Маленькая голубка - Лэйла Фрост
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не колебался.
— Абсолютно, блядь, точно.
— Ты собираешься бросить меня в баре в качестве предупреждения? Объявление войны? — в его бледном лице было больше, чем намек на надежду, и, черт возьми, мне нравилось ее подавлять.
— Нет. Я собираюсь убить тебя. Медленно. Болезненно. Я просто хотел убедиться, что ты отправишься в ад, зная почему.
— Салливаны придут за тобой.
Я ухмыльнулся.
— Как ты думаешь, кто сказал нам, где тебя искать?
Я был готов к войне, но когда я пришел в их бар, Патрик с готовностью выдал Джека Мерфи. В отличие от их разбавленных напитков, Джек предпочитал качественный вид кокаина, поэтому частенько воровал их запасы. Они были рады избавиться от своей головной боли.
А я был рад им помочь.
Рот Мерфи то открывался, то закрывался — в его выражении промелькнули предательство и гнев вперемешку с болью, а затем оно стало яростным. Мужчина попытался переложить вину на своего босса:
— Это Патрик послал меня за ней.
Патрик сказал, что он отправил Мерфи передать Джульетте сообщение для Шамуса. Ему хотелось, чтобы должник знал, что он может связаться с ней, но он клялся, что это была пустая угроза.
Мерфи стал угрожать ножом после того, как Джульетта отвергла его громко, оскорбительно и неловко.
Это была моя храбрая девочка.
Перед тем, как покинуть бар, я дал понять Патрику и его братьям, что Джульетта под защитой. Если то, что Джульет сидит у меня на коленях во время боя, не разнесло бы это сообщение, то большой рот Патрика Салливана сделал бы это.
— Я могу достать для тебя информацию, — попытался Мерфи. — Связь с Салливанами. Кредиты, наркотики, исполнители.
Я снова посмотрел на Эша.
— Почему каждый говнюк думает, что мне нужен этот мусор?
Эш хмуро посмотрел на Мерфи.
— И какого черта он пытается взять на себя мою работу? — он насмехался. — Я сижу и читаю слухи о сделках в NFL, а он висит под потолком. Вот и скажи мне, кто лучший исполнитель.
Я провел лезвием по дерьмовой татуировке в стиле клипарт, которая покрывала живот Мерфи. Далее перешел к его спине, осторожно вырезая, прежде чем взять контейнер с солью, стоящий позади меня. Зачерпнув горсть, я прижал ее к окровавленным ранам, которые составляли абстрактного голубя.
Получилось не идеально, поскольку мой холст обмочился и захлебнулся собственной рвотой, но я знал, что должно получиться.
Я методично резал. Колол. Вырезал. Я делал перерывы, чтобы он не потерял сознание от боли или не истек кровью, и только потом начинал все сначала.
После того как Джеку Мерфи показалось, что прошла целая вечность, я закончил.
Я глубоко вонзил свой нож в его бок, прямо в то место, где он проткнул Джульетту, а после провернул лезвие и оставил там, когда мужчина испустил последний вздох.
— Идея со свалкой неплохая, — заметил Эш, вставая. — Убедись, что Салливаны получили твое сообщение.
Это было заманчиво, но не стоило того. Для Салливанов связь с моим казино стоила гораздо больше, чем жизнь Мерфи. Они не рискнут разорвать ее, чтобы отомстить за ублюдка, смерти которого они тоже хотели.
Я стянул с себя окровавленные перчатки и фартук.
— Они получили.
— Значит, утилизация, — сказал Эш, обходя вокруг, чтобы впервые увидеть спину Мерфи. Он рассмеялся, покачав головой.
— Голубь? Господи, да ты болен.
Я не стал спорить.
Он был прав по обоим пунктам.
Джульетта
Закрывая дверь, я спрашивала себя, что такого плохого может случиться.
Спустя несколько часов — сколько именно, я точно не знала, потому что по глупости потеряла счет времени — я узнала, что.
Из дверного проема на меня смотрел Максимо.
Сердито.
Я сняла наушники, чтобы услышать его вопрос:
— Что я говорил про эту дверь, Джульетта?
О, нет.
Пожав плечами, я попыталась уклониться, но это вышло как вопрос.
— Я не помню?
— Правда? Потому что, похоже, помнишь. А это значит, что вместе с тем, что я отшлепаю тебя по заднице за непослушание, я буду вынужден отшлепать еще и за ложь.
Отшлепать?
Да, пожалуйста.
То есть, ни за что.
— Почему ты ее закрыла?
Я пожала плечами.
— Я чувствовала себя странно, когда она была открыта.
Его тело напряглось.
— Почему?
— Я стеснялась.
Его плечи немного опустились, но он все еще не выглядел довольным.
— Смирись с этим.
Он не…
— Ты только что сказал мне, чтобы я смирилась с этим?
— Да, — просто ответил он.
Я скрестила руки на груди и посмотрела на него.
— Ты не можешь просто так сказать мне, что я должна чувствовать.
— Это именно то, с чем ты согласилась, когда пришла ко мне в офис. И ты согласилась на это еще раз, когда отдала мне себя.
Я не думала, что Максимо заметит закрытую дверь, и уж точно не думала, что за это можно отшлепать.
Но твердость в его глазах подсказала мне, что я ошибалась.
— Пойдем, маленькая голубка.
Я тяжело сглотнула.
— К-куда?
— В нашу комнату.
Если бы не предстоящее наказание, я бы пищала от восторга, потому что он назвал это нашей комнатой.
Но когда я не двинулась с места, он наклонил голову, на мгновение задумавшись.
— Я всегда могу перегнуть тебя через стол и сделать это здесь.
Он ведь не собирается…
Верно?
Да, не может быть.
Он просто пытается меня напугать.
— Я больше не буду ее закрывать, — пообещала я.
— Хорошо.
Внутри меня боролись облегчение и неожиданный всплеск разочарования. Я не хотела испытывать боль, но в тоже время меня интриговало то, что меня отшлепают.
Может быть, я даже с нетерпением жду этого.
Мне дали отсрочку, так почему же я думаю о том, чтобы попросить о наказании?
Я явно сошла с ума.
— Здесь или в нашей комнате? — спросил Максимо, заставив меня понять, что моя внутренняя дилемма была напрасной. Меня вовсе не собирались щадить.
Мои брови взлетели вверх, а облегчение и разочарование быстро сменились ужасом и волнением.
— Я сказала, что больше не буду.
— Это хорошо. Но я сказал тебе держать дверь открытой. Ты не послушалась. Ты заслужила эти последствия. Теперь я спрашиваю тебя в последний раз. Здесь или в нашей комнате?
— Может, я останусь здесь, а ты пойдешь…
— Джульетта.
— Наша комната.
Как и мне, ему, похоже, нравилось, как это звучит.
Схватив меня за руку, он потянул меня из комнаты, не обращая внимания на мои медленные, неровные шаги. Он закрыл нас в спальне и сел на скамью перед кроватью.
— Спусти штаны и трусики.
Я не стала
