Часограмма - Наталья Щерба

Между тем Василиса подметила, что Елена была как-то странно напряжена. Девочка даже удивилась, что часовщица не кидает на нее своих обычных надменно-презрительных взглядов. Наверное, все-таки переживает за отца… Василиса невольно посочувствовала ей, но тут же отогнала прочь эти мысли. Неизвестно, о чем сейчас думает Елена, да и нельзя забывать, что часовщица всегда мечтала убить ее. Кроме того, Василису сильно беспокоили слова Мортиновой по поводу того, что она больше не собирается защищать отца с его богатствами и вообще, желала бы сама стать хозяйкой Черновода. Вот поэтому очень интересно, что и как Елена собирается рассказывать РадоСвету? И не была ли она той самой женщиной, с которой беседовал Астрагор?

Василиса неслышно вздохнула: эх, скорее бы добраться до Ратуши, увидеться с Ником. Вместе с друзьями они что-нибудь обязательно придумают. Только бы с ними все было в порядке…

Пожалуй, из присутствующих только у Марка было хорошее настроение: он сидел расслаблено, скрестив руки на груди и нет-нет да поглядывал с обожанием на свою повелительницу.

Василиса попыталась вновь воспользоваться часовым браслетом, но златоключник тут же схватил ее за руку.

— Нельзя! — нагло произнес он, левой рукой продолжая держать Василису, а другой наведя стрелу на вмиг напрягшегося Маара.

— Никакой связи, ясно? — добавил он, осклабившись. — Пока не приедем в Лазорь.

— Сохраняй неподвижность, милый, — бросила Елена Маару. — Вам обоим запрещено пользоваться стрелами до выяснения некоторых обстоятельств.

— Каких еще обстоятельств? — неприязненно спросила Василиса, но ей никто не ответил.

Вскоре карета полетела над аккуратными, черепичными крышами Астрограда, направляясь к центральной площади.

Константин Лазарев ждал их у ворот. Он коротко поздоровался с Еленой и даже помог ей спуститься вниз, сохраняя холодно-вежливую мину на лице. К счастью, от разговоров их избавило появление Мандигора: директор темночасов с преувеличенной почтительностью отвесил Елене поклон, после чего быстро что-то зашептал часовщице на ухо, стрельнул глазами в сторону Василисы и Маара, но даже не поздоровался с ними.

— РадоСвет уже собрался в Лазоре, — шепнул ребятам отец Ника. — Вам придется пройти сразу на собрание. Потом отдохнете… Василиса, твой отец точно пропал? — вдруг спросил он, не сбавляя шага.

Василиса не видела лица старшего Лазарева, но почувствовала его волнение.

— Я не знаю, — удрученно ответила она. — Последний, кого я видела той ночью, был Миракл…

— Нортон Огнев исчез прямо из своего кабинета, — подтвердил Маар. — Никто не видел, как это произошло, но один из клокеров, охраняющих сад, заметил какое-то движение за шторами на его окне… Черная Королева постоянно пробует связаться ним, но он не отвечает.

— А что с ребятами, вы не знаете? — вмешалась Василиса. — Ярис погиб…

— Да-да, я слышал эту печальную весть, — прервал старший Лазарев, еще больше нахмурившись. — Настали тяжелые времена, Василиса. Нам всем надо быть настороже. С ребятами все хорошо, они сейчас наверху, ждут тебя. Очень волнуются. Только вот… Фэш тоже пропал. Поговаривают, что его и твоего отца захватил Астрагор.

Сердце Василисы на какое-то время остановилось. Астрагор забрал Фэша… Все закончилось… Отец был прав, когда говорил что всего лишь дал Фэшу Драгоцию отсрочку…

Нет, нельзя расслабляться. Василиса решительно вскинула голову. Надо пробираться в Змиулан. Она вдруг вспомнила, что Астрагор говорил, будто Василиса сама к нему придет… Неужели, он действительно предугадал?

Впрочем, времени на размышления уже не осталось: они Мааром вошли в Лазурную залу.

Там их поджидал Марк, успевший переодеться в парадную школьную форму — черную, с золотой каймой из арабских цифр.

— Огнева, ты пойдешь со мной в Лазорь, — напыщенно произнес он. — А вас обоих, — повернулся он к Маару и отцу Ника, — ждут наверху в мастерской. Поторопитесь.

Старший Лазарев недоуменно вскинул брови, наградив златоключника сочувственным взглядом, словно увидел умалишенного.

— Я уж как-нибудь сам разберусь, кто и зачем ждет меня и Маара в моей же мастерской, — жестко произнес он. — А ты Маркус Ляхтич, займись своими прямыми обязанностями, раз уж вызвался прислуживать госпоже Мортиновой.

Марк вспыхнул и моментально залился румянцем. Лазарев обхватил Маара за плечи и, кинув ободряющий взгляд Василисе, удалился.

— Этот ремесленник тоже вскоре попляшет, — мстительно бормотал Марк, даже позабыв о Василисе, настороженно следующей за ним. — Я ему потом все припомню…

На трибунах Лазоря собралось много народу. Среди присутствующих Василиса заметила Диару Дэлш в окружении свиты фей и эфиров, а во главе Белой лоджии — Астариуса.

У Василисы сразу же отлегло от сердца. Если великий часодей здесь, значит, все будет хорошо.

В центре круга стояла Елена — сосредоточенная, хладнокровная.

— Хочу поприветствовать многоуважаемое собрание, — начала часовщица задрожавшим голосом, немного не вязавшимся с ее решительным обликом. — К сожалению, я принесла вам нерадостную весть… Вы уже знаете, какое несчастье постигло нас накануне празднования дня рождения дочери Огнева в Чернолюте… Погиб бронзовый ключник Ярис Чаклош.

По трибунам пронесся тревожный шепоток, раздались горестные восклицания, но вскоре все затихли, ожидая продолжения речи.

— Нападение вышло неожиданным, — гневно продолжила часовщица. — Непростые возвели над замком Чернолют огромный купол и остановили время внутри его… Астрагор пришел мстить… Многие видели его в виде старого клокера, изготовленного из бронзы. Скорее всего, кто-то помог великому Духу Осталы проникнуть в металлическое тело еще при битве в Расколотом Замке.

Все более воодушевляясь, Елена рассказала о том, что Нортон Огнев взял в заложники Фэша и Захарру Драгоциев, после чего хотел устроить ловушку для Астрагора на дне рождения Василисы. И что она сразу поверила ему и даже присоединилась к осуществлению этого плана.

— Я всегда уважала Нортона Огнева за его великий ум, силу, талант дипломата, дальновидность… — громко вещала Елена. — За его высокое владение часодейным искусством. За его принадлежность к старинному роду часодеев… И тем прискорбнее мне объявить, что… — Она осеклась, явно взволнованная собственной же речью.

Василиса слушала вполуха, с кислой миной на лице наблюдая за часовщиками на трибунах. Девочка видела, что слова часовщицы находят отклик — некоторые советники даже вперед подались, чтобы лучше ее слышать, а особо чувствительные давно держали руку у сердца. Пожалуй, только Диара Дэлш открыто выражала презрение к Мортиновой. Впрочем, она всегда плохо относилась и к Елене, и к отцу… Василиса надеялась, что РадоСвет проникнется выступлением Елены и поможет отыскать отца… И все будет хорошо.

— Я хочу объявить следующее, — вновь начала Елена, и голос ее зазвенел с удвоенной силой. — Нортон Огнев предал часовщиков! Он перешел на сторону духов! И теперь этот низкий предатель вместе с великим Духом Осталы готовится напасть на Астроград!

В Лазоре словно бомба взорвалась: люди вскочили с мест, что-то говорили друг другу, вскрикивали, охали, возмущенно шептались — поднялся невообразимый шум. Елена еще что-то выкрикивала, но и ее теперь не слушали.

Происходящее совершенно оглушило Василису, и все же она нашла в себе силы вырваться вперед и закричать изо всех сил:

— Это неправда!!!

К некоторому изумлению девочки, ее услышали. Гул встревоженных голосов поутих, все лица обернулись к Василисе. Она поняла причину такого почтения — это Астариус поднял свой посох-стрелу, призывая к вниманию.

— Это неправда, — громко повторила Василиса. — Мой отец… он пропал. Его взяли в плен, наверное… Астрагор напал на Чернолют. Да я сама видела его!

— Расскажи подробнее, — шепнул ей неизвестно откуда появившийся старший Лазарев.

И Василиса рассказала, как проснулась среди ночи, почувствовав остановку времени, как увидела бронзового клокера и услышала его разговор с неизвестной женщиной, как появился Ярис, как был зачасован…

На этом месте рассказа голос у Василисы прервался, и Елена тут же воспользовалась этим.

— Бронзовый клокер разговаривал не с женщиной, а с Нортоном Огневым. Я бросилась на помощь, думая, что ему угрожает опасность. Но… Огнев напал на меня! — Ее голос задрожал от обиды и разочарования.

Василиса воззрилась на нее с таким недоумением, словно увидела, как Елена превратилась в большую скользкую змею, продолжавшую говорить.

— Пока мы дрались с ним, младшая Огнева сама о чем-то говорила с Астрагором, — выпустила новую порцию яда Елена. — Почему же она умолчала об этом?!

Василиса и вправду сбилась, перейдя с разговора клокера и той женщины на зачасование Яриса. Неожиданно ее посетила яркая, страшная мысль.