Крылья - Кристина Старк

После пассажей вроде этого меня обычно начинали воспринимать всерьез, прекращали дурацкие вопросы про «петит ами» и возвращались к интересующим меня темам.

К тринадцати годам я знал каждый угол в этой клинике и едва ли не каждого медицинского работника. Я отдыхал там душой и чувствовал какую-то особенную мистическую силу, наполняющую это место. Здесь бодались с фатумом и спорили с Богом за каждую человеческую жизнь, и этот упрямый спор, сопровождающийся звоном скальпелей, приводил меня в полный восторг.

Так что в тот день, когда родители, отложив взбесившие меня буклеты про Камбоджу, решили ни много ни мало покончить с моим детством, – я меньше всего ожидал снова оказаться здесь, в отцовской клинике.

Родители поднялись со мной на самый верхний этаж, где располагались палаты класса люкс, и подтолкнули меня к одной из закрытых дверей. Судя по окаменевшим лицам родителей, за этой дверью меня и поджидала сама Судьба, а то и сам господин Бог. Причем судьба – не самая счастливая, а Бог – не самый милосердный…

– Сейчас меня встретит Кор и зарядит разок-другой в корпус? – бравирую я, хватаясь за ручку.

Дверь бесшумно открылась.

Свет внутри был приглушен, но полумрак не помешал мне рассмотреть женскую фигуру у окна. Белая больничная роба, собранные в хвост длинные черные волосы, угловатые плечи, хрупкая шея. Она смотрела на Женевское озеро, положив худые руки на подоконник.

Я в недоумении перевел взгляд на родителей, но их лица словно высекли из камня.

– Я надеялся увидеть Кора вообще-то, а… это кто?

Девушка у окна повернулась на звук моего голоса. Индианка. Темно-коричневая кожа, изможденный вид, на вид столько же лет, как и мне, хотя черт его знает…

– Крис, – улыбнулась девушка, и в этой насмешливой улыбке мне померещилось что-то до боли знакомое.

Я выкатил глаза, даже отдаленно не представляя, что происходит. Индианка улыбнулась еще шире:

– Как лапа у Инсаньи? Срослась? А то я по-прежнему могу пристрелить ее, как и обещал.

Я вцепился в косяк двери, едва справляясь с подгибающимися ногами. Мама схватила меня за плечи и закричала отцу:

– Анджело, я же говорила, слишком рано! Крис!

Я не помню, что было потом. Я свалился в свой первый в жизни обморок.

Наконец все части мозаики были сложены в одну большую картину. Мария-Изабелла-Анастасия-Рената, разговоры об ускользающем детстве, болезнь Кора, иностранные языки, телефонный номер, который нельзя забывать…

Теперь стало ясно, к чему нас всех готовили: души членов клана Фальконе были привязаны к телу слишком слабыми нитками. Рано или поздно нас всех выбрасывало из родного тела. Точкой выхода могло стать чужое тело в любом уголке мира, будь то Заполярье или джунгли Амазонки, трущобы мегаполисов или забытые богом деревни, тела стариков или тела детей…

«Что бы ни случилось, где бы ты однажды ни проснулся, ты должен помнить этот номер. Всего один звонок, и мы прилетим за тобой, где бы ты ни был. И как бы ты ни выглядел», – теперь я постиг истинное значение этих слов. Теперь я понял все.

Десульторы, которых так боялась Диомедея, не были чудовищами. Десульторами были мы сами. Оказалось, так в Древнем Риме величали особо искусных наездников, способных ехать верхом сразу на двух лошадях, перепрыгивая с одной на другую в разгар скачек. Тот, кому первому пришла в голову идея назвать потомков герцогини Феррарской десульторами, не был лишен чувства юмора.

Я тоже старался сохранять присутствие духа и чувство юмора, размышляя обо всем, что узнал: либо герцогиня Феррарская не дала варенья злой колдунье и та наложила на нее самое изощренное заклятие из всех возможных. Либо природа наградила ее диковинной мутацией, которая позволяла ей прыгать из тела в тело легче, чем птица прыгает с ветки на ветку. И я надеялся, что найти этот дефективный ген будет проще, чем отыскать злую колдунью. Меньше всего я хотел менять свое тело на тело девчонки.

Мне потребовалось немало времени, чтобы уместить все это в своей голове и оценить масштабы бедствия. Потомки герцогини Феррарской разлетелись по свету, как пух чертополоха, но проклятие рода не дало нам затеряться. Мы все держались друг за друга, мы – это двести с лишним человек, рано или поздно выскакивающих из своих тел, как куски хлеба из тостера.

Мой дед – один из прямых потомков Марии-Изабеллы-Анастасии-Ренаты – основал компанию WideBack Inc.[21], которая занималась разработкой и выводом на рынок ряда медицинских препаратов. Дело пошло хорошо: дед сколотил и вручил моему отцу целое состояние. Но выпуск фармацевтики был только верхушкой айсберга: на самом деле Уайдбек занимался многими другими вещами. Он прикрывал нас всех, помогал десульторам подлечить новое тело, вытаскивал из джунглей, пустынь и ледников и помогал не сойти с ума от всей этой фантасмагории.

Корпорация Уайдбек строила клиники и реабилитационные центры, нанимала лучших врачей, содержала несколько силовых подразделений, бойцы которых в течение двадцати четырех часов могли добраться в любую точку земного шара и вернуть тебя родным. Тебя и твое новое тело.

Родители боялись нас потерять. Боялись, что их дети однажды проснутся где-то на другом конце Земли – испуганные, бессильные, брошенные на произвол судьбы в чужом теле, – и вокруг этого страха, как вокруг оси, вращалась жизнь всего клана.

Попробуй себе представить, что завтра твой ребенок окажется где-нибудь в Нигерии, запертый в теле мальчика, умирающего от истощения. Что бы ты хотел сказать ему напоследок? Чему хотел бы научить? Что твой отпрыск должен сделать, как только проснется не в своей шкуре?

Он должен найти телефон и позвонить домой, чтобы гончие псы дедушки Уайдбека знали, где его искать.

Он должен уметь подлечить свои раны, если они не дают ему встать на ноги и найти телефон.

Он должен знать, как убрать с пути тех, кто встанет между ним и телефоном.

Он должен знать, что он не сумасшедший. А десультор. Всего-навсего.

В классе Кора появилась новая ученица. Кхм… Корал. В первый день ее дразнили и просили показать сиськи, но после пары сломанных носов желание помучить новенькую пропало у всех без исключения. Она дралась, как чокнутая, она могла выбить дерьмо из кого угодно. Она состригла к чертям длинные волосы и предпочитала одеваться как мальчишка. Друзья Кора быстро приняли ее в свою компанию и не уставали повторять, что она – идеальная замена их другу, который, к сожалению, впал в кому и вряд ли вернется в школу. А Корал только заливисто хохотала в ответ.

Я больше не мог драться с Кором: рука не поднималась лупить девчонку, хотя я знал, что это и не девчонка вовсе.