Последняя из рода Дариан. Наказание (СИ) - Олешкевич Надежда "AlicKa"

Все происходило по привычному сценарию. Пункт за пунктом, в котором ярким пятном были лишь встречи с Саминой. Остальное — блеклый фон, не трогающий душу.

Единственное — сегодня пришлось идти в оружейную. Ладони до сих пор немного отдавали жаром, сколько бы мази я не нанесла. Не зажили волдыри. Чтобы скрыть повреждения кожи, я еще в своей комнате замотала руки длинным лоскутом ткани и лишь после этого отправилась на позднюю тренировку с принцем.

Зачем ему это? С какой стати наследнику престола меня приглашать?

Нужная дверь оказалась тяжелой. Я толкнула ее, и глаза разбежались от обилия оружия. Щиты, мечи, кинжалы, дротики, звездочки, луки со стрелами, гайо, гварды, алесси и много, много чего другого. В груди всколыхнулось восхищение, но быстро погасло.

— Что здесь забыла босоногая?

Растрепанная Лорин стояла за невысокой оградой в дальнем углу с кинжалами в обеих руках и смотрела на меня в упор. Казалось, сейчас набросится на меня, ведь я ей так надоела!

— Это я ее пригласил, — отозвался принц, показавшись из-за спины девушки, и направился к стойке с оружием. — Хочу узнать, на что она способна. Лорин, продолжим завтра.

— Но Шай!

Он обернулся, вопросительно выгнул бровь. Девушка поджала губы, однако больше ничего не сказала. Оставила кинжалы на предназначенной для них стойке, подхватила свою сумку, остановилась в шаге от меня.

— Скорее бы двери академии открылись. Жду не дождусь, когда тебя вышвырнут отсюда.

Нужно быть учтивее. Следует помнить, кто такие дети Смотрящих. Они наше будущее, настоящее, надежда на нормальную жизнь, защита и опора. Я должна помнить. Помнить всегда и везде.

— Надеюсь, ваше желание скоро исполнится, — склонила я голову и отошла, уступив Лорин дорогу.

— Язвить вздумала?

— Нет-нет, — сделала я еще шаг назад.

— Бродяжка, тебя долго ждать?

— Простите, — сказала я девушке и поспешила к принцу.

Под его пристальным взглядом взяла со стойки две гайо, проверила на балансировку, выбрала другие. Отыскав более-менее приличные, направилась к Шаю и протянула ему тот, что лучше.

— Почему руки обмотаны?

— Не хочу мозолей, — соврала, ощущая боль от соприкосновения рукояти с ладонью.

Все же восстанавливающая мазь не способна творить чудеса. Следовало бы отправиться к целительнице, но ведь тогда пришлось бы рассказать, откуда у меня повреждения, то есть пожаловаться.

Шай покрутил гайо в руке, примерился и указал на огражденную площадку для тренировки.

Под потолком парили пульсары. Из темных углов на нас смотрели глазницы пустых доспехов. Отражали свет отполированные кинжалы, красиво блестели острия звездочек. Под ногами скрипели песчинки, напоминая, что мы здесь теперь одни.

Наверное, в другой ситуации я разволновалась бы. Принц, уединение, его росчерк-углубление на губе и блеклое воспоминание о нашем поцелуе. Да еще растрепанные светлые волосы и расстегнутая рубашка, уже мокрая от пота, прилипшая к рельефным рукам ткань. Красиво, по-своему вкусно.

— Приступим? — улыбнулся Шай спустя пару минут, позволив разглядывать себя.

И почему не применил бытовое колдовство и не привел себя в порядок? Хотя зачем? Здесь красоваться не перед кем.

Глава 25 (4)

— Да. Я для этого сюда пришла, — отозвалась без особых эмоций, помня, что нужно быть учтивой, ни словом, ни делом не причинять вреда детям Смотрящих, не приближаться, подчиняться, быть незаметной.

— Нападай.

— Простите, ваше высочество, но это вы хотели потренироваться, а не я, — сказала и сразу отругала себя за непокорность. — Да, сейчас.

Гайо твердо лежала в руке, напоминала о себе жжением в ладони. Я по привычке водила ее длинными хвостами по полу, задрав острие на втором конце вверх.

Следовало подчиниться и напасть, но это противоречило установкам, данным Саминой. А вдруг Шай не отобьет? Если я пораню его, то за это последует наказание. Пусть сам атакует, тогда мне придется отбиваться, защищая лишь саму себя.

— Не бойся, я лишь хочу посмотреть твой уровень владения этим оружием.

Зачем? Это очередная проверка? Спросить бы, но нужно быть скромнее и не задавать лишних вопросов.

Я сделала два шага вперед и замахнулась, готовая в любой момент остановить острие. Принц дернул плечом, собираясь уйти влево. Стоило сжать сильнее рукоять, ладонь отозвалась болью. Я сцепила зубы и закончила атаку — лишь вспорола воздух, не добравшись до противника. Еще выпад, новое уклонение. В ход пошли плети. Они едва не обвили запястье наследника, но тот умело отбился от стандартного приема.

— Не пробуй, сразу атакуй.

Легко ему говорить.

— Может, давайте наоборот, ваше высочество?

Мышца на щеке Шая дрогнула, как иногда бывало, когда я к нему так обращалась. Он оценивающе прошелся по мне взглядом, остановился на обуви.

— Тебе удобно?

— Нормально.

— Можешь разуться и снять куртку, нас все равно никто не увидит.

— Мне нормально, спасибо.

Колдун втянул побольше воздуха в легкие и опустил гайо. Снова смотрел. Словно что-то искал, но не находил, а потом встал в боевую стойку и поманил пальцами.

Очередная опасливая атака со страхом поранить аристократа. Широкий замах, полет по дуге, остановленное острие у самого пола. Неуверенные движения. Напряженный контроль.

— Так не пойдет. Сними куртку и обувь. Я помню, как ты умеешь драться, не строй из себя неженку.

— Хорошо, — подчинилась я и вскоре сложила вещи на стуле возле входа.

Передернула плечами, уверенным шагом пошла назад, стараясь не поднимать глаза и выражать тем самым почтение. Следует помнить, кто я такая, — хуже пыли под ногами наследного принца.

Хуже пыли!

— Ты знала, что полностью понять человека можно во время боя?

— Нет.

— Отражай, — приказал он и ринулся на меня.

В свете пульсаров зловеще блеснуло острие. Я вспомнила, что Самина советовала стать мешком для битья, но рефлекторно выставила сердцевину оружия, защищаясь. Зазвенела сталь. В ладони отдало болью.

— Что стоишь, сразу в атаку, давай. Ты не настолько робкая, чтобы отмалчиваться.

— Да, конечно, — отступила я, перехватывая удобнее древко.

— Отражай, — не дождался Шай и принялся наносить удар за ударом.

Гайо свистела в воздухе, плети хлестко били пол, летели в меня. Я должна быть мешком для битья. Самина сказала, она хотела…

Конечности не подчинялись установкам. Я отбивала, отступала, уворачивалась. Помнила многочисленные тренировки с шойном, его наставления, что нужно правильно держать оборону, беречь ноги, руки и ребра. А ведь следовало подставиться.

Принц сдерживался. Я заметила несколько недочетов, упущенных моментов, когда можно было дожать меня, дотянуться, однако он не воспользовался предоставленным шансом. И это разозлило. Ведь мне нужно стать мешком для битья!

Злость взвилась внутри, придала мышцам силы. Я сделала обманный маневр, прокрутила гайо за спиной, чтобы плети хлестнули Шая по икрам. Принцу хватит сдерживаться. Так надо, я должна стать мешком…

Ладони полыхали. По вискам струился пот. Моя коса рассекала воздух не хуже гайо. Я словно оживала, двигалась легко-легко, прогибалась, прыгала, ныряла под острие или хвосты, нападала. Дыхание вырывалось со свистом через сцепленные зубы. Я контролировала себя, опасное оружие, противника. Следила, оценивала, чувствовала.

Исчезли стены, пропали мигающие пульсары. Остались мы вдвоем в диком танце. Шаг, прыжок, свист острия, дополненный хлопком плетей об пол. Поднятая пыль, маленькие камешки под голыми ступнями, бурлящий в крови азарт.

Движения Шая становились все более резкими. Из наблюдателя он превратился в умелого бойца. Бил, не жалея сил, больше не опасаясь нанести вред, словно не сомневался, что отобью и не дам себя поранить. Я действовала так же. Знала, насколько эта игра опасна, и хотела больше. Утолить ее, вдоволь насладиться. Дать волю своему телу, танцевать и танцевать. Позволить рукам действовать свободно, управлять острием-плетьми, разрезать воздух, вспарывать, закручивать, позволять гайо самой петь.