Свита падших богов: путь в Тир - Фарит Маратович Ахмеджанов

не касается то, что происходит между нами. Тебе о себе надо бы подумать! Тебя тут и казнить могут.

Чернозубый издал пренебрежительный звук и отвернулся.

— Скоро я вам очень сильно понадоблюсь, тогда и возвращайтесь. И будьте вежливы! — сказал он. — А сейчас я отдохнуть хочу.

Жрецу хотелось посильнее пнуть кресло, но он сдержался. Медленно, с достоинством, встал, оправил одежду. Чернозубый с усмешкой наблюдал за ним.

— Скоро, очень скоро, — крикнул он в спину Аполлинору и захохотал.

* * *

Гигант вернулся уже сильно за полдень, Лиса и Азрик даже успели проголодаться и поесть. Чеснаб принес еще еды и просто отличное настроение.

— Я заходил в храм, — сказал он, — спрашивал у прорицателя. Он сказал, что моим бедам очень скоро придет конец.

— А что у тебя за беда? — спросила Лиса.

Чеснаб махнул рукой.

— Неважно, совсем, совсем неважно. Я вам так скажу, у меня все должно наладиться и подарки небо дало мне не зря.

В порыве чувств он подхватил их обоих и начал кружиться с ними, дети со смехом завопили.

Потом сели и начали придумывать, что им делать дальше. Азрик попытался вытащить Папсуккаля, но тот так и не появился, и мальчик в сердцах запихал статуэтку в мешок. Без него не придумывалось ничего — кроме того, что нужно подороже продать золотой медальон. Они решили не терять время даром, быстро собрались и втроем спустились по лестнице вниз.

Там Чеснаб должен был о чем-то поговорить с хозяйкой, так что пошел к ней. Детей взял с собой, чтобы представить и предупредить, что они пока живут с ним. Держась за ловца губок, они пошли по темному коридору, и тут что-то ткнуло Азрика в ногу.

Мальчик не смог сдержаться и завопил. На секунду образовалась куча мала — Азрик шлепнулся на землю, на него упала Лиса, Чеснаб едва не грохнулся на них сверху. На шум выскочила хозяйка и еще кто-то, из открытых дверей в коридор упал жидкий свет.

Придя в себя, Азрик нащупал какой-то шарик. Тот словно шевелился у него в ладони. Чеснаб обратил происшествие в шутку, хозяйка сказала, что слышала какой-то шум в коридоре днем и вообще день беспокойный выдался, сосед тоже поддакнул — в общем, вырваться и выйти на улицу удалось только через несколько минут.

Там Азрик отошел и торопливо раскрыл ладонь. Там лежал шарик, который бандиты бросали в доме, тот самый, что помогал им найти его. Он оглянулся в диком страхе, уверенный, что его сейчас схватят. Но ничего не произошло — светлый день, улыбающийся Чеснаб, что-то рассказывающий Лисе, у той улыбка до ушей, прохожие — совершенно обычного и не угрожающего вида.

Азрик закрыл рукой шарик и поглубже засунул его в пояс. Продолжая озираться по сторонам, он последовал за своими спутниками.

* * *

— Достопочтенный Мербал, как продвигаются наши поиски?

Мербал изобразил широкую улыбку.

— К нашим услугам более чем обширные возможности, достопочтенный Аполлинор, — сказал он. — Я думаю, что уже сегодня вечером, а, может быть, завтра мальчишка будет схвачен.

Из разговоров с Аполлинором, его туманных намеков и хвастовства он уяснил, что мальчишка стал свидетелем каких-то крайне важных событий. Настолько важных, что его розыском озаботились боги.

Что это за события, было ясно и без подсказок. В храмах Олимпа никак не могли разжечь огонь, от статуй Юпитера остались лишь осколки, его храмы лежали в развалинах. За информацию о том, что же произошло на самом деле, стоило побороться.

Жрец Аполлона был надутым индюком, но жрец Ваала не собирался ссориться с ним по этому поводу. Такой друг — ценное приобретение, особенно если он будет считать себя обязанным ему. А выяснить, что же там произошло на самом деле можно быстро.

Его шпионы шныряли по всему городу. Патрулям были даны строгие указания всех встреченных мальчиков тащить в храм, где их показывали видевшему его в лицо жрецу. Несколько комнат в подвалах храма были выделены под схваченных детей.

* * *

Тирские ювелиры и золотых дел мастера в основном сидели в двух местах — в Буре, торговом районе, и на маленькой улочке около Сидонской гавани. Там можно было оценить золотые изделия или драгоценные камни, или заказать их изготовление и своих или привозных материалов. Кроме этого существовал еще Мост, на котором можно было купить или продать все, что угодно, но Чеснаб рассудил, что туда соваться слишком опасно.

Кроме этого, золото принимали в храмах, но тамошний народ был скуповат, и эту возможность Чеснаб тоже отверг.

— Нам ведь не нужно делать вклад, скажу я вам, — толковал он. — Нам нужно просто получить звонкую монету.

Когда они добрались до Сидонской гавани, обнаружилось, что половина лавочек закрыта. Во второй половине, по словам вышедшего из одной из них рассерженного критянина, сидели не люди, а оводы-кровососы. Хаос, вызванный известиями о гибели Цезаря и непонятной судьбой Юпитера, привел к тому, что никто не хотел никому давать подлинную цену. По городу ходили самые дикие слухи.

— Словно с цепи сорвались, — говорил высокий, густо накрашенный критянин. — Мне надо возвращаться домой, еще вчера место на корабле стоило пять драхм, а сейчас мне приходится продавать браслеты! И за них предлагают такую цену, что я лучше по дну пешком пойду!

Чеснаб почесал в голове.

— Мы выбрали не лучшее время для торговли, скажу я вам, — проговорил он басом. — Что же делать, подарочки мои? Деньги на исходе.

Они решили сходить на всякий случай и на Буру, хотя Чеснаб считал, что это лишняя трата времени. Однако дойти туда они не успели — путь преградили два стражника, сопровождаемые писцом.

— Кто вы и откуда? — безразличным голосом спросил писец.

— Чеснаб, ловец губок.

— Это твои дети?

— Да, мои.

Писец внимательно посмотрел сначала на гиганта — тот был больше чем на голову выше всех троих, — потом на детей.

— Не похожи.

— Они под моим попечением.

Лиса вдруг резко развернулась и бросилась наутек. Повинуясь какому-то непонятному импульсу, Азрик сделал то же самое — только побежал в противоположном направлении.

* * *

Аполлинор привык вставать поздно, тем более, что вечером они засиделись с Мербалом. Игра в кости — увлекательное занятие, особенно когда выигрываешь. Так что первые попытки разбудить вызвали с его стороны непонимание.

— Уйдите все в Тартар, — не открывая глаз, заявил он обладателю громкого голоса, который призывал его проснуться. — Еще слишком рано.

— Сейчас ты сам туда пойдешь, — ответил голос. — Я не знаю, как вы, люди, считаете время, но у нас уже далеко за полдень.

Аполлинор открыл один