он запятнал твой слух этим словом? – воскликнула Эннис звенящим от смеха голосом. – Мой девственный слух он запятнать побоялся! Он, конечно, именно это имел в виду, когда сказал, что мистер Карлтонн – это отвратительный тип, которого он никогда бы не осмелился мне представить, но, когда я спросила, имеет ли он в виду именно это слово, Джоффри только принялся укорять меня за то, что я так неизысканна в выражениях! Что ж! И ты, Амабел, и я – мы обе давно уже не дети, поэтому, ради бога, давай называть вещи своими именами! Я была бы удивлена, если бы выяснилось, что холостяк в возрасте мистера Карлтонна не имеет никаких отношений с женщинами, но я еще более удивлена тем, что он, по-видимому, пользуется у них необычайным успехом! Должно быть, это объясняется его богатством, потому что, по моему мнению, это никак не может быть объяснено его обходительностью! С момента нашего знакомства он не упустил ни одной возможности сказать мне резкость, он даже дошел до того, что заявил мне, будто Марии не стоит волноваться, что он может соблазнить меня, потому что такого намерения у него нет.

– Эннис! – ахнула леди Уичвуд. – Ты, наверное, шутишь! Он просто не мог сказать тебе такую… такую непростительную грубость!

Она явно была гораздо сильнее поражена этим свидетельством грубости манер мистера Карлтонна, чем сообщением Джорджа о его распутстве. В глазах мисс Уичвуд зажглись искорки веселья, но она только сказала:

– Подожди, вот познакомишься с ним сама!

– Надеюсь, мне не придется с ним знакомиться! – тут же ответила Амабел с видом оскорбленной добродетели.

– Но ты не сможешь этого избежать! – заметила Эннис. – Вспомни, что его племянница – и подопечная – находится сейчас под моим присмотром! Он часто приходит в этот дом, желая убедиться, что я не позволяю ей поощрять таких записных охотников за приданым, как Денис Килбрайд, или переступать границы строжайших приличий. Дело в том, дорогая, что он не считает меня человеком, подходящим для того, чтобы заботиться о Люсилле, и, нисколько не колеблясь, постоянно мне об этом сообщает! Мне говорили, что с распутниками всегда так: они становятся не в меру щепетильными, когда речь идет о женщинах их собственной семьи. Я полагаю, это происходит потому, что им слишком хорошо известно об уловках совратителей из их личного опыта! И кроме того, моя дорогая, как ты собираешься охранять меня от него, если ты будешь выбегать из комнаты тут же, как только он войдет в нее?

Леди Уичвуд не нашла, что ответить на это, кроме как пробормотать, что она говорила Джоф-фри о том, что ничего хорошего из ее пребывания здесь не выйдет.

– И вправду не выйдет! – согласилась Эннис. – Но пусть это тебя не огорчает, дорогая! Надеюсь, мне не надо заверять тебя в том, что я всегда счастлива видеть тебя в моем доме!

– Дорогая, дорогая Эннис! – воскликнула леди Уичвуд, тронутая до глубины души. Затем она смахнула с глаз вновь набежавшие слезы и сказала: – Ты так всегда добра ко мне! Гораздо добрее, чем мои собственные сестры! Поверь мне, одно из самых горячих моих желаний – увидеть тебя в счастливом браке с человеком, достойным тебя!

– Бекнемом? – спросила Эннис. – Не Думаю, что кто-либо из моих знакомых представляется тебе более достойным, чем он.

– Увы, нет! Я очень хотела бы, чтобы он смог привлечь твое внимание, но я знаю, это невозможно: ты считаешь его занудой, хотя я и думаю, что ты не видишь всех его достоинств.