История конницы - Джордж Денисон

Аргулеты. Людовику XII приписывается введение особого рода легких всадников, называвшихся аргулетами, которые сражались в рассыпном строю. Они имели легкую кирасу и легкий шлем, меч, палицу и арбалет, а впоследствии вместо последнего — аркебузу с колесным замком, которая носилась в особом, прикрепленном к седлу, кожаном футляре. В 1499 г. во французской армии было сформировано 2000 аргулетов, которые обучались по образцу венецианской легкой конницы; тот же характер носила и албанская конница, мало отличавшаяся от аргулетов. По-видимому, слово аргулеты означало вообще особый род конницы, к которому принадлежала и албанская, названная так потому, что комплектовалась албанцами. Этим можно себе объяснить, что историки того времени безразлично употребляют одно вместо другого названия: албанцы, страдиоты, аргулеты.

Албанцы. В 1496 г. Карл VIII взял на свою службу 8000 албанцев. Некоторое время спустя Людовик XII назначил главнокомандующим ими одного из своих генерал-полковников; они составили ядро французской легкой конницы и существовали до Генриха III, когда один их эскадрон под командой маркиза Жуаез участвовал в битве при Кутра. Албанцы были сформированы в роты из 300–400 человек и служили все на своих лошадях. Они носили нечто вроде турецкого костюма, но без тюрбана; сражались как на коне, так и пешком. Исключительной принадлежностью их вооружения был арцегай, особого рода короткое, с обоих концов окованное железом копье, которым они действовали с необыкновенной ловкостью.

Женетеры, или гинеты, были почти во всех армиях. Название это было испанское и происходит от слова gineta — короткое копье. Они имели все обыкновение и сноровку сарацин или мавров и составляли легкую испанскую конницу, соответствовавшую теперешним гусарам. Подобно албанцам они носили турецкий костюм, имели арцегаи и, кроме того, щиты. Их лошади были малы, но хорошо сложены, и эта порода до сих пор известна во Франции под именем genets. Они ездили на очень коротких стременах и употребляли мавританский мундштук.

С изобретением огнестрельного оружия аргулеты очень скоро приняли аркебузы, а затем и пистолеты. При Карле IX слово аргулет получило смысл бранного слова, и после битвы при Дре в 1562 г. о них более не упоминается, их место заняли во французской армии карабины.

Конные аркебузиры встречаются только во Франции. Они были вооружены аркебузами, служили для прикрытия флангов и вообще для поддержки вооруженной копьями тяжелой конницы. От карабенов и драгун они отличались только тем, что комплектовались из иноземцев, но службу несли одинаковую.

Карабины (carabins) появились во Франции при Генрихе II и были сформированы преимущественно из гасконцев и басков. Они имели короткую аркебузу с колесным замком, пистолет и, вероятно, меч. Они заменили аргулетов и страдиотов и составляли в свое время легкую конницу. В полки они были сведены в первый раз при Людовике XIII.

Драгуны появились также около того времени. По словам патера Даниеля, они были учреждены маршалом де Бриссак, который применил их в первый раз в Пьемонте. Дюпарк же приписывает ту же мысль Петру Строцци, который в 1543 г., т. е. за 7 лет до походов Бриссака в Пьемонте, посадил на лошадей 500 аркебузиров, чтобы сберечь их силы и с намерением в случае нужды заставить их вести пеший бой.

Собственно же говоря, первое появление драгун должно быть отнесено к еще более раннему времени. Уже Карл Смелый обучал своих стрелков спешиванию, спутыванию лошадей и быстрым движениям пешком, причем впереди шли пикинеры, которые в случае неприятельского нападения становились на колено, упирая пику одним концом в землю, и тем давали стрелкам возможность стрелять через их головы; когда противник был приведен в беспорядок градом стрел, то пикинеры атаковали его холодным оружием.

Обычай же сажать пехотинцев на лошадей позади всадников при необходимости быстрого передвижения существовал почти везде еще несравненно раньше. Наконец, как выше было упомянуто, еще Александр Македонский в своих димахах имел нечто совершенно подобное нынешним драгунам по мысли и применению.

Но зато, кажется, первыми, кто возобновил драгун и дал им это имя, были действительно французы, а от них уже они перешли и в прочие армии.

Убиение Генриха II на турнире и последовавшая вслед за тем отмена этих упражнений очень сильно отозвались на применении пики в коннице. Трудность найти подходящих лошадей, тяжесть вооружения и постоянные улучшения в огнестрельном оружии скоро вывели копье совершенно из употребления, и конница стала действовать почти исключительно огнем.

В 1550–1553 гг. маршал де Бриссак неоднократно сажал отдельные роты аркебузиров на лошадей для придачи части пехоты большей подвижности с целью быстрого занятия ею какой-либо важной позиции, где пехота спешивалась и вела затем бой пешком. Это была идея, создавшая драгун, и, по-видимому, составляла первоначальное их назначение в новейшее время. Позже, при Карле IX, Генрихе IV, драгуны оказали большие услуги.

Так же точно в 1552 г. принц Александр Пармский, чтобы itchпоразить герцога Алансонского неожиданностью, посадил несколько пехотных рот на вьючных лошадей и быстро двинул их навстречу противнику.

Таким образом, драгуны были вначале просто конной пехотой и пользовались лошадьми только для более быстрых переездов, сражались же всегда пешком. В скором времени, однако, люди невзлюбили спешивание и стали охотнее вести бой верхом, нежели пешком; через это к этому роду конницы потеряли доверие.

Кирасиры составляли также особый род конницы, нечто вроде немецких рейтаров. Они были впервые сформированы герцогом Морицем Нассауским (Оранским) во время нидерландской войны. Это был один из наиболее выдающихся полководцев того времени и принадлежал к числу реформаторов военного искусства. Так как, с одной стороны, он с большим трудом мог достать пригодных для копейщиков лошадей, а с другой — этот род конницы требовал ровной и открытой местности и твердого грунта, что в Нидерландах встречалось очень редко, то он совсем уничтожил их в своей армии. Вместо того он завел особый род конницы, более легкий, чем копейщики, но все-таки носивший латы и, кроме того, имевший пистолеты на длинном ложе и мечи, одинаково пригодные для уколов и ударов. Затем Мориц научил их встречать неприятельских копейщиков прежде всего залпом, а затем, раздаваясь от середины, бросаться врукопашную на их фланги; вследствие более легкого вооружения и потому большей подвижности кирасир маневр этот им почти всегда удавался. Такой способ действия напоминал действия немецких рейтаров, которые после выстрела уходили за фронт для заряжания. В сражении при Иври в 1590 г. рейтары, дав залп, повернули назад и хотели пройти в интервалы второй линии, но интервалов этих не оказалось и они налетели на тяжелых копейщиков, которых герцог Майенский вел как раз в это время в атаку, прорвали их и привели в полный беспорядок, благодаря чему атака не удалась и сражение было выиграно Генрихом IV.

Вновь организованная принцем Морицем конница получила название кирасир от кирас, составлявших ее главное предохранительное вооружение. Кирасиры действовали с большим успехом и много способствовали победам нидерландцев. Этот род конницы появился затем с большими или меньшими изменениями почти во всех европейских армиях и существует до настоящего времени с той только разницей, что теперь холодное оружие сделалось главным, а огнестрельное второстепенным.

При Генрихе II вошло в обыкновение придавать каждой роте легкой конницы, к которой причислялись и кирасиры, по 50 карабенов. Они строились обыкновенно на левом фланге эскадрона и были подчинены его командиру, от которого и получали знак для начала действий. По приближении на 200 шагов к неприятельским копейщикам и на 100 шагов к кирасирам они открывали огонь пошереножно и затем последовательно уходили за эскадрон, к которому принадлежали. Если карабены были на обеих сторонах, то они вели между собой огнестрельный бой в рассыпном строю, стараясь притянуть огонь неприятеля на себя, когда кирасиры шли в атаку.

Совершенно невозможно перечислить все комбинации, которые практиковались при соединении между собой различных родов конницы и их применения с целью взаимной поддержки. Почти каждый год являлось новое изменение или новая мысль в зависимости от усмотрения генералов и офицеров, командовавших армиями и отдельными отрядами. Поэтому мы останавливаемся только на главнейших.

Во времена принца Морица мы встречаем впервые слово корнет, обозначающее одно из подразделений конницы. Сила его колебалась между 100–300 конями. Принц Мориц в своих инструкциях упоминает об одном корнете в 100 коней, о другом — в 140; д'Авила говорит, что герцог Майенский имел в битве при Иври корнет в 300 коней. В течение долгого времени сила конницы определялась числом корнетов вместо прежних копий. Самое название происходит от корнета, или штандарта, который имела каждая подобная единица. В записках Стова говорится, что в сражении при Цютфене в 1586 г. сэр Вилльям Руссел сражался очень храбро: Он атаковал со своим корнетом с такой отвагой и так действовал своей секирой, что неприятель видел в нем дьявола, а не человека, потому что где он только замечал, что собралось 6–7 врагов, он бросался туда и разгонял их очень скоро.