Месть тьмы - Алексей Табалыкин

теперь вот у меня диверсия. Везёт же тебе вражьи планы срывать! Видать, и впрямь Ти́хе или ещё какая богиня тебе благоволит.

Глубоко вздохнув, он всё с той же улыбкой добавил:

– Пусть тебя и твою группу бездельников никогда не покидает их покровительство.

Вечернее небо над полисом, обрамлённое с двух сторон горами, ещё хранило на западе розовые тона, тогда как на его восточной части уже вовсю сияли звёзды. Остывающие земля и камень прощались с накопленным за день теплом, уступая место освежающей прохладе.

Яркие огни в наполненных маслом начищенных лампах разгоняли своим светом наступающую тьму, даря внутреннему дворику в доме стратега Костаса ощущение тихого уюта. Греческая ночь играла совсем другими звуками, чем лес под Саратовом. Слышалось лёгкое ненавязчивое журчание воды в фонтанах и мелодичные переливы музыки, рождаемые лирой и флейтами. Приятные ароматы растущих во дворике цветов дополняли очарование вечера, превращая каждый вдох в истинное удовольствие.

Вольготно раскинувшись на мягких подушках, гости из мира богов в полной мере наслаждались комфортом принимающего их дома и концертом, данным в их честь самой хозяйкой. Перебирая изящными пальцами тонкие струны, госпожа Мария извлекала из лиры чарующие звуки, ласкающие слух и наполняющие душу безмятежностью и покоем.

Сатир Пенелопус и двое слуг, рассевшиеся в отдалении под аркой, выступали вторыми номерами, играя на флейтах сопроводительный фон для главной вокальной партии. Все вместе они создавали настолько завораживающую мелодию, что даже любитель хеви-метал Тимохин слушал её затаив дыхание.

Правда, где-то в подсознании ему казалось, что звучащая композиция очень уж похожа на песню Элвиса Пресли Can’t Help Falling in Love, в которой он не знает, что поделать со своей любовью. С другой стороны, где Пресли, а где Древняя Греция? Так что скорее всего простое совпадение. Но в любом случае воспитанница Костаса обладает великолепным музыкальным слухом.

Когда отзвучали финальные аккорды, слушатели, не сразу отошедшие от восхищённой задумчивости, разразились негромкими, но долгими аплодисментами. Мария, щёлкнув пальцами, передала лиру подбежавшему сатиру и пересела на скамью к Варваре, привычно забравшись на неё с босыми ногами.

К слову сказать, Варя и Ашас из уважения к правилам гостеприимного дома тоже сидели босыми, тогда как Тимохин с напарником, наоборот, оставались в берцах. Александр – потому что никогда не отличался тактичностью и при входе даже не стал утруждаться. А Всеволод, глянув на начальницу, хоть и попытался сперва разуться, но вовремя вспомнил, что у него на левом носке дырка, на самом видном месте, а потому резко передумал и тоже остался в обуви.

Сейчас все они, как было сказано ранее, отдыхали во внутреннем дворике в доме Костаса. Их оружие и броня (по крайней мере, большая её часть) валялись на полу рядом со скамьями. Перед ними были сервированы небольшие столики, на которых произошла уже третья перемена блюд. Так что гости были накормлены, напоены, их слух был услаждён прекрасной музыкой, теперь можно было не торопясь развлечься непринуждённой беседой.

– Спасибо, что с таким вниманием и терпением выслушали моё скромное выступление, – обратилась Мария к командиру оперативников.

– Скромное? – удивлённо вскинула бровь лейтенант. – Не наговаривайте на себя, пожалуйста. Это наше современное жуткое позорище всех времён и народов. А музыка в вашем исполнении… – Она на секундочку запнулась, подбирая сравнение. – Шедевр, сказка, чудо! Я давно не слышала ничего столь прекрасного.

– Поменьше надо включать «Би-2», – вмешался в разговор Александр с соседней скамьи, надменно разглядывая логотип упомянутой группы на футболке девушки. – Тогда и прекрасных композиций в достатке бы наслушалась.

– Тимохин, рот закрой, – вспылила Варя. – Не тронь святое! За Шурика и Лёвика я тебя порву как Мурзик салфетку!

– Да я их и не трогаю, – пожал плечами Саша. – Просто считаю их музыку слишком депрессивной. А потому всем, кто её слушает…

– Маша, простите меня. – Не дослушав, Варвара схватила со столика яблоко и запундырила сотруднику в голову.

– Эй! Полегче! – вскрикнул тот, с трудом уворачиваясь. – Прибьёшь так ненароком.

– А я тебя предупредила, – гневно смерила его взглядом начальница. – В следующий раз всё блюдо запущу.

Непослушный внештатник оценил размер серебряного блюда на столике, прикинул количество яблок на нём и, разумно решив не искушать судьбу, поднял руки в примиряющем жесте. Победно вскинув брови, Варя отвернулась от капитулировавшего сотрудника, презрительно проворчав: «Маньяк». Мария же, прикрыв рот ладошкой, тихо посмеивалась, наблюдая отношения шефа и подчинённого.

– Знаете, хилиарх, – сказала она через пару мгновений, – вы мне сейчас напоминаете Костаса. Вроде бы такой серьёзный, видный политический и военный деятель, но дома он преображается, превращаясь в озорного мальчишку. Прямо как вы с Александром. Там, перед лицом врага, вы были посланцы мира богов, герои агоры, защитники храма Зевса. А здесь, в стороне от посторонних глаз, вы как дети, непринуждённые и естественные. Мне начинает казаться, что в вашем мире все люди такие.

– Ошибаетесь, хозяюшка, – опроверг её слова Саша. – Не все мы такие. Вот хотя бы взгляните на лысого, – кивнул он в сторону опешившего напарника. – Он что в нашем мире, что в вашем мрачный сухарь и скучный зануда наподобие ваших старцев из высокого Совета.

– Я не лысый! – Возмущённый Всеволод, не найдя слов опровержения, врезал поклёпщику по ноге.

Тут же пришла ответка. Ещё полминуты оба внештатника пыхтели, обмениваясь тычками и пинками, пока грозный оклик лейтенанта не разогнал бузотёров по углам ринга, в данном случае скамьи.

– И вот так всегда! – пожаловалась Варвара улыбающейся собеседнице. – Не знаю, как все остальные люди нашего мира, но в моей группе точно собрали детский сад.

– Да ладно вам, Варвара Андреевна, – устало буркнул Всеволод. – Просто после трудного напряжённого дня выплёскиваем избыток адреналина. Все так поступают.

– Ой-ой! – язвительно фыркнул Тимохин. – Тебе-то он с какого бока «трудный и напряжённый»? Отсиделся, как крот, в храме, в обществе милых амазонок в коротеньких туниках. Это мы с Варей на крыше шкурами рисковали, чуть богу душу не отдали.

– Ну нет, вообще-то, все воевали, не только, понимаешь ли, вы! – с заметной обидой привстал Долгоруков.

Как видно, ему было досадно, что там, в храме, он, сам того не заметив, упустил возможность выставить себя перед Варей в лучшем свете, а его соперник этим удачно воспользовался. Теперь он пытался спасти положение:

– Если бы шеф взяла меня с собой, так поверь, я бы справился в сто раз лучше тебя. И после этого не кичился бы тем, что жизнью рисковал, что кровь проливал, чуть не погиб за вас, тыловые крысы, и так далее и тому подобное.

– Так, по-твоему, мы там на крыше ничем не рисковали? – вкрадчиво уточнила Варвара.

Уловив в её интонации угрожающие нотки, Сашин напарник насторожился, но, не разобравшись в причине угрозы, поспешил разрядить обстановку.

– Конечно, риск был, – осторожно начал