Тайны - Джуд Деверо

Целых шесть месяцев Касси занималась только тренировками. Она начинала с двух получасовых тренировок в неделю с Ксавье и три раза в неделю одна упражнялась на беговой дорожке, чувствуя себя так, словно десяти минут ей хватит, чтобы грохнуться в обморок. Еще через месяц она смогла увеличить тренировки до трех раз в неделю и бегала по сорок пять минут. Полтора месяца спустя она добавила класс йоги и кикбоксинг.

Только через три месяца Касси воспользовалась преимуществами божественной погоды Форт-Лодердейла и стала выходить по вечерам. Какой-то мужчина, пыхтевший рядом на тренажерах, пригласил ее на свидание. Она пробыла целый день на яхте в компании еще шестерых спутников и осталась довольна. Кроме того, Касси захватила с собой испеченные накануне пирожные-корзиночки и удостоилась таких восторженных похвал, что записалась на кулинарные курсы.

Через четыре месяца Касси сбросила вес. Тело стало упругим и загорелым. И она начала привыкать к мысли, что может построить жизнь без Джефферсона Эймза.

Но она по-прежнему думала о нем. Думала о Томасе, а главное — об Элсбет. Алтея регулярно сообщала Касси о том, что делается в Уильямсберге, так что она могла оценивать происходящее со стороны, на что оказалась неспособна, покидая пляжный домик в машине Джеффа. Тогда она отправилась прямо в дом Алтеи, куда добралась с восходом солнца. В течение всего долгого пути она, включив радио на полную громкость, пела песни, чтобы только не заплакать. Потому что если б она разревелась, точно бы попала в аварию. А этого она не хотела.

Алтея была еще в постели, но Розали, едва увидела Касси, немедленно повела ее в спальню хозяйки. На Алтее был роскошный шелковый пеньюар. Без косметики она хоть и выглядела старше, зато походила на добрую бабушку.

— Расскажи, что он сделал, — велела она. Похоже, Алтея знала, кто расстроил Касси.

Она уселась на постель и рассказала Алтее все с начала до конца. Слезы лились потоком, но Касси не обращала на них внимания.

— Позволь мне уточнить, — прервала ее Алтея. — Я правильно поняла, что ты пыталась завоевать мужчину, посвятив ему всю жизнь?

— Что-то вроде того, — шмыгнула носом Касси.

— И конечно, ты убила кучу времени на то, чтобы показать, как ты хороша. Какой идеальной женой и матерью ты можешь быть.

— Да.

— И ты была абсолютно надежной?

— Джефф назвал меня достойной доверия. — Касси шумно высморкалась.

Алтея покачала головой:

— Какой кошмар! Надеюсь, ты понимаешь, что действовала неправильно.

— А по-другому я не умею, — снова заплакала Касси.

— Неужели ты не знала, что мужчины так и не вышли из пещеры? О, они могут носить смокинги и притворяться цивилизованными, но это не так. В душе они по-прежнему питекантропы, которые любят сырое мясо и охоту.

Касси робко улыбнулась.

— Думаешь, я шучу? Вовсе нет. Мужчины так и остались охотниками. Как бы ни заверяли в обратном. То, что ты делала с Джеффом, ужасно.

— Но что я делала? Заботилась о его доме. Я…

— Знаю-знаю, — перебила Алтея. — Ты отняла у него право охотиться. Мужчины обожают преследовать добычу. Обожают, когда добыча сопротивляется. Тогда они могут сидеть вокруг костра и хвастаться, как трудно было ее убить.

— Вы считаете, что я облегчила ему задачу? — догадалась Касси.

— Ты была ланью, которая вошла в его пещеру, легла у его ног и подставила свое горло, чтобы Джеффу было удобнее его перерезать.

— Какое дикое сравнение!

— Знаешь, что я думаю? По-моему, ты придумала эту любовь к Джеффу из-за одиночества и полного равнодущия матери, — заметила Алтея. — И эта воображаемая любовь помогла тебе выжить.

— Но в реальности Джефф славный малый. По крайней мере я так считала. Подумать только, все это время он знал, что я была… что я была… — Касси снова зарыдала.

— Ему не пришлось за тебя бороться — вот главная ошибка. Знаешь что-нибудь о его покойной жене?

— Судя по словам Джеффа, она святая.

— Нет, не это. Из какой она семьи? Откуда родом?

— Она была богата. Мать говорила, что ее семья состоятельнее семьи Джеффа.

— Вот видишь! — воскликнула Алтея. — Добиться ее было нелегко. Это борьба. Своего рода охота.

— Хотите сказать, что я должна заставить Джеффа бороться за меня?

— Хочу сказать, что тебе давно пора бросить этого идиота и найти такого мужчину, который готов убивать драконов, лишь бы тебя завоевать.

— Наверное, вы правы, — медленно выговорила Касси. — Я знаю, что если увижу его снова, умру от стыда. Но как же насчет Томаса и Элсбет? Не могу представить, что больше никогда с ними не встречусь.

— Касси, ты просто обязана подумать о себе.

— Мне не слишком хорошо это удается, — призналась она.

— Это видно, — кивнула Алтея. — Я намереваюсь составить для тебя новый план, а ты должна строго ему следовать.

— Но мне нужна работа. А я не могу оставаться здесь. — Касси зарыдала с новой силой. — Все так несправедливо! Я только влюбилась, и вот…

— Прекрати реветь, — строго сказала Алтея. — У меня голова разболелась. У тебя есть деньги?

— Есть. Около четырех тысяч в банке.

— Значит, нет. Скажи, твоя мамаша много зарабатывает?

— Я читала в «Форбс», что в прошлом году она получила трехмиллионный бонус.

— И сколько она отдает тебе?

— Ни доллара. Но мне и в голову не приходило просить у нее денег.

— Так пусть придет! Прекрати мечтать и сделай что-нибудь. Обратись к матери, и…

— Ни за что, — твердо ответила Касси. — Я скорее буду жить на улице, чем попрошу что-то у матери. Я скорее…

— Я хочу дать тебе задание, но для его выполнения необходима свобода. Ты не можешь работать с девяти до пяти. У тебя не останется на это времени.

Касси с подозрением уставилась на Алтею:

— А какое задание вы для меня готовите?

— Небольшой спектакль, только и всего, но ты должна подготовить роль.

— Я плохая актриса.

— Неужели? А что ты делала последний год? Разве не притворялась, что не влюблена в Джефферсона Эймза?

— Наверное, вы правы. Но если я буду работать на вас, может, вы будете платить мне жалованье? Я могла бы…

— Ничего не выйдет. Я не психотерапевт, однако считаю, что ты просто обязана встретиться с матерью.

— В этом нет ничего страшного. Я только терпеть не могу просить у нее денег.

— Касси, насколько я могу судить, ты никогда и ничего не просила. И если не хочешь до конца дней своих быть человеком, которого все используют и никто не любит, немедленно поедешь к матери. И сделаешь все, что я тебе скажу.

— Какая разница, — пробормотала Касси, — кто мной помыкает, вы или она?