У истоков культуры святости - Алексей Сидоров

37. О бесах «сердцеведах»

Бесы не знают сердца нашего (хотя некоторые из людей и придерживаются противоположного мнения), потому что [есть] только один Господь–Сердцеведец (Деян. 1, 24 и 15, 8), Который «сведый ум человечь» (Иов. 7, 20) и «создавый наедине сердца их» (Пс. 32, 15)[966]. Но они познают многие из тех умопредставлений, которые находятся в сердце, по произнесенным словам и определенным телесным движениям. Я хотел ныне разъяснить это, но меня удержал наш святой иерей[967], сказав, что подобные вещи не следует обнародывать и делать доступными для слуха непосвященных, поскольку, по его словам, совокупившийся с [женой, пребывающей] в нечистоте, становится по закдну виновным (Лев. 15, 19–24). Впрочем, [все же можно утверждать], что, исходя из таких [внешних] признаков, [бесы] познают сокровенные в сердце [тайны человеческие] и берут это [познание] за основу [своей брани] против нас. Часто мы, начав обличать злословящих, сами не относимся к ним с любовью, а поэтому попадаем в руки беса памятозлобия и сразу же воспринимаем [от него] лукавые помыслы против [наших обидчиков], о которых мы прежде и не ведали. Поэтому Святой Дух правильно обвиняет нас: «Седя, на брата твоего клеветал еси и на сына матере твоея полагал еси соблазн» (Пс. 49, 20). [Ведь тем самым мы] отворяем дверь помыслам памятозлобия, приводя ум в смятение во время молитвы и всегда представляя лицо врага своего, даже боготворя его[968]. Ибо то, что целиком занимает ум во время молитвы, это и достойно признания быть богом[969]. Но избежим, братия, болезни злословия, не будем никогда ни о ком вспоминать худо и при воспоминании о ближнем не будем отвращать взора, ибо лукавые бесы исследуют все наши жесты[970] и не оставляют неисследованными ничего из того, что касается нас: ни как мы лежим, ни как сидим, ни как стоим, ни как говорим, ни как идём, ни как глядим — все внимательно они исследуют, все употребляют в дело[971] и весь день размышляют о. коварных злоумышлениях против нас, чтобы во время молитвы ошельмовать[972] смиренный ум и погасить его блаженный свет[973]. Смотри, что говорит святой Павел Титу: «[Показавый] в учительстве чистоту, …неповрежденность, слово здравое, неукоризненное, чтобы противник был посрамлен, не имея ничего сказать о нас худого» (Тит. 2, 7–8). А блаженный Давид и молится, говоря так: «Избави мя от клеветы человеческой» (Пс. 118, 134) — называя здесь «человеками» бесов вследствие разумности их природы[974]. И Спаситель [наш] в Евангелиях назвал «человеком» врага, посеявшего в нас [между пшеницей добродетели] плевелы порока (Мф. 13, 25)[975].

38. Два вида смерти и воскресения

Разумное естество, умерщвленное пороком, воскрешает Христос через созерцание всех веков. А Отец Его воскрешает душу умерших смертью Христовой через её ведение самой себя[976]. Об этом и говорят слова Апостола: «Если же умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним» (Рим. 6, 8).

39. Видение «места Божиего»

Когда ум, совлекшись ветхого человека, облечется в благодатного человека (Кол. 3, 9–10), тогда увидит он во время молитвы состояние свое, сходное с сапфиром или небесным цветом, — это состояние Писание называет «местом Божиим», и его зрили [некогда] старцы на горе Синай (Исх. 24, lOll)[977].

40. Отрешение ума от чувственных вещей

Ум не увидит места Божиего в самом себе, если он не окажется превыше всех умопредставлений, связанных с [чувственными] вещами; а он не окажется превыше их, если не совлечет с себя страсти, которые сковывают его посредством умопредставлений о чувственных вещах. Страсти же ум отложит с помощью добродетелей, а простые помыслы[978] — с помощью духовного созерцания; а это [созерцание] он отложит тогда, когда во время молитвы его озарит тот Свет, который запечатлевает [собой] то место Божие[979].

41. Умопредставления, которые запечатлевают наш ум, и умопредставления, которые не запечатлевают его

Из умопредставлений одни накладывают свое отпечатление на наше владычественное начало и придают ему [определенную] форму, а другие — нет, сообщая ему только ведение. Ибо, [например, слова]: «В начале было Слово, и Слово было у Бога» (Ин. 1, 1) [только] влагают в сердце некую мысль, но не оставляют в нем своего отпечатления и не формируют его. А [слова]: «Взял хлеб» (Мф. 26, 26) формируют ум, так же как и [слово] «преломил» (Там же) оставляет отпечатление на нем. Подобным же образом оставляет отпечатление [и фраза]: «Видех Господа седяща на престоле высоце и превознесение» (Исх. 6, 1), за исключением [слов] «видех Господа», поскольку, как кажется, само это изречение оставляет отпечатление в уме, а то, что оно обозначает, — нет. "Ибо [Исайя] пророческим оком видел, [как] разумное естество, вознесенное горе посредством [духовного] делания, восприняло в себя ведение Бога. Ведь говорится, что Бог восседает там, где Он познается. Потому и чистый ум называется «престолом Божиим»[980]. А «престолом бесчестия» называется «жена» (то есть душа), ненавидящая правду (Притч. 11, 16). Поэтому мысль о Боге не может быть причислена к тем умопредставлениям, которые оставляют свое отпечатление в уме, но ее следует причислить к тем умопредставлениям, которые не оставляют это отпечатление. И молящийся должен всячески отстраняться от умопредставлений, оставляющих свое отпечатление в уме[981]. Тебэследует исследовать следующее: одинаково ли дело обстоит [в этом случае] с [вещами] телесными и их смыслами, как с [сущностями] нетелесными и их смыслами? Или же [можно поставить вопрос по–другому]: иначе ли будет запечатлеваться ум, видящий [другой] ум, и иначе ли он будет расположен, созерцая смысл этого другого ума?[982] Отсюда мы познаем, как духовное ведение удаляет ум от тех умопредставлений, которые оставляют в нем свои отпечатления, и представляет его Богу незапечатленным, потому что мысль о Боге не принадлежит к числу умопредставлений, запечатлевающих ум (ведь Бог не является телом), но она относится к тем умопредставлениям, которые не оставляют своих отпечатлений в уме. Кроме того из умопредставлений, которые запечатлевают ум, одни обозначают сущность нетелесных [вещей], а другие — их смыслы. [Следует еще отметить, что] не одинаковым образом дело обстоит с телесными [вещами] и с нетелесными сущностями. Ведь что касается телесных [вещей], то одни [умопредставления о них] оставляют отпечатления в уме, а другие — нет; а ни одна из двух мыслей [о нетелесных вещах] не запечатлевает ум[983].

42. Очи души

Бесовские помыслы ослепляют славное око души, устремляющееся к созерцаниюсущих[984]. Умопредставления, запечатлевающие наше владычественное начало и придающие ему [определенную] форму, делают мутным правое око [души], которое во время молитвы созерцает блаженный свет Святой Троиць![985]. Этим [единым] оком привлекла невеста сердце Самого Жениха в «Песни Песней»[986].

43. Заключение

Ты, горячо жаждущий чистой молитвы, внимательно следи за яростным началом [своей души], и, любя целомудрие, владычествуй над чревом[987]. Не питай свое чрево хлебом до сытости и стесняй его [в его желании насытиться] водой. Пусть словеса Святого Духа [никогда] не оставляют тебя, а руками добродетелей [ты должен всегда] стучать в дверь [Священного] Писания[988].

Тогда взойдет для тебя, [словно солнце], бесстрастие сердца и во [время] молитвы ты увидишь ум свой подобным звезде.

Примечания

1

См.: Кудрявцев В. Сочинение св. Афанасия Великого «О девстве». Исследование и перевод // Учебно–богословские и церковно–проповеднические опыты студентов Киевской Духовной Академии. Вып. XIV. Киев, 1917, с. 147–266.

2

За основу взят греческий текст по изданию: ΑΘΑΝΑΣΙΟΥ ΑΛΕΞΑΝΔΡΕΙΑΣ ΤΟΥ ΜΕΓΑΛΟΥ. ΑΠΑΝΤΑ ΤΑ ΕΡΓΑ, τ. 11. ΑΣΚΗΤΙΚΑ // ΕΛΛΗΝΕΣ ΠΑΤΕΡΕΣ ΤΗΣ ΕΚΚΛΗΣΙΑΣ, τ. 26. ΘΕΣΣΑΛΟΝΙΚΗ, 1976, σ. 170–215.

3

См.: Письмо епископа Аммона к Феофилу, папе Александрийскому, о жизни и делах Пахомия и Феодора // Христианское Чтение, 1827, ч. XXXV, с. 3–65.

4

См.: Goehring J. Ε. The Letter of Ammon and the Pachomian Monasticism // Patristische Texte und Studien, Bd. 27.4 Berlin — Ν. Υ., 1986.

5

Святителя Афанасия Великаго, патриарха Александрийскаго, Жизнь и деяния святые и славные Матери нашея Синкли–тикии // Христианское Чтение, ч. XVI, 1824, с. 3–96.