ПАУК. Смерть врагам! (СИ) - Егор Золотарев

стене, пополз. В прямом смысле пополз по вертикальной стене, как муравей… ну, или паук. Через пару метров понял, что надо было и к подошвам ботинок прикрепить по липкому комку, так как ноги скользили по старым крошащимся кирпичам.

Когда добрался до самого верха, сел на краешек стены и расплавил огненной паутиной колючую проволоку, закрученную в спираль. Затем огляделся: на обратной стороне стены росли коротко стриженные кусты и густая трава, за городом светлело небо, издали виднелась вереница машин, мчащихся с огромной скоростью. Я сразу понял, что они еду по «наши души», поэтому быстро спустился и велел Михе:

— Цепляйся и держись крепко!

— Может, сначала маму и дядю? — тихо спросил он, с сомнением взглянув на мои руки.

Никто из них не видел паутину, прилипшую к моим рукам.

— Нет, сначала ты.

Он нехотя обхватил меня за плечи, и я пополз, предварительно прикрепив паутину к ботинкам. Миха был тяжелый для моих дряблых мышц, но паутина держала крепко. Когда мы добрались на самый верх, с меня стекал пот и сердце бешено стучало. Пару раз глубоко вздохнув, я спустил Миху в кусты и снова поднялся к дыре в колючей проволоке. Но, когда посмотрел вниз, понял, что недооценил врагов. Мама и дядя стояли на коленях в оцепенении, а над ними нависал огромный мужик с жезлом в руке и в дорогом бордовом костюме. Он жадно шарил взглядом по теням и темным углам, затем занес жезл над мамой и глухо спросил:

— Я еще раз спрашиваю тебя, коза старая, где остальные?

Глава 20

Я замер от увиденного, но лишь на секунду. В следующее мгновение смертельная паутина уже летела в мага. Но он был начеку и ловко отскочил в сторону. Он не мог увидеть паутину, но мог ее почувствовать. Хорошо натренированный маг чувствует чужеродную магию и может вовремя ее обнаружить. Вот и этот отскочил в сторону мамы и схватил ее за волосы.

— Выходи! — гаркнул он. — Иначе живой ты ее больше не увидишь!

Он вертел головой и прикрывался мамой, как щитом. Она, бедная, лишь стонала и ойкала каждый раз, когда он грубо ее дергал. Дядя украдкой поглядывал в мою сторону, чтобы не выдать.

— Я знаю, кто ты! — орал маг. — Выходи, Богословский! Тебе все равно не уйти отсюда. Совсем скоро прибудет подмога и всё — тебе кранты!

Я старался успокоиться и подумать «трезвой» головой, но он меня постоянно подначивал.

— Если не выйдешь, то станешь сиротой! Круглой сиротой! А-ха-ха! А ты, старая ведьма, чего молчишь? — он встряхнул маму и заорал ей в лицо. — Зови своего отпрыска, пока дубу не дала! ЗОВИ!!!

Я увидел, как по маминым щекам побежали слезы, но она не всхлипывала и не жаловалась. Наоборот, сжала кулачки и заорала:

— Не смей выходить! Бегите! Бе-ги-те!!!

Звонкая оплеуха, и мама отлетела в сторону. Этой заминки мне хватило, чтобы выпустить сплетенную заранее удушающую паутину. Маг взмахнул жезлом, но не успел выстрелить, его накрыла липкая паутина, которая тут же обернулась вокруг него и сжала. Чем сильнее он извивался, пытаясь освободиться, тем быстрее затягивалась паутина.

Я быстро спустился вниз и подбежал к маме. На ее левой пылающей щеке была рассеченная рана.

— Максимка, уходите, — слезно сказала она. — Береги брата. Уходи, слышишь?

Я не стал возражать или пытаться переубедить, а подсадил ее себе на спину и по-пластунски пополз по стене. Времени на отдых не было, поэтому я живо перемахнул через стену и передал маму Михе. Когда полез за дядей, то машины уже визжали тормозами возле ворот, которые оказались не так далеко, как я думал. Всего лишь метров триста-триста пятьдесят.

— Не смогу удержаться, — пожаловался дядя, когда я схватил его за руку и потащил к стене, чуть не споткнувшись о мертвого посиневшего мага, смотрящего безжизненным взглядом на светлеющее небо. — У меня сил совсем нет.

— Сможешь, — сказал я тоном, не терпящим возражения. — Я тебя здесь не оставлю. Ты — Император Александр, а не просто мой дядя. Я верну престол нашему роду и сидеть на нем будешь ты!

Он тяжело вздохнул, но повиновался и изо всех сил вцепился в меня. Пока поднимались, я услышал крики и шум хлопающих дверей. Нас искали. Интересно, надзиратель сдаст или сделает вид, что не знает, куда мы делись? Я скорее склонялся ко второму варианту, иначе ему бы пришлось объяснять, откуда беглецы знали об этом выходе и где его ключ от задней двери кухни.

Мы с дядей благополучно перебрались на другую сторону стены. Вчетвером, мы перебежали дорогу и скрылись среди домов. Теперь нам предстояло незамеченными выбраться из города. И вот тут-то до меня дошло, что я не знаю, куда их вести. Я настолько спешно уехал от Отшельника, что не успел с ним это обсудить. Если бы Воронов не упомянул про Ваню, то я отвез бы семью к нему в деревню, но теперь у меня оставался только один выход — вернуться в дом Отшельника. Я не знаю, как он к этому отнесется, но больше мне не на кого положиться.

Я рассказал свой план родным, и они вынуждено согласились. К сожалению, в этом мире у нас не было ни дома, ни друзей, ни денег — ничего. Род Богословских даже до победы в Великом сражении был одним из богатейших и влиятельнейших. У нас были земли, производства, фермы и даже банк. Но сейчас единственное, что у нас было — это мы сами.

Мы двинулись по дворам в ту сторону, где я оставил внедорожник. Мама и дядя шли медленно, поэтому к машине мы добрались лишь к началу рабочего дня. Люди и машины сновали по дорогам, спеша по своим делам, и никто не обращал внимания на потрепанных, изнеможденных, шаркающих нищих.

Когда сели в машину, первым делом накормил их тем, что осталось в сумке. Мама пощипала хлеб и пару раз откусила огурец. У нее болело лицо после удара, но она как могла это скрывала. Я хотел поделиться с ней магией и уже открыл источник, но она стала яростно отнекиваться.

— Неизвестно, что нас ждет впереди, — сказала она. — Когда уедем подальше отсюда, тогда и будем думать о здоровье. А пока твои силы — это единственная наша надежда.

Я хотел возмутиться и настоять, ведь теперь источник пополняется очень быстро, но она сделала суровое лицо и пожурила пальцем. Совсем, как в детстве, поэтому пришлось на время оставить эту идею.

Дядя и Миха с аппетитом умяли все