Знакомьтесь: МУР - Вениамин Полубинский

Профилактика правонарушений и борьба с преступностью — главнейшая задача всех милицейских служб, прокуратуры, юстиции и суда. Однако в первый ряд солдат правопорядка жизнь поставила все-таки сотрудников уголовного розыска. Именно на них прежде всего выплескиваются большие и малые беды, причиняемые людям преступниками. Работники МУРа в этом отношении не представляют исключения. Скорее, наоборот. Сегодня в Москве проживает более восьми миллионов человек, да еще около двух миллионов ежедневных гостей столицы, транзитных пассажиров ее железнодорожных вокзалов, автовокзалов, аэропортов. Поэтому вполне естественно, что в Москве регистрируется правонарушений больше, чем в любом другом городе страны.

Муровцы, образно говоря, постоянно находятся на горе, сложенной из людских бед. С одной ее стороны те, в чью жизнь вошло несчастье, а иногда и невосполнимая утрата, с другой — те, кто принес людям это горе: убийцы, хулиганы, грабители, воры, мошенники, насильники. И тем и другим хорошо видно, что на этой «горе», как они там. И когда абсолютное большинство зарегистрированных преступлений сотрудники МУРа раскрывают и передают виновных в руки правосудия, это восхищает одних и показывает неотвратимость наказания другим.

Вообще МУР — служба жесткая. Нет, не жестокая, а именно жесткая, то есть суровая и бескомпромиссная в отношении к тем, кто преступил закон, но и справедливая, по большому счету гуманная служба. Даже видавшие виды писатели и журналисты, которым доводилось знакомиться с работой МУРа, удивлялись искренним переживаниям муровцев за некоторых из «клиентов» Петровки, 38, людей в общем-то с честной нравственной основой, но не сумевших в какие-то минуты больших душевных испытаний совладать с собой и вступивших в конфликт с законом.

И в подтверждение тому можно найти десятки самых различных примеров из практики Московского уголовного розыска. Приведем лишь несколько из них.

Случай этот произошел теплой майской ночью 1945 года. Уже несколько месяцев сотрудники МУРа работали над выявлением и сбором улик по изобличению крупной воровской шайки, причинившей значительный ущерб государству. Прокурор, ознакомившись с материалами дела, дал санкцию на арест преступников. Всех их, живущих в разных концах Москвы, задержать решили одновременно.

Оперативную группу, которая должна была арестовать главаря, возглавил начальник одного из отделов МУРа С. Дерковский. Действовать предстояло осмотрительно: преступник никогда не расставался с пистолетом и финским ножом.

К дому гостиничного типа, в котором жил злоумышленник, подъехали около двух часов ночи. Оставив машину за углом, муровцы осторожно поднялись на третий этаж. Входная дверь, ведущая в длинный полутемный коридор большой коммунальной квартиры, освещаемый тусклой лампочкой под потолком, была не заперта. Не успели они осмотреться в этом полумраке, как в ночную тишину врезался торжественный голос Левитана: «… фашистская Германия капитулировала! »

Что тут началось! Захлопали двери, жильцы высыпали в коридор. Всеобщее ликование, люди обнимаются, целуются, поздравляют друг друга с Победой. В этой радостной суматохе преступник, которого оперативные работники приехали арестовать, схватил в объятия Дерковского и закричал: «Победа, браток, мир! Ты понимаешь, конец войне!»

Не без труда высвободившись из крепких объятий главаря шайки, руководитель оперативной группы подал сотрудникам сигнал, что операция по задержанию отменяется и чтобы они, не привлекая внимания жильцов, по одному покинули этот импровизированный праздник.

Когда все собрались в машине, несколько минут никто не проронил ни слова, переживая увиденное. Наконец один из сотрудников нарушил молчание:

— Ну и влетит нам от начальства! Наши теперь уже всю банду повязали и всех голубчиков тепленькими на Петровку доставили. Об их аресте главарь обязательно узнает и тогда ищи ветра в поле…

— Зря вы так, — тихо проговорил Дерковский. — Думаю, начальство поймет нас правильно. Посудите сами. На этаже живут более полста человек. Но никто из них не знал и не знает, что их сосед опасный преступник. И в такие вот минуты, когда жильцы переполнены ликованием, что страшная война позади, мы одного из них уводим в наручниках. Представляете: слезы радости, поцелуи и… Нет, не по-человечески это было бы. — Он умолк и после небольшой паузы продолжил: — А преступник от нас никуда не денется. Кто его может предупредить? Телефона в доме нет. На всякий случай оставим здесь засаду, а сейчас на Петровку.

Действительно, руководство МУРа одобрило действия Дерковского. А преступника задержали утром того же дня, когда он направлялся на работу.

Однажды на Петровку, 38 пришел гражданин с узелком в руках. Исповедь его была невеселой. Еще перед Великой Отечественной войной в компании с друзьями-подростками он участвовал в ограблении сельского почтальона. Угодил в колонию для несовершеннолетних. Пробыл там какое-то время, улучил удобный момент и бежал. Тут как раз грянула война. Людям было не до розыска бежавшего несовершеннолетнего колониста. А подростку урок не пошел впрок. Стал добывать себе на жизнь воровством. Вскоре вновь сел на скамью подсудимых. На первом же допросе назвался фамилией соседа: из газет знал, что родное село оккупировано фашистами и проверить правильность его показаний невозможно.

Так под чужой фамилией и в суд пошел, и срок получил. Под этой же фамилией после очередного побега из-под стражи скрывался в глубоком тылу. Тут познакомился с двумя рецидивистами. Вместе с ними грабил магазины, продовольственные склады. Было на их совести и более тяжкое преступление: убийство сторожа во время одного из налетов.

Суд приговорил его дружков к высшей мере наказания. Ему же, учтя молодость, смертную казнь заменили тюремным заключением.

В 1953-м освободился по амнистии, осел в Казахстане. Устроился работать в одном из вновь организованных целинных совхозов. Новые товарищи — первые целинники, люди щедрой души и горячего сердца, перевернули жизнь вчерашнего преступника. Прошло какое-то время, и о нем заговорили с уважением как об одном из передовых тружеников совхоза, мастере — золотые руки. Его портреты стали появляться в местной печати, о его трудовых делах рассказывали по радио.

Бывший вор и грабитель стал известным человеком. Женился. Родился ребенок. Все бы хорошо, но постоянно терзала мысль, что под портретами в газетах, в свидетельстве о браке, в метриках сына — чужая фамилия. И он это и не он, а посторонний человек. И от этого жизнь превращалась в сплошную душевную пытку.

Не выдержав угрызений совести, как-то все рассказал жене. Та, не дослушав до конца его исповедь, выставила мужа за дверь. И он ушел. Но ненадолго: не мог жить, не видя сына. Пришел к семье, однако жена была неумолима. Он опять ушел, и вскоре снова вернулся.

В конце концов сердце женщины не выдержало. Она пообещала подумать, как быть дальше, но при условии, если он поедет в родное село, повинится перед соседом, перед всеми односельчанами и вернет свою настоящую фамилию. Окрыленный, тот поспешил на родину. И вот, проезжая через Москву, решил зайти в МУР, о котором был много наслышан в годы своей беспутной молодости.

— Зачем же вы пришли к нам? — спросили его на Петровке, 38.

— Я верю, что вы подскажете, как мне быть. Готов ответить за все полной мерой. На вас моя последняя надежда.

И он не обманулся в своей надежде. В его деле внимательно разобрались, посоветовали, как лучше поступить в сложившейся ситуации. Из МУРа он ушел сияющий, забыв здесь — то ли второпях, то ли уже за ненадобностью — свой узелок с парой белья и краюхой хлеба.

Или другой случай из практики. Весть о том, что исчезла обезьянка Ася (весьма редкий вид этих приматов — макака-резус), крайне опечалила всех служащих знаменитого Уголка Дурова. Возмущению, предположениям и догадкам не было конца. Но особенно тяжело пропажу своей любимицы переживала дрессировщица Елена Александровна Савельева. Она буквально не находила себе места. Со слезами на глазах несколько раз обошла самые потаенные закоулки Театра зверей, вновь и вновь возвращаясь к опустевшей клетке.

Сколько душевных сил, выдержки и умения было отдано этой обезьянке, пока она из непокорной упрямицы превратилась наконец в сообразительную и способную ученицу.

Еще вчера вечером перед самым уходом Елена Александровна заглянула к своей любимице, проверила, все ли у той в порядке. Пару минут, как ребенка перед сном, покачала Асю на руках и, пожелав ей спокойной ночи, опустила обезьянку на подстилку, сама заперла клетку. А утром Аси не оказалось на месте.

О пропаже сообщили на Петровку, 38. Вскоре в Уголок Дурова приехали старший оперуполномоченный МУРа А. Чувилев и оперуполномоченный И. Ханов. Обойдя все помещения и ознакомившись с организацией охраны, они пришли к выводу, что украсть обезьянку мог только работающий здесь человек. Причем человек, к которому она привыкла и не боялась его. Иначе при первой же попытке вынуть Асю из клетки та подняла бы такой гвалт, что и глухой бы услышал.