то, что жизнь поглумилась над ним настолько изощренно. Он не мог поверить, что все это происходит наяву и именно с ним, а не в каком-нибудь пошлом сериале. Это просто не могло быть правдой, но это была она. В квартире у Варвары висела та же фотография – портрет ее покойной мамы. Ни она, ни сестра специально не брали портрет в черную рамку, так им казалось, что мама где-то рядом. Это Варя говорила ему в минуты откровенности. И фотографию из Парижа он тоже раньше видел. Серая Мышь из бабкиного подъезда – это и была его Варвара, смешно сказать: невеста, твою мать! Только вот Мышью она была в той своей прошлой, безденежной жизни. Теперь никакой Мыши нет. Мышь раздавил поезд, она пропала, она больше не существует в природе. Есть эффектная, стильная, привлекательная девушка, которая говорит по-французски, гадает на каких-то замысловатых картах, чёрт бы их побрал, с манерами аристократки и начитанностью, достойной кандидата наук. Как такой невероятный казус мог произойти в действительности, было совершенно непонятно. Она не могла знать, что он ведет двойную жизнь, возглавляет контору и занимается всеми ее текущими делами, потому что эту часть своей жизни он не просто не афишировал, а тщательно маскировал. Даже его постоянные клиенты думают, что хозяин и босс – это Витя, а Арсений только помогает ему по-братски улаживать некоторые дела в связи с тем, что Витя изменил место жительства и не может посещать офис каждый день. Он специально употреблял такие выражения, как «я поговорю, с кем нужно», или «получу одобрение того, кто принимает решения», всячески подчеркивая свою даже не второстепенную, а третьестепенную роль. Конечно, те, кто работал с ним непосредственно, в курсе, что Корш уже давно является фактическим руководителем бизнеса, но и им известно, что основано дело было на деньги Виктора, с его подачи и на его связях. Варвара ничего этого знать не могла. Просто не могла, и всё. Эдик? Он, конечно, Виктора и в глаза не видел, весь персонал был уверен, что Арсений главный, но тогда выходит, что грабитель действовал с Варварой заодно? И что деньги были похищены ими на пару? Тогда получалось, что знакомство в самолете было подстроено, что никакой любви нет, а их родство душ и такая невероятная психологическая совместимость – всего лишь часть хитрого, даже, скорее, дьявольского плана. Никогда в жизни Арсений Корш еще не чувствовал себя таким дураком! Как она могла так обвести его вокруг пальца? И все же ему было непонятно, зачем дуреха так рисковала, приближаясь к нему на интимное расстояние? Хотела иметь информацию из первых рук? И пока его коллеги разрабатывали план поиска воровки и возврата денег, он вспоминал, не пыталась ли Варя хоть раз вывести разговор на скользкую тему? Не расспрашивала ли его о возможных денежных неприятностях? И ничего такого вспомнить не мог. Она даже ни разу не гадала ему на своих волшебных картах – а уж они могли дать широченный простор для подобного разговора. Зачем же тогда она влезла к нему в душу? Отчаянная девица. Неужели не боялась, что, приблизившись вплотную, он сможет узнать о ней нечто такое, что грозило бы раскрытием ее инкогнито? Или она изначально поставила себе целью выйти за него замуж, чтобы стать женой Цезаря, которая вне подозрений? Пока ответа на этот вопрос он не находил. Понимал только, что из всех предательств и подлостей, которые случались в его жизни, эта – самая мерзкая и отвратительная. Ей просто нет названия.
К реальности он вернулся лишь в тот момент, когда обсуждался план разговора с Мышью. Как будто они ее уже нашли. Но это не так, Лис успел наведаться в ТСЖ и взять на Варвару полные данные, по которым он рассчитывал завтра же начать активный поиск. И он, конечно, ее найдет. Одного телефона окажется достаточно. В наше время человек не может не оставлять в цифровом мире никаких следов своей жизнедеятельности. Лис найдет ее быстро, но памятуя о том, чем кончился допрос Эдика, Арсений не хотел допустить этой встречи.
– План поиска согласуешь с Алексеем Ивановичем, – подытожил совещание Витя и распустил всех по домам.
Полкан уезжал из офиса довольный: скандала не произошло, деньги скоро найдутся, безработица ему вроде бы не грозит. Они с Витей очень хорошо прокатились сегодня в район, а на обратном пути даже угостились шашлыком в кафе, в репутации которого Палыч не сомневался. Витя общался запросто, не строил из себя начальника, умника, трезвенника – сам предложил выпить с шашлыком по стопке. В общем, поездка вышла хоть и напрасная, но приятная и не особенно утомительная. От водочки Палыча разморило, и он взял служебную машину. Настроение было хорошее, он предвкушал приятный вечер с женой и Макбетом, когда зазвонил его мобильный. Номер оказался незнакомым.
– Валерий Палыч, – обратились к нему мужским голосом, – это вас беспокоит Павел Лихачев, если помните такого. Есть разговор, когда мы могли бы с вами пересечься?
– Разговор срочный?
– Для меня, может, и нет, но он очень срочный для одного важного для меня человека, ему нужно уезжать за границу. Это моя очень большая просьба к вам, не откажите.
– Хорошо, я сейчас еду по Большому бульвару в сторону…
– В сторону своего дома? – прервал его собеседник, показывая свою осведомленность. – Тогда, если не возражаете, я вас подожду в вашем дворе.
– Хорошо, я буду через несколько минут.
И когда только эти черти насобачились вежливо разговаривать? Раньше попроще как-то были. Но его-то не обманешь. Ни обращением на «вы», ни этим старорежимным «не откажите». Суть у них у всех осталась прежней, уголовное прошлое ни за «Мерседесом», ни за костюмом не спрячешь. Все настроение испортил, гад. Ну да ладно, не бегать же от него. Не в том возрасте Валерий Палыч Смолкин, чтобы скрываться от всякой шушеры, которую раньше и за людей-то не считал. Но какое-то гадкое чувство все же засело внутри. И Полкан понял, наконец, что неприятное ощущение связано вовсе не с тем, что придется встречаться с человеком, которого он предпочел бы обойти стороной. И даже не с тем, что этот человек мог быть потенциально опасен: вряд ли из-за мелкой сошки Эдика и впрямь пойдет сыр-бор. И даже не то, что кто-то совершенно посторонний почему-то счел, что имеет право задавать ему вопросы, его так раздражило с самого начала. Сейчас в офисе установилось, как ему показалось, хрупкое равновесие. Буря не разразилась, плохой работой могут счесть только деятельность Лиса
