Сын маминой подруги - Антон Сергеевич Федотов

Коротко шепнул я "заклинание", что в редких случаях способно было хотя бы частично заставить сменить гнев на милость у подобных персон.

Но в этот раз не сработало. Остальной разговор мы провели в курилке, уже куда в более деловом русле.

- Уважаемые, - обратился я к операм после почти часовой беседы. - Меня здесь не было. Отправьте документы по запросу, но если "от нас" появится кто-то еще, то позвоните мне... Пожалуйста.

Оба опера угрюмо, но уже без той враждебности во взорах, кивнули.

Во все том же засаленном блокноте Андрей наскоро записал один из моих "левых" номеров.

Расстались мы относительно мирно. Оставался даже шанс, что "чуть чего" и позвонят.

Глава 24

Я с трудом, но все-таки заставил себя сдержаться, и отойти от здания знаменитой "Петровки" на пару кварталов прежде чем перейти с шага на бег.

Нет, я ни за кем не гнался, и ни от кого не убегал. Более того, даже не слишком верил, что за мной будет следить какой-нибудь слишком умный опер. Такое только в сказках бывает, а я, в жизнь вляпался, без всяких прикрас. Просто мерный ритм ударов подошвы о тротуар хоть чуть-чуть встряхивая тянущиеся густым киселем мысли. Помогало так себе, но лучше, чем ничего.

Вот что в Москве хорошо, так это количество всяких разных фриков. Так что на самого обычного бегущего человека никто и внимания не обратит. До чужого мнения мне дела не было, а вот привлекать внимание к себе... Впрочем, до "Тахо" еще километра три с половиной. Парочку пробегу, а на последнем проверюсь на нежелательное внимание. Впрочем, это скорее паранойя и вбитая "дядьями" привычка, чем реальная необходимость. Впрочем, даже если такие осторожности понадобятся один раз на сотню, то это совсем не повод ими пренебрегать. Ведь по закону подлости неприятное событие произойдет именно в тот миг, когда ты решишь дать себе слабину.

- Сука. - Выдохнул я на очередном светофоре, заставив несколько человек недовольно покоситься в мою сторону... И тут же забыть о моем существовании.

Я же не мог отделаться от воспоминаний о том самом дне, когда Анна и получила те травмы, что сейчас мне ярко и образно расписывал старший лейтенант Любанов.

"Живая!", - единственная толковая мысль, которая пришла мне в голову при нашей первой встрече.

Тело валяется на кафельном полу. Мятые джинсы с трусиками где-то неподалеку. Сама она дышит, уже хорошо. Лицо разбито. Свитерок задран так, чтобы насильнику было удобнее измываться над телом. Красную форменную жилетку никто и не подумал сорвать. Она не мешала. Девушка сопротивлялась. Судя по отчету, ублюдок "ломал" волю девушки вместе с суставами пальцев.

- Сука! - Повторил я.

Однако если кто в этот раз и обернулся, то я этого не заметил, продолжая свой бег. Хотя с повсеместным засильем наушников даже в такой толпе меня могли и попросту не услышать.

Мне же было откровенно херово. Отчего-то детали того дня всплывали намного четче. Оно и понятно, тогда мой мозг был занят попытками охватить всю картину целиком. Ведь вокруг был еще с десяток заложников, а у ублюдка заряженный ствол. И то что он был пьян до талого ситуацию ничуть не исправляло. Судя по грамотной позиции, учили его неплохо, а с такого расстояния промахнуться довольно сложно.

- С кем имею честь?

Голос спокойный и ровный. Абсолютно никакого раскаяния. Как людоед, в картине мира которого есть людей вовсе не что-то предосудительное.

- О, достойная компания!

Этот ублюдок действительно обрадовался нашему приезду! Словно бы до этого мига его окружала исключительно какая-то челядь, а тут достойные люди пожаловали.

Что же до негромко скулящей на полу девочки - так она же не благородна! Он глядит на нее так, словно бы она благодарна должна быть, что САМ он взялся за ее воспитание.

Судя по эмоциям он в принципе не собирался ее ломать, но просто воспитывал, как легкий шлепок по мохнатой попе получает кошка, запрыгнувшая на обеденный стол. Ну а что заодно и "оттянулся", так звездюк посчитал это своей законной платой "за преподанный урок.

- Сука! - Вновь сообщил этому миру я, уже с трудом различая, где реальность, а где чертовы флэшбэки.

Кажется, очередное "собеседование" с психотерапевтами Семьи я не пройду. Значит, надо выиграть пару дней. Следующий наш "сеанс" в понедельник. Но уже неоднократно бывало, что он переносился на какое-то время, когда меня заваливало делами.

То есть, дней пять у меня есть.

Зачем они мне? Пока не могу ответить. Просто понимаю, что мне нужно время. Мозг начинает действовать по заученным алгоритмам еще до того мига, когда будет составлен четкий план. Задача традиционно начинает решаться с известных переменных. Пока первая из них - время. Стоит родовым медикам заподозрить, что я "слетел с нарезки", и за меня тут же возьмутся всерьез. Ведь тень моих поступков упадет на всех Веселковых. А маме очень хочется обратно в Петербург. Я же воевать с собственной Семьей не готов. И не собираюсь.

""Слетел с нарезки" - очень точное определение. Жизнь аристократа, пусть даже и из оскудевшего людьми и влиянием Рода, всегда связана с куда более напряженными, чем у обычных людей, ситуациями. Потому каждого из нас с детства учат как определить ситуацию, когда "все пошло не так", и к кому обратиться за помощью.

Я же четко осознавал - уже край. Меня понесло. Даром что ли, вязкий туман, поселившийся в моей голове, практически не дает крутиться шестеренкам в моей голове? Вот только помощи я НЕ ХОЧУ!

- А я... Как же? - Полный пронзительной тоски голос в который раз звучал в моих ушах, заставляя сбиваться дыхание, а сердце пропускать удар за ударом.

- Заткнешься. И еще детям расскажешь, что тебя сам Еремеев ссильничал!

Франт был прав, тогда нужно было, чтобы девушка промолчала. Отсюда и грубость с равнодушием... Девочка не в том состоянии, чтобы воспринять логические построения... А ляпнуть "что-то не то" при главе Рода, который как раз подъезжал к месту событий.... Она бы этого не пережила. Просто исчезла, да и все... Так почему же тогда никто не заметил того отчаяния в голосе молоденькой продавщицы? Возможно, понадеялись на психологов, которых я вызвал и... Забыл, посчитав свой долг исполненным.

- Да! - Крик "гашенного" придурка, делающего очередной глоток в собственную же "честь", звучит в ушах набатом.

Ярость