Королевская кровь - Далия Трускиновская

— И я видела. Добился-таки, чтобы под его дудочку не три глупые девчонки, а целое государство плясало. Но Озарук свое получит не раньше, чем мы королевских детей найдем. А искать их, скажу я тебе, морока! Иногда совсем уж кажется — вот он, Ангерран! Вот она, Дезире! Вот он, Леон! Сейчас встряхнется и все вспомнит! А через секунду — нет, не они. Глаза как будто те — взгляд не тот! Стать как будто та — повадка не та! Кровь голоса не подает. Молчит! Хоть прямо садись на башню и кукарекай, чтобы наконец она проснулась!

— Наделал нам хлопот Алькуин… — опять вздохнул Маргарелон. — Мы уже сорок одно встречное заклинание предлагали. Нет! Не срабатывает! Ну, скажи ты мне, пожалуйста, что может прийти на ум человеку перед самой погибелью?

— Должна быть разгадка! — твердо сказала красавица. — Я ведь еще в Коронном замке у принцессы Аморы не побывала.

— Что может знать Амора? Ей тогда, пожалуй, годика полтора было?

— Не знаю, что она может знать… А вот Неда — та много знает! Она Амору маленькой где-то подобрала, вырастила, а потом выдал их кто-то попали в мастерские. Надо в Коронном замке у Неды побывать, но опасно это — Озарук знает, что я в Кульдиг пожаловала. Я, графа молодого из беды выручая, кинула сквозь зеркало волосы. Они, чудаки, твой подарочек заразой объявили! Озарук все входы-выходы заклятьями обложил — кому-либо из Светлого воинства заявляться опасно. И в зеркало с Недой беседовать опасно — все услышит, мерзавец. Вот если бы такое магическое зеркало, чтобы звона не давало!..

Стоят Малыш и Жилло, слушают этот неторопливый разговор двух магов, мужчины и женщины.

— Государство-то, оказывается, заколдованное!.. — шепчет Жилло Малышу.

— Вот и разбери, то ли оно раньше было заколдованное, то ли теперь стало! — отвечает тот. — Морочат нашего брата, честного простака!

— Значит, и надежды на разгадку пока нет? — спрашивает у красавицы Маргарелон, доставая из воздуха спелое яблоко и ломая его надвое.

— Знаешь, есть какое-то предчувствие… песня странная по городу и лесам бродит… даже не знаю, как тебе сказать…

— Магическая? — оживился Маргарелон.

— Не знаю… такое чувство, что ее обычные люди поют, впрочем… нет, не знаю. Слышу ее иногда явственно. Принцесса ее на эшафоте почему-то вдруг запела… Может, просто давняя песня?

— Не думаю, что Алькуин в смертный час песенки сочинять принялся… пробормотал Маргарелон. — Впрочем, иногда в звездообразных сводах отзвуки сохраняются и в урочный час возникают. Но для этого тоже заклинание требуется. Что-то неожиданное. Но ты не падай духом, Светлое воинство тоже не сидит сложа руки. Никто не знал, что ты в таком положении окажешься.

— Не вздумайте никого посылать мне на помощь! — упрямо потребовала она. — Озарук мой, я его упустила, я с ним и сладить должна. Можно, конечно, опять силу применить к этому разнесчастному государству. Но лучше, чтобы оно само понемногу из своей передряги выкрутилось. Насильно никого сделать счастливым еще не удавалось. Даже одного человека.

— А тут Равноправная Дума всех сразу осчастливить норовит?

— Это Озарук норовит, чтобы все под его дудочку плясали одинаково! Так что не мешайте мне, сама разберусь… Это мое испытание перед высшим кругом посвящения — ты, что ли, пройдешь его вместо меня? И еще один подарочек — не поверишь, Маргарелон, нашла я наконец свое личное счастье!

— Что такое? — изумился Маргарелон. — Это кто мне про личное счастье говорит? Это на кого же вдруг просветление нашло?

— Не поверишь, повторяю, но жених у меня объявился, — с умопомрачительной серьезностью доложила красавица. — Замуж выходить придется, того гляди… Обручальное кольцо, от меня полученное, на пальце носит. Могу в зеркале показать… впрочем, жених этот — особая история…

— С каких пор ты обручальные кольца раздавать стала?..

— А это он волос мой много лет назад подобрал и на палец накрутил! Красиво придумал, балбес!

Тут Жилло громко ахнул.

Двинул его Малыш локтем в бок, чтобы заткнулся, но поздно встрепенулись маги на галерейке.

— Нас подслушали! — воскликнул Маргарелон.

— Если и слышали, то не поняли, — успокоила красавица. — Но все равно — все мы друг другу сказали, а целоваться нам вроде и ни к чему. Ни к чему, говорю! Ну, до встречи!

Радужные сияния окружили обоих. В центре каждого сияния вызрело по черному пятну. Рассеялся свет — а на галерейке пусто.

— Это же про меня она… — прошептал Жилло. — Ну, невеста!..

— Про тебя? — и Малыш от него попятился. — Ты, вожак, не заговаривайся…

— Вот оно, кольцо! — показал Жилло руку. — Вряд ли еще дурак найдется — волосяным кольцом обручаться. Я один такой на все государство.

Склонился Малыш над колечком, бутылку со свечой как можно ближе поднес.

— Это же золотое!

— Да нет, волосяное.

— Тогда сожги! — потребовал перепуганный Малыш. — Вот прямо сейчас, на свечке!

— Иди в болото! — очень внятно распорядился Жилло. — Ну, разгадали загадку, а она за собой еще воз загадок потащила… Кто же это такая? И откуда про мое колечко знает?

— Сжег бы ты его от греха подальше, — не унимался Малыш. — А то еще явится — хочешь не хочешь, а жениться придется.

— Так что же тут плохого?

— Все! — отрубил Малыш. — Жениться надо на простой девушке, вот хоть у Дедули спроси. Из хорошей семьи, чтобы мать — хозяйка, чтобы отец трезвого поведения. Она стряпать вкусно будет, детей растить, тебя, между прочим, слушаться. А эта…

— Зачем ей стряпать, когда она сделает пальцами вот так — и из воздуха достанет? — стал заводить парня Жилло. — И ты подумай, какие у нее красивые дети родятся!

— А слушаться? — Малыш был неумолим. — Опомнись, вожак, ведь явится она к тебе свататься! Сожги треклятое кольцо!

— Должен же я когда-нибудь жениться… — вздохнул Жилло.

— Но не на этой! Ты же вожак! Ты же природный вожак! А будешь у нее под каблуком… — уж до того расстроился Малыш, что голос у него сделался совсем трагический, даже со слезой.

— Это вы с Дедулей почему-то меня за вожака приняли. А я подчиняться всю жизнь учился, не командовать. Хотел бы я быть вожаком — пошел бы к молодому графу слугой?

— Ты слугой оказался, мы — ворами, — возразил Малыш. — Но это еще не значит, что ты не можешь быть вожаком, а мы — честными людьми.

За такой философской беседой вернулись они на улицу Медников к погребку и встали перед окошком в большом недоумении.

— Неужели мы отсюда вылезли? — спросил Жилло.

— Что мы отсюда вылезли, поверить трудно, — измерив его руками, ответил Малыш, — но что нам сюда залезать придется, это уж точно! Только оно и открыто, прочие закрыты!