Катерина или испанская роза для демона - Анна Чайка

— все это он выговаривал уткнувшись мне в макушку. — И ты мне совсем не облегчала жизнь! — рассмеялся он.

— Да уж! — вспомнила я все свои шалости .

— Ладно пошли, воздух становится свежее. — обрадовал меня оборотень. — Значит, скоро будет выход!

Но мы шли уже пару часов, а выхода все не было.  Это был настоящий лабиринт. Туннель то раздваивался, а то и троился и лишь чуткий нос оборотня указывал нам путь. Правда, через несколько часов ходьбы, я уже не была уверенна, правильно ли указывал.

Нас учили, что агальматолит высасывает магию за пару часов. Но мы шли уже четыре часа, а потерю магии я не чувствовала. Только усталость. А вот Амирхану приходилось не сладко.  Он, конечно, старался не показывать вида. Но осунувшееся и посеревшее, и словно постаревшее лицо, опущенные плечи говорили сами за себя. Он стал чаще дышать. Через какое-то время его движения замедлились. И теперь я тащила нас вперед, время от времени спрашивая у оборотня направление.

Последней каплей стало то, что выход, оказался совсем не выходом. Это была дыра в потолке пещеры на высоте десяти — пятнадцати метров. И не факт, что мы в эту дыру поместимся.

Уложила Амирхана у стены пещеры. Последние полчаса он шел, уже  полностью опираясь на меня. Я села рядом с ним  и позорно разревелась!

Ну вот и все!

— Я люблю тебя, Амир! — размазывая соленые слезы по лицу, прошептала я.

— Даже не думай! — прорычал Амирхан. Одно смазанное движение и оборотень уже впивается  жалящим поцелуем в мои губы. А я прижата к горячему мужскому телу.

И я ответила. Я хотела передать через этот поцелуй, все, что накопилось в моей душе, все, что не могла выразить словами. Всю боль и сожаление, что так мало времени. Так мало!

Но стоило лишь мне перехватить инициативу и углубить поцелуй, как я почувствовала, что Амир стал сдаваться. Словно поцелуй забирал у него последние силы! Нет!

— Нет! Амир, пожалуйста! Посмотри на меня! Пожалуйста! Ты же такой сильный! Ты всегда был таким сильным! — прижимала к себе повисшую голову оборотня. — Нет! Господи, за что? Нет Амирхан, ты должен жить!

В груди стала разрастаться, скручиваясь в тугой белый клубок, моя магия.

— Амир, живи, пожалуйста, только выживи! — шептала я, выплескивая из себя свою магию. Вместе с нежностью к моему ирбису. — Только выживи, пожалуйста! Прошу тебя, выживи!

Я видела, как магия поглощается моим оборотнем, как лицо приобретает более здоровый вид.

— Выживи, пожалуйста! — шептали мои губы. Но слова уже не были слышны под сводами агальматолитовой  пещеры.

Не было сил!

— Нет! Катя! Нет! — рев оборотня было последним, что я расслышала, погружаясь в черноту.

«Выживи! Только выживи! Ты должен!» последняя мысль ускользающего сознания и  ощущение теплых рук, что бережно охватывают  меня.

* * *

«Только бы живая! Пожалуйста, только бы живая!» — эта мысль, единственное, что билось в мозгу. Пока мы добирались порталом дракона до трека.

Но нас откинуло на заснеженную лесную дорогу. Черт! Пропуск!

Впереди мерцало, искажая реальность, защитное поле. Но это меня только разозлило. Собрав как можно больше сырой силы, со всей дури ударил по куполу. Купол осыпался, открывая всем желающим, вид на гоночный трек посреди заснеженного леса.

Плевать! Мне сейчас не до секретности!

Дракону тоже. Охрана, что кинулась было нам на встречу. Воя от боли уползла назад в свою сторожку. Мне даже делать ничего не пришлось. Дракон сбрасывал напряжение! Ментальную атаку Виденецкого мало кто может выдержать. Как он вообще им еще мозг не сжег, в нашем состоянии? А оборотни — слабаки! Кто вообще  доверил им охрану?

Нам навстречу бежал Ярослав с какой-то девушкой на руках. За ним бежала сестра Кати — Лиза с Демьяном Илларионовым.

— Быстрее, у нее откат скоро начнется! — крикнул он нам на ходу. — Нужно как можно скорее к брату.

— Какому?

— Кириллу Морозову!

— Он же некромант! — удивился Леслав.

— Вот именно! — ответила за Ярослава Лиза, задирая, у Анхелики рукав на запястье

— Сука! — выплюнул я вместе с Леславом.

На запястье девушки отчетливо виднелась выжженная печать «Амортэ». Печать подчинения даже после смерти.

— Если Кирилл не успеет перехватить душу в момент смерти, мы никогда не узнаем имя заказчика.  И Катя! Нужно торопиться! Нужно успеть!

Он мог и не продолжать. Всем итак все было понятно!

«Главное, чтобы была жива!»

Леслава два раза просить не пришлось. Тут же заклубился портал перехода, в который мы тут же прыгнули.

Выход портала оказался в морге. Именно этот образ возник у меня, глядя на  металлические хромированные столы. Где еще может работать некромант.

— О, братишка, привет! — радостной улыбкой встретил Ярослава сначала Кирилл. Потом окинув одним взглядом всю ввалившуюся к нему компанию, поменялся в лице. Из добродушного и улыбчивого тут же став серьезным.

— Что случилось?

— Нужна твоя помощь! — без долгих расшаркиваний, положив девушку на один из железных столов, ответил Яр.

— Катю похитили! — добавила Лиза.

— У нее печать «Амортэ» — внес поправку я.

— Понятно, приступим!

Кирилл больше ничего не стал спрашивать. Подойдя к одной из стен, не заставленной ничем, нажал на несколько  кирпичей, используя только ему известную комбинацию. И стена стала отъезжать  в сторону, открывая еще одну комнату. Вот она напоминала логово некроманта! Все соответствовало мрачной натуре хозяина!

— Девушку неси сюда. — повернулся Кирилл к Ярославу. Но ее уже нес Леслав.

— Положи в центр! — попросил некромант.

После того, как дракон выполнил просьбу, Кирилл подошел к девушке и потрогал пульс.

— Осталось пару минут. Успеем! — кивнул он нам.

Анхелику мне жалко не было. Печать «Амортэ» невозможно поставить без согласия носителя. Это как камикадзе, тут должно быть добровольное согласие. Другое дело, что согласие можно получить разными путями. Вот и у этой девушки, видать, то же был кто-то, жизнь кого она ценила дороже своей.

Что ж за все в этом мире приходиться платить!

Между тем, Морозовы готовились к ритуалу.

— Остальные вышли! — приказал нам некромант, повернув голову в нашу сторону. Его глаза превратились в два провала. Зрачок полностью захватил радужку, придавая глазам нереальный вид. Фиолетовые завихрения этих глаз, говорили о том, что через них в этот мир проглядывает сама костлявая.

— Черти с два, я отсюда, куда-нибудь