Мне нельзя тебя любить - Инна Инфинити

что их так много. В итоге не выдерживаю и рву. Маленькие пуговки с характерным звуком рассыпаются по полу, а Быстрицкий глухо смеется мне в губы.

— Какая нетерпеливая.

Теперь его ремень и брюки. Лев одной рукой приподнимает меня со стола, а второй рывком стаскивает мои шорты вместе с трусиками. Укладывает меня спиной на стол, не разрывая поцелуя. Мои важные бумаги с шумом полетели на ламинат, и сейчас они мне абсолютно безразлично.

— Схожу за презервативом, — шепчет в губы.

Что!? Да он издевается! Я умираю от нетерпения!

— Давай без него, — прошу. Даже не прошу, а молю.

Быстрицкий снова смеется.

— У меня так в восемнадцать лет сын родился.

— Я выпью таблетки.

Каждая секунда промедления для меня словно пытка. Хочу чувствовать Льва на себе, в себе… Везде. Хочу стонать под ним.

Черт, когда у меня вообще такое было с мужчиной!?

ТАКОЕ — никогда, вдруг понимаю.

Глава 39.

Ирина

— Ко мне сегодня приезжает гость на неопределенное количество времени, — объявляю утром Быстрицкому, давая понять, что оставаться у меня больше не надо. Несмотря на то, что это на самом деле его квартира.

Правая бровь Льва удивленно ползет вверх.

— Какой еще гость?

— Важный.

— Интересно, — подозрительно меня рассматривает. — Мужчина?

— Ревнуешь?

Возникает пауза. Быстрицкий напряжен и серьезен, а я не выдерживаю и прыскаю от смеха.

— Жена моего брата приезжает, — произношу сквозь смех.

Лев на глазах расслабляется. Бедный, аж напрягся. Неужели и правда ревнует?

— Это которая какая-то известная модель? — уточняет.

— Да.

— А зачем она приезжает?

— Просто в гости, навестить меня.

Быстрицкий явно не верит и саркастично хмыкает.

— На сколько она приезжает?

— Пока не знаем. У нее нет обратного билета.

Плохо, конечно, что Лев узнал о приезде Натали раньше времени. Догадается, что ее появление нужно для моей предвыборной кампании, и начнет готовить симметричный ответ. Быстрицкий допивает кофе в два глотка и ставит кружку на стол.

— Ладно, я тебя понял. Тогда сегодня не приеду. И завтра тоже.

— И послезавтра не надо.

На самом деле и через неделю Наташа все еще будет у меня. Но Быстрицкому не говорю.

Поднимается с места, подходит ко мне, вжимает своим телом в кухонную столешницу.

— Я так долго без тебя не продержусь, — произносит мне в губы и целует.

Сердце тут же подпрыгивает к горлу. Лев углубляет поцелуй, я обнимаю его за шею. Ох, я тоже уже не смогу так долго без него.

Или все-таки смогу?

Вот и проверю. Хорошо бы не привыкать к Быстрицкому слишком сильно. Кто его знает, как оно все повернется. Может, он не разведется. Или я не выиграю выборы и уеду домой. Впрочем, даже если я их выиграю, не собираюсь сидеть тут мэром слишком долго. В Москве столько всего интересного происходит, пока я теряю время в этой дыре.

Лев разрывает поцелуй и гладит меня ладонью по щеке.

— Я поехал. Хорошего дня.

— И тебе.

Не иду провожать его до двери, остаюсь стоять на кухне. Слушаю, как обувается, как застегивает куртку, как поворачивает замок и, наконец, хлопает дверью. Не громко, но этот звук все равно разбивает мне сердце. Оглядываю пространство, его кружку от кофе на столе, и сразу так тоскливо становится, что плакать хочется.

Трясу головой, чтобы прогнать наваждение. Нечего скучать по Быстрицкому. Через десять минут водитель пишет, что ждет у подъезда, и я спускаюсь.

Аэропорт Печорска в таком же ужасном состоянии, как и весь город. Здесь всего несколько внутренних рейсов в день из Москвы и Санкт-Петербурга. Иностранцев не бывает, поэтому не для кого делать аэропорт красивым.

Натали выходит из зоны прилета самой первой. Наверное, потому, что летела в бизнес-классе. Она облачена в шикарное пальто дорогой французской марки, роскошные белокурые волосы распущены до пояса. На лице нет ни грамма косметики, но Наташа и без макияжа всегда самая красивая.

— Привет, — радостно произносит, крепко меня обнимая.

Я сдавливаю ее в объятиях не очень сильно. У Наташи был перелом позвонка в поясничном отделе, она какое-то время не могла ходить. Я боюсь как-нибудь надавить ей на спину.

— Привет, дорогая, — целую в щеку.

Водитель подхватывает Наташин чемодан, и мы направляемся к автомобилю.

— Ну что, будущий мэр? — игриво спрашивает, когда мы садимся в салон. — Как твои дела?

— Дела по-разному, — вздыхаю. — Очень сильно хочу домой, если честно.

— Ну так приезжай.

— У меня предвыборная кампания.

Натали поворачивает голову к окну и осматривает пейзаж.

— Судя по аэропорту, тут как-то не очень. Да и за его пределами тоска…

— И весь город такой, как аэропорт, представь.

— Ужас. Как тут люди живут?

— Удивишься, но нормально. Они ничего другого не видели, им не с чем сравнить.

Натали поворачивает ко мне удивленное лицо.

— Ир, ну вот зачем тебе быть мэром именно этого города? Не нашлось городов получше?

— В Москве мне стать мэром не предложили, — развожу руками. — Ладно, лучше расскажи, как там дома? Я ужасно по вам всем соскучилась, — приобнимаю Наташу рукой за плечи.

— И мы по тебе соскучились!

Натали пускается в рассказы о последних семейных новостях, а я слушаю взахлеб. И хоть я регулярно общаюсь по телефону с семьей и половину из того, что Наташа рассказывает, уже знаю, а все равно ловлю каждое ее слово.

Натали и мой младший брат Леша поженились довольно рано, года в двадцать два, кажется. Они знают друг друга всю жизнь: были одноклассниками, к тому же наши семьи дружат. Наташа после школы сделала успешную карьеру всемирно известной топ-модели, пока не случилась трагедия с переломом спины: Натали упала с крыши на съемках.

Сейчас у Наташи в Москве свое модельное агентство, ее девочки выступают на всех мировых неделях моды. А Леша управляет семейной строительной компанией, которую основал еще наш дед.

За оживленным разговором мы не замечаем, как подъезжаем к моему штабу. Когда переступаем порог, все тут же сворачивают на Наташу головы. И хоть сама Ната уже давно не выступает в качестве модели, а ее до сих пор помнят. И, конечно, всем известно о ее модельном агентстве: лучшем в России.

— Добрый день, — приветствует нас Мельников, когда мы проходим в его кабинет.

—