Дешевле только даром (сборник) - Светлана Алешина

– Скажите, что вас интересует конкретно? – улыбнулся Кирилл.

– У меня есть записи. Но они зашифрованы. С помощью компьютера можно прочитать этот шифр?

Кирилл заметно оживился.

– Заранее этого нельзя сказать, – объяснил он. – Но вообще-то одно время я увлекался такими программами. Можно будет попробовать. Но я ничего не гарантирую. А что это за записи? Они секретные?

– Кирилл! Они зашифрованы! – сказала я. – Если бы я знала, что это за записи, я не стала бы вас беспокоить.

– Я понимаю. Просто я имел в виду – чьи это записи. В процессе расшифровки это немаловажно.

Я решила сказать ему правду.

– Это записи Кротова.

– Вы хотите сказать, что Крот делал шифрованные записи? – недоверчиво спросил он. – Зачем это ему нужно?

– Вот об этом я как раз и хотела бы узнать.

– И… можно взглянуть? – спросил Кирилл.

Я открыла сумочку и протянула ему тетрадь. Кирилл с любопытством раскрыл ее и перелистал страницы.

– Немного, – заметил он. – К сожалению. При расшифровке удобнее иметь дело с обширным материалом. Но я попробую, – он поднял на меня глаза. – Если, конечно, вы мне доверяете.

– Почему же, интересно, я здесь стою? – сказала я. – Только одна просьба – об этом никто не должен знать.

– Можете на меня положиться, – пообещал Кирилл. – Но как вам удалось раздобыть эти записи? А, главное, как вы о них вообще догадались? Вы наконец встретились с Кротом?

– Крот, увы, до сих пор не появился, – сказала я. – А записи нам птичка в клюве принесла, понимаете?

– Догадываюсь, – улыбнулся Кирилл и, сложив тетрадь в трубку, спрятал ее во внутренний карман пиджака. – Так я, если результат будет, позвоню?

– Да, звоните в любое время, – сказала я, протягивая ему визитную карточку. – И, пожалуйста, постарайтесь сделать это побыстрее!

– Такой женщине, как вы, я не могу отказать, – многозначительно произнес Кирилл бархатным голосом. – Ночь спать не буду, но сделаю!

Кажется, он вполне пришел в себя после небольшой личной катастрофы и даже нашел в себе силы продемонстрировать интерес к моей персоне. С фингалом под глазом он выглядел в роли обольстителя немного забавно, но я сделала вид, что мне ничуть не смешно. Я улыбнулась благодарно и, взмахнув ресницами, посмотрела Кириллу прямо в глаза – на мужчин такой взгляд действует безотказно. Теперь он вообразит о себе невесть что и костьми ляжет, чтобы выполнить мою просьбу.

Конечно, был некоторый риск в том, что я доверила малознакомому человеку столь важный документ. Но я рассудила, что именно Кирилла нельзя до сих пор упрекнуть в какой-либо двуличности или лжи – при всей своей «продвинутости» он был, пожалуй, даже слишком прямолинеен. А сотрудничать он с нами был вынужден, потому что мы довольно плотно вторглись в его жизнь, и от нас во многом зависело, будет ли она спокойной или вдруг у Кирилла появится масса посторонних проблем. А теперь вдобавок ему страстно захотелось блеснуть передо мной своим искусством. Поэтому я и пошла на этот риск.

Тем более что Кирилл все-таки имел отношение к событиям. Искать специалистов на стороне, объяснять им суть дела, убеждать в срочности исполнения… Нет, вариант с Кириллом казался мне оптимальным. Лишь бы он сумел разобраться в каракулях Кротова!

Мы очень тепло попрощались с Кириллом, и, весьма воодушевленная, я опять отправилась в редакцию.

Оказалось, что Кряжимский уже ушел. Виктор вместе с Ромкой находились в фотолаборатории, а Маринка поджидала меня, чтобы накормить бутербродами и попутно как следует выспросить меня о похоронах. Я давно заметила, что многие женщины очень неравнодушны к этому мероприятию и готовы часами слушать, как провожают в последний путь совершенно незнакомого человека, особенно если похороны пышные и на них присутствует много народа. В чем причины такого интереса, я объяснить не берусь, тем более когда дело касается таких молодых и симпатичных особ, какой является наша Маринка.

Я уже доедала второй бутерброд и приступила к описанию траурного одеяния вдовы, как в редакции протяжно и требовательно зазвонил телефон. Марина быстро сняла трубку.

Сначала она сказала: «Да!», потом страдальчески сморщила личико, потом подняла озадаченно брови и наконец обернулась ко мне, прикрыв трубку ладонью.

– Мне кажется, тебе придется взять трубку, – сказала она и не совсем удачно пояснила: – Там какой-то идиот звонит!

В душе я была уверена, что беседовать с идиотами и изобретателями вечного двигателя – прерогатива как раз секретарши, но в ту минуту я просто не нашла что сказать. Покорно взяв трубку, я сообщила в нее свою должность, фамилию и заверила, что внимательно слушаю.

– Так это ты самая главная? – недоверчиво осведомился неприятный мужской голос, обладатель которого, видимо, столь долго полоскал горло суррогатами алкоголя и так часто торчал на ледяном ветру, что голос этот превратился в некое зловещее механическое сипение. – Это точно?

Я заверила, что главнее меня никого и быть не может.

– Это ты давала объявление насчет «дракона»? – уточнил тогда загадочный тип. Сердце у меня заколотилось в два раза быстрее, и я подтвердила, что объявление – моих рук дело.

– И тысячу баксов отдашь? – не отставал недоверчивый собеседник.

В нашем редакционном сейфе лежала тысяча долларов, которая, строго говоря, предназначалась совсем на другие цели, но я вспомнила рассуждения Кряжимского и уверенно пообещала отдать и баксы.

– Тогда слушай в оба – повторять не буду! Четвертый Железнодорожный тупик, дом двенадцать. Придешь в десять вечера, поняла? Одна, понятно? И никакой ментуры! Слажаешься – больше меня не увидишь! А кроме меня, тебе никто не поможет… Ну, все – до вечера!

Глава 9

По моему лицу Маринка поняла, что рассказ о похоронах останется без продолжения – она у нас все-таки девушка чуткая и рассудительная. Одной рукой подавая мне стакан холодной воды, другой она уже нажимала кнопку звонка, чтобы вызвать мужчин из фотолаборатории.

Опустившись в кресло и выпив одним глотком воду, я немного пришла в себя и стала соображать. Откровенно говоря, временами я бываю наивной. Вот так же и с этим объявлением – помещая его, я воображала, что однажды к нам в редакцию чинно-благородно наведается какая-нибудь чистенькая старушка или спортивного вида парень с открытой улыбкой и спокойно расскажет, что видели Кротова в булочной или, скажем, на вокзале, где он покупал билет на поезд… Впрочем, билет он покупать не мог, поскольку документы остались у него дома. Но дело не в этом. Мне как-то и в голову не пришло, что меня могут заставить идти в какие-то трущобы, ночью, с кучей денег за пазухой… К такому повороту событий я оказалась не готова. Хорошо еще неведомый информатор оставил мне достаточно времени для размышления, и я могла обсудить ситуацию с коллегами.

Коллеги оценили ее по-разному.

– Даже не вздумай попасться на эту удочку! – категорически заявила Маринка. – Ясно даже ежу – тебя хотят элементарно ограбить. А может, даже и убить. Нет, выкинь этот звонок из головы, Ольга!

Виктор высказываться не торопился, а Ромка с непривычной для него осторожностью предложил:

– Я мог бы туда заранее смотаться, Ольга Юрьевна – посмотреть, что к чему – ну, там, в плане путей отхода и прочее… На пацана вряд ли обратят внимание, а мне, может, удастся что-то разнюхать… На рожон я лезть не буду – это я вам обещаю. А вообще, еще светло, кругом люди – что со мной может случиться?

Привыкшая воспринимать идеи нашего курьера скептически, я и сейчас выслушала его с недоверием. Однако вынуждена была признать, что в словах Ромки есть резон. И сама идея была разумной, и то, как он обещал ее реализовать, не вызывало особенных опасений. Несмотря на свои закидоны, Ромка у нас все-таки парень с головой, а сейчас он показался мне абсолютно серьезным. Однако прежде чем дать свое согласие, я вопросительно посмотрела на Виктора. Ведь он является для Ромки образцом для подражания и невольно в связи с этим ощущает за него повышенную ответственность. Его слово должно быть решающим.

Виктор кивнул и категорически добавил:

– С прикрытием!

Я поняла, что он намерен отправиться на рекогносцировку вместе с Ромкой. Но такая расширенная делегация могла привлечь к себе внимание. Виктор, впрочем, развеял мои сомнения, объяснив, что не собирается ничего предпринимать, просто подождет Ромку в машине и в случае чего придет на помощь, если таковая потребуется.

На Виктора я надеялась больше, чем на себя, поэтому без колебаний дала «добро» на проведение операции. Оба разведчика тут же собрались и уехали, а мы с Маринкой принялись обсуждать загадочный звонок.

По правде сказать, обсуждение это строилось по большей части на эмоциях, и тон здесь задавала Марина. Она все еще находилась под впечатлением незавершенного рассказа о похоронах, поэтому ее мозг настойчиво работал именно в этом направлении. Она старалась высказываться осторожно, но, по сути, все ее речи сводились к тому, что мне тоже не избежать похорон. Если я, разумеется, приму звонок «этого идиота» за чистую монету.