Никто мне не верит - Молли Катс

Шоу продолжалось уже тринадцать минут, когда Деннис, наблюдавший за ним из аппаратной, сказал:

— Что это, черт побери?

Кара посмотрела на Линн, которая в этот момент шла по съемочной площадке с микрофоном в руке. Глаза у Кары округлились. Спина белоснежного платья Линн была вымазана чем-то, очень похожим на кровь.

— Перерыв! — сказала Кара режиссеру.

— Но…

— Немедленно прервите передачу! Уберите ее из кадра!

Мониторы переключили на рекламу, и Кара бросилась бегом на съемочную площадку. Работавшие там люди столпились вокруг Линн, которая только сейчас начала понимать причину этой суматохи. Кара быстро повела ее в свободную гардеробную.

— Это невероятно! — сказала Линн. — Как я могла — у меня даже нет менструации!

— Откуда же тогда это? Может быть мне стоит вызвать скорую помощь?

— Нет! Я хочу вернуться на съемочную площадку. Мне срочно необходимо другое платье.

Кара выбежала, встретила Пэм, послала ее в офис Линн за чистой одеждой и собралась бежать обратно к Линн. Но ее остановил Деннис.

— Нет, — сказал он, когда она ему все рассказала. — Линн не двинется с места, пока ее не осмотрит врач. Шоу отменяется. Пусть запустят «Лучшие из шоу» и сообщат, чтобы ждали дальнейших включений.

Грег включил телевизор раньше времени. Дурацкая реклама — новый, улучшенный «Тайд» и смесь для выпечки печенья. Вздор для домашних хозяек.

Это лишний раз напомнило ему, что его Звезда играет совсем в другой лиге.

На экране появился анонс шоу, посвященного проблеме абортов: «Вы увидите все это в шоу Линн Марчетт через пятнадцать минут!» — который он видел уже не один раз.

Он прекрасно помнил, с какой гордостью Линн и Кара обсуждали эту программу, как радовались тому, что их увидят в Чикаго, Лос-Анджелесе, Майами и ля-ля-ля.

Он сидел на вращающемся стуле в своей гостиной; все его внимание было приковано к экрану телевизора. Он не хотел пропустить ни секунды из этой передачи.

Шоу началось. Представили родителей; показали фотографии девочек.

У Грега пересохло во рту. Ему нужен был глоток воды. Он все равно ничего не увидит, прежде чем Линн сядет на свое место, а она никогда не делает этого до окончания первой части, но он прибавил громкость и на всякий случай проделал путь из комнаты на кухню и обратно бегом.

Вернувшись на свое место, он выпил воду. Он весь напрягся, когда Линн села.

Ничего.

Неужели его шутка провалилась?

Зазвонил телефон, и он топнул ногой от злости.

Он хотел включить автоответчик, но потом решил снять трубку.

— Мистер Сэллинджер? У вас наверху ужасно шумно.

Он скривился, услышав скрипучий старушечий голос, который всегда раздражал его, а сейчас просто сводил с ума.

— Извините, миссис Минот. Я учту.

Она продолжала что-то говорить, но он повесил трубку. Ничего, он потом успокоит ее.

Он снова убавил звук, затем посмотрел на часы. Они были в эфире уже девять минут.

Если он вскоре ничего не увидит, ему придется допустить мысль, что они вовремя разгадали его трюк.

Но как? Все же было так просто и надежно. Никто и никогда не садится на место ведущей, кроме Линн.

А капсулы были так же невидимы, как и хороши в действии.

Одиннадцать минут. Он сжал подлокотники.

Он заметил, что непроизвольно затаил дыхание и медленно выпустил воздух из легких.

Он встал со стула и начал мерить шагами ковер, оставляя глубокий след в желто-золотистом ворсе. Он ходил тихо и старался избегать тех мест, где пол не был прикрыт ковром; меньше всего ему хотелось, чтобы миссис Минот позвонила в его звездный час. Красный час.

В конце концов он плюхнулся прямо на ковер перед телевизором — так близко, что мог различить тонкие линии, составляющие изображение. Его глаза заболели от яркости, словно он, не отрываясь, смотрел на солнце, окутанное легкой дымкой.

Линн показала на микрофон, взяла его себе и большими шагами начала пересекать съемочную площадку, повернувшись спиной к камере — и тут он увидел то, чего так долго ждал. Он забыл о том, что краска проявляется только через несколько минут. Все платье Линн на спине было темно-красного цвета!

Отключили звук, потом изображение. Появилась заставка шоу Линн Марчетт. Потом началась реклама.

Еще два рекламных ролика, затем три музыкальных клипа. После этого голос диктора: «Программа, назначенная на это время, откладывается. Пожалуйста, оставайтесь на нашем канале, в ближайшие минуты вы увидите программу „Лучшие из шоу Линн Марчетт“».

— Победа! — закричал Грег, вскакивая с места. Он забарабанил кулаками по телевизору. Он танцевал на ковре, аплодируя самому себе, прошелся в танце на кухню и обратно.

Он представил видеорежиссерскую аппаратную Третьего канала. Он расхохотался, нарисовав в своем воображении Линн, Кару и всех остальных.

Он все еще продолжал смеяться, когда, танцуя, подошел к зазвонившему телефону, чтобы успокоить миссис Миног.

— Как это может быть не противозаконным? — спросила Линн.

— Он сорвал важное и дорогостоящее шоу, идущее в прямом эфире!

— Один только ваш шеф говорил об этом пятнадцать раз, — сказал Майк, глядя на дверь в офисе Линн, через которую только что ушли Деннис и Кара. — Говорю вам еще раз. Я не знаю, где он достал капсулы для пометки денег, но, даже если он и украл их, официально из этого нельзя извлечь большой пользы. Этот трюк в компетенции гражданских служб, а не полиции.

Линн потерла глаза.

Майк смотрел на нее. Ее опущенные плечи говорили о том напряжении, которое она испытывала. Ее кожа напоминала молоко, с которого сняли сливки.

Он с удивлением понял, что в какой-то части его существа возникло желание дотронуться до ее плеч, сжать ее руку, облегчить ее страдания.

— Деннис говорил о том, чтобы нанять частных сыщиков, — сказала Линн.

— Чтобы делать что? В данном случае ничего больше сделать нельзя.

— Он это знает. Он решил отказаться от этой затеи. И пока он не хочет придавать эту историю огласке. Но собирается усилить охрану.

Майк спросил:

— Откуда Грег узнал, что именно это шоу надо испортить?

— О, я сама сообщила ему об этом. Он заводил со мной разговоры о моей работе, и я выдала ему всю нужную информацию о том, какие шоу важны для меня и какие должны проводиться на Западном побережье. Это шоу я описала ему в деталях. Я так гордилась тем, что родители доверяют мне.

— Как вы думаете, каким образом он проник сюда?

— Я согласна с Карой. Он сделал дубликат ее ключей, когда она впустила его в студию — или еще раньше воспользовался для этого моими ключами. В этом я тоже очень ему помогла. На всех моих ключах есть бирки.