Отступник - Кора Рейли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я почувствовала на себе взгляд кассира и осторожно положила газету обратно, понимая, что он ждет, когда я расплачусь. Я положила деньги и поспешила покинуть остановку отдыха, прижимая к груди закуски. Девон ходил вокруг нашей машины, подняв руки над головой. Он посмотрел в мою сторону и замер.
— Что случилось? У тебя такой вид, словно ты увидела привидение.
Я молча проскользнула в машину, и Девон последовал за мной.
— Кто-то убил сенатора Полларда. Это было в газетах, — сказала я, как только он закрыл дверь.
— Парень, за которого ты выдавала себя?
Я кивнула и передала Девону закуски, прежде чем завела машину и умчалась прочь от остановки отдыха. — Пресса думает, что это могло быть самоубийство, но я уверена, что это была армия Абеля.
— Как ты думаешь, почему они убили того парня? — спросил Девон.
Он развернул один из батончиков мюсли и откусил кусочек, его голубые глаза не отрывались от меня.
— Он был экспертом по организованной преступности, а армия Абеля имеет тесные связи с мафией, если майор говорил правду. Он определенно не рассказал мне всего, учитывая секреты, которые я раскопал до сих пор.
— Он также был ответственен за утечку информации о тюрьме FEA. Он должен был убедиться, что они следуют федеральным правилам или чему-то в этом роде. Но майор сказал, что на самом деле это не он сажал людей за решетку, так что о мести не может быть и речи.
— Там есть тюрьма FEA?
— FEA заботится о Вариантах, даже о тех, кто слишком сумасшедший или слишком преступный, чтобы выйти на свободу, — сказала я с горечью.
— Майор сказал, что это для Вариантов, которые потеряли контроль над своей Вариацией или использовали ее против других, чтобы причинить им вред. Но после всего, что я узнала о FEA, я не уверена, что туда попадают только преступники.
— Много ли членов Армии Абеля в настоящее время находятся в этой тюрьме? — спросил Девон.
Я вспомнила свой разговор с майором о тюрьме строгого режима FEA. Он почти ничего не сказал.
— Стивенс, определенно. И я бы предположила, что он не первый член Армии Абеля, которого поймали. Но я понятия не имею, сколько там может быть других.
— Вероятно, нет. Если только они не позволили ему попасться нарочно, — задумчиво произнес Девон.
— В этом нет особого смысла. Зачем им так рисковать? Он мог выдать важную информацию.
— Нет, если это правда, что в армии Абеля есть Вариант, который может изменять воспоминания. Они могли бы стереть все те воспоминания, которые были бы опасны для них, или, возможно, даже изменить воспоминания людей таким образом, чтобы навести FEA на ложный след.
У меня кружилась голова. Мысль о том, что кто-то способен сделать это с моими воспоминаниями, казалась все менее и менее заманчивой. Что случилось с человеком, которому изменили память? Если они думали, что их жизнь сложилась по-другому, изменило ли это то, кем они были?
— Но майор должен знать, что он не может доверять Стивенсу. Что выиграет Абель, если его схватят? Я просто думаю, что Стивенс был их наименьшим приоритетом, и именно поэтому его не спасли.
— Я думаю, мы никогда этого не узнаем, — сказал Девон. Его голос звучал измученно, и я подумала, не затеял ли он эту дискуссию, чтобы отвлечься от своих родителей.
— Если только моя мать не знает больше.
— Она не видела твоего отца четырнадцать лет? — Девон поднял брови.
— Я действительно не знаю, — сказала я тихим голосом. — В досье была записка. Майор думал, что они поддерживали связь после того, как я присоединилась к FEA.
Но факт оставался фактом: почти все годы, что я была жива, Абелю было наплевать на меня. Он бросил мою мать и меня, потому что мы были ему не нужны. И теперь, когда он увидел, насколько полезен мой талант, он захотел его для себя.
FEA даже не знала, где находится штаб армии Абеля. Безнадежность захлестнула меня. Как я вообще собиралась найти Холли?
Девон схватил меня за руку, вырывая из моих мыслей.
— Ты скучаешь по ней?
— По моей матери? — Я хотела фыркнуть, но потом остановилась. — Я не скучаю по матери, которую помню. Я скучаю по матери с фотографии, по молодой, счастливой матери, которая с улыбкой держала меня на коленях, по матери, которая любила меня. Мать, у которой все еще была надежда. Иногда я не уверена, существовала ли когда-нибудь эта мать.
Мой голос застрял у меня в горле. — Может быть, мне просто придется смириться с тем, что меня нельзя любить.
— Не говори так, — прошептал Девон.
— Ничто не может быть дальше от истины.
Его хватка на моей руке усилилась. Я сжала его руку в ответ. Мысль о нашем поцелуе промелькнула у меня в голове, и тепло поползло вверх по моей шее. Близость Девона была приятной. Было ли так плохо двигаться дальше? Чтобы найти кого-то другого, кого можно полюбить? Какая разница, сколько времени прошло? Я уже глубоко заботилась о Девоне, а Алек определенно остался в прошлом. Тем не менее, часть меня знала, что это было слишком быстро.
— Прости. Мысли о моих родителях повергают меня в депрессию. Мне просто придется смириться с этим.
Я включила радио и позволила музыке унести мои мысли.
Следующие несколько часов мы провели в молчании, но вскоре после того, как мы пересекли границу с Невадой, голос Девона нарушил тишину.
— Может быть, нам стоит остановиться на некоторое время. Я думаю, нам обоим не помешал бы отдых. И я умираю с голоду.
Я прикусила губу. Мы были так близки, и мы уже потеряли так много времени.
— И если мы продолжим ехать, то приедем в бар к обеду. Сомневаюсь, что они откроются так рано.
В его словах был смысл. Когда мы подъехали к следующему съезду, я съехала с шоссе на следующую остановку для отдыха. Как только я вышла из машины и смогла размять ноги и глотнуть свежего, хотя и отравленного газом воздуха, я почувствовала себя намного лучше. Мы купили бутерброды, несколько пакетов чипсов и несколько шоколадных батончиков, прежде чем вернуться к нашему грузовику.
— Я думала, в пустыне будет теплее, — сказал я, садясь на край кузова грузовика, свесив ноги.
— Не ночью, — сказал Девон, разрывая пакет из фольги и, практически закидывая горсть
