Любовь зла. "Ты уже не сможешь тормозить" - Светлана Кармальская

— Что?? Что ты сказал, повтори… — девочка задохнулась от возмущения и гнева, — то есть ты считаешь…

Несколько секунд она стояла, тяжело дыша, потом молча развернулась и пошла прочь. На все попытки остановить её и объясниться, Яна больше не реагировала. Серебристо-серой лошадке сегодня повезло больше всех, направляемая молчаливым темноволосым слугой, чем-то смахивающим на орка, она неторопливо катила пустую коляску, труся вслед за людьми. Уже возле самого дома, открывая калитку, девочка все же обернулась: — и знаешь что, не жди меня больше, пожалуйста, после занятий, а то уж все кому не лень, мне кости перемывают, может некоторым и нравится подобная известность, а я не желаю быть предметом обсуждений курсовых сплетниц.

Две декады напряженного труда сделали своё дело, взгляды наставников перестали быть осуждающими, а Магрейн так даже похвалил. Ещё бы, из тренировочного зала, алхимической лаборатории и библиотеки девчонки практически не вылезали. Да, да, Тали и Свел проявили чудеса героизма и жертвенности, не отходя от подруги и занимаясь столь же напряженно, хотя у них-то никакой необходимости в этом не было. Собственно, Талина искренне была убеждена, что дополнительная подготовка и повторение пройденного никогда не бывают лишними, а эльфийка боялась, что стоит им оставить Яну одну, как тут же нарисуется этот "противный оборотень" и все усилия пойдут насмарку. К счастью, сильно им никто не мешал (пару раз, правда, пришлось поспорить с этим наглым типом, отстаивая приоритет вечерних тренировок перед "пустыми", по словам Талины, танцульками). Глядя в его темные от злости глаза, Свел каждый раз думала, что не будь здесь Яны, перепалка проходила бы гораздо жестче. Но стоило синеглазке сжать пухлые губы в тонкую ниточку и уставиться на "типа" исподлобья, как тот пасовал. В итоге, мозговой штурм привел к тому, что все долги развеялись, как дым и Яна, наконец, смогла свободно вздохнуть. Джар, будто почувствовал, нарисовался как раз перед Шатом* и заявив, что теперь уж нет никаких причин для отказа, вновь стал зазывать в Горный цветок. Поколебавшись, Яна дала себя уговорить, она и в самом деле устала, хотела где-нибудь развеяться, только опасалась, как бы опять не затянуло в прежнее. * Шат — девятый день айны — десятидневья, на Тиоре заменяющего земную неделю, раньше посвящался походам в храм, жрецы основных религий, бывшие у власти, строго следили за поведением прихожан и наказывали за неучастие в богослужениях в день шата. Однако, те времена остались в прошлом, король более ста лет назад издал закон об отстранении жрецов от власти и давно уже, если человек не был религиозен, то в дни отдыха — Шат и Айнар (десятый день) проводил время так, как ему заблагорассудится.

День был неплохой, ветер, правда, немного резковат, хотя, конечно грех жаловаться, осень в Митторне мягкая, совсем не такая, как на севере Реотаны или в Винкау, но вокруг уже ощущалась осенняя прохлада, почти все листья на деревьях пожелтели, а часть опала, разноцветным шелестящим ковром устилая дорогу, по которой бойко бежала все та же серебристая кобылка, запряженная в коляску. Согретая теплым пледом, которым Джар укутал её по самые уши, Яна с удовольствием вдыхала свежий, чуть пахнущий осенней горечью воздух, разглядывала багряно-золотистый лес на обочине и…неожиданно потребовала свернуть с дороги, по-детски указав пальцем на маленький круглый водоем, мимо которого они проезжали. Выпрыгнув из экипажа, девочка подошла совсем близко к озерцу, от которого веяло надвигающейся зимой, и присев на корточки, опустила пальцы в черную прозрачную воду. Отвечая на удивленный взгляд своего спутника, тихо сказала, — оно наверное, скоро замерзнет, осталось совсем чуть-чуть и придет зима…

— Не любишь зиму? — Джар вытер полой собственной рубашки заледеневшие пальцы и подхватив на руки, отнес её в коляску.

— Нет, то есть не так, чтоб совсем не люблю…, но зимой хуже, иногда такая тоска нападает, ни поплавать, ни погулять…

— А каток?

Она оживилась, — да-а, вот же забыла, о-о-о, каток, больше всего люблю тот, который заливают на площади Луны, недалеко от набережной… Там всегда цветные фонарики, музыкальные кристаллы, торговцы продают чай и сладости, а рядом куча кондитерских, мы прошлую зиму всё там торчали, как замерзнем, бежим в "Три котенка" греться.

— Только греться?

— Нет конечно, там такие пироженки, м-м-м, — девочка мечтательно облизнулась, — а ещё мы грог заказывали…

— Ты сама мой котенок, я смотрю, уже проголодалась, ну ничего, щ-щас будет тебе все, что захочешь, уже почти приехали.

Ехать оставалось относительно недолго. Через полчаса, на опушке справа от дороги, показались стены здания, сложенного из повторяющихся полос красного и черного кирпича. Медные чешуйки плавно изогнутой крыши, напоминавшей кровлю китайских пагод, горели в лучах закатного солнца, водостоки по углам заканчивались искусно выкованными мордами горгулий. Экипаж въехал во двор, мощёный плоскими плитками дикого камня. На небольшом пространстве перед входом были разбиты клумбы, где все ещё трепетали под порывами ветра золотистые шары последних осенних цветов. Покосившись на девочку, Джар улыбнулся, с удовлетворением отметив её заинтересованный и довольный взгляд.

Прямо во дворе, на решетке жарилось мясо ягненка, посыпанное семенами дарка (напоминающими по вкусу одновременно кунжут и миндаль), чуть дальше, под навесом в толстом слое специй коптились ломти свинины. Яна остановилась, принюхиваясь к аппетитным запахам, но Джар рассмеялся и приобняв её за плечи, чуть подтолкнул внутрь, — пойдем в тепло, а это всё от нас никуда не денется.

О-о, да здесь классно, — девочка невольно залюбовалась витражами и яркими цветными драпировками на стенах. А маленький фонтан в центре зала с плавающими золотыми рыбками, курильницы, источающие слабый запах ингаль и розового масла, мягкие шелковые подушки на низких диванчиках и слуги в национальной одежде жителей степи, в самом деле создавали неповторимый колорит. Даже искушенные гости ощущали себя попавшими в экзотическую сказку, яркую и таинственную.

Кое-как устроившись среди подушек (выходило не так удобно, как вначале показалось со стороны), Яна долго читала меню, плохо ориентируясь в незнакомых блюдах и их названиях. Наконец, решила попробовать суп пюре из птицы, пряных трав и восточных овощей. На самом деле она не была особенно голодна, (пообедала в "Лакомке" — небольшой таверне при Академии, где кормили и в самом деле очень неплохо), но после поездки аппетит все таки разыгрался. Джар уговорил ещё взять ассорти из мяса — малби и к нему пасту из протертых семян дарка и отварного картофеля, смешанных с растопленным сливочным маслом. Обжигающе острая малби, натертая восточными пряностями и только что снятая с вертела, испускала соблазнительный аромат и таяла во рту. На десерт подошедший слуга предложил такой спектр сладостей, что Яна даже растерялась, но потом по совету Джара выбрала маленькие нежные пончики со свежими персиками и шоколадный мусс, отказавшись от настойчиво предлагаемых официантом засахаренных фруктов.