Между нами химия (СИ) - Рэй Вера

И я уже давно была готова на большее… Мне даже было неважно, что по универу будут распространяться непристойные слухи. Но Кирсанов ничего не предпринимал. Абсолютно!

Первый этап конкурса уже прошел. Группа экспертов, состоящая из Кирсанова, Дмитрия Алексеевича и Татьяны Ивановны (несмотря на то, что она уже вышла на пенсию), присутствовала на одной лекции каждого участника конкурса. Притом, они появлялись неожиданно и не давали возможности заранее подготовиться.

На моей лекции тоже присутствовали. И это был кошмар! Я-то думала, что в прошлый раз Кирсанов мне специально мешал, не давал сосредоточиться. Но куда там…

На самом деле, я млею просто от его присутствия, теряюсь… И Женя тогда понял, что из-за него я рискую выбыть из конкурса на первом же этапе. Поэтому он сделал вид, что ему кто-то звонит и просто вышел. Отсутствовал практически всю лекцию, а вошел внутрь под конец… За это я ему была крайне благодарна, ведь как только он вышел, я смогла нормально соображать…

Вторым этапом конкурса будет применение какого-то интерактивного метода на своей лекции. Каждый участник вытягивает бумажку с надписью метода за час до самой лекции. Всего час, чтобы подготовиться!

На этот раз будут оценивать все профессора, которые не участвуют в конкурсе, а не только группа независимых экспертов. На основании своих наблюдений профессора сделают определенные выводы и поставят баллы.

А последний этап конкурса пройдет непосредственно в день оглашения результатов. Голосовать будут сами студенты, присутствующие на торжестве. Старшекурсники устроят новогодний концерт и прийти смогут все желающие. На входе в зал каждый получит избирательный бюллетень и сможет проголосовать. Короче говоря, морока… И зачем мне это было нужно?

***

Однажды средь бела дня Кирсанов вызвал меня в свой кабинет. Войдя в деканат, столкнулась с цветущей Лидочкой… Что-то кольнуло прямо в сердце. А что, если Лидочка не зря так благоухает? Может она и есть та самая возлюбленная Кирсанова, которую он скрывает от меня…

Постучала в дверь Жени, он разрешил мне войти…

— Привет, вызывал? — Женя изучал какие-то документы, натянув на глаза большие очки. Видела его в очках впервые, и от этого мужчина казался еще привлекательнее и брутальнее. Закусила губу, рассматривая его глаза, кажущиеся еще более огромными из-за стекол очков.

— Да, Жень, вызывал… Я давно хотел с тобой поговорить кое о чем, но это постоянно вылетало у меня из головы. Просьба личная, и я пойму, если ты откажешь! — бабочки запорхали в животе. Ух!

— Конечно, все что угодно! — подошла к его столу, уселась на самый край своей пятой точкой и положила ладонь ему на руку… Он недовольно посмотрел на меня.

— Жень, не стоит занимать подобные позы. Если кто-нибудь войдет, а ты сидишь попой на столе у декана? Слухи поползут, мама не горюй! — обиженно слезла и села на диван, расположенный рядом с дверью.

Сложила руки на груди и уставилась на Кирсанова, хотя в этот момент хотелось уйти и где-нибудь пореветь. Но ведь сама обещала, что выполню его просьбу… Блин. И как мне понять этого мужчину? Когда-нибудь он сведет меня с ума.

— Евгения Марковна, я планирую составить небольшое руководство для проведения лабораторных работ по органической химии. Потому что книги, которые нам предлагают на государственном уровне не совсем совпадают с материалом, который даю студентам я.

— Ээээ… Но почему я? Жень, есть куда более опытные профессора, почему бы тебе не обратиться за их помощью?

— Потому что мне нужна ты! — сказано так, промежду прочим… Но похоже у меня началась аритмия от подобных заявлений.

Да еще и Кирсанов, гад… Попой на столе не нужно сидеть? А целоваться посреди бела дня можно?

Он всегда так делает. Только разведет невыносимый пожар внутри меня, а потом опять даст заднюю.

Он стоял прямо напротив меня, разглядывая мои глаза и я уверена, замечая мой румянец на щеках, когда дверь в кабинет Кирсанова резко отворилась и кто-то стремительно влетел внутрь. Правда, я сразу не заметила, кто именно. Потому что развернулась попой к двери, стараясь прийти в себя и избавиться от предательского румянца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Женек! — знакомый голос заставил вздрогнуть. Краем глаза видела, как она налетела на Женьку и полезла обниматься. И ей было неважно, что сейчас в кабинете присутствуют посторонние люди…

Юля! Откуда ей было взяться сейчас здесь? Значит, вот, кто тайная пассия Кирсанова. Зря я думала на Лидочку, зря бросала на нее ненавистные взгляды.

Я уже еле стояла на ногах. Мои конечности стали до ужаса ватными, и еще несколько мгновений, и я бы точно свалилась на пол. Глаза наполнялись сыростью, отчего слизистая уже начала печь, и в нос также хлынул поток влаги, отчего вот-вот хотелось шмыгнуть.

Я готовилась выйти, оставить «голубков» наедине… Конечно, 100 лет не видела Юлю и в свете новых событий и новой информации я не имела права винить ее в чем-то. Она поступила как настоящий друг. Только жаль, что выбрала дружбу Кирсанова, а не мою…

И я обязательно с ней поговорю, когда-нибудь. Но только не сейчас… Нет, сейчас я не готова принять такую правду. Я не готова узнать, что Юля и Женя на самом деле — пара. Предатель! Тогда зачем был нужен этот поцелуй…

— Блин, Жень… Прости, влетела, даже не поздоровавшись. Так давно тебя не видела, соскучилась ужасно. Не познакомишь со своей гостьей? — говорила с Женей, но я чувствовала, как она разглядывает меня.

— Так вы знакомы, даже слишком хорошо! — ехидно произнес Женя, а Юля продолжила изучать мой профиль.

— Да ладно! Женька, Золотарева? Ты! — моя некогда очень хорошая, да что там, единственная подруга повисла у меня на шее. Было трудно дышать, так как Юлька вцепилась в меня, не желая выпускать.

— Женя-Женя, пусти, задушишь! — еле произнесла я, а слезы так и хлынули рекой. Зато теперь есть на что их списать — если что, начала плакать от нехватки кислорода.

— Да что ты… Женька, ну не реви. Я тоже рада тебя видеть, но я ведь не плачу! Успокойся! — продолжала обнимать, а я все еще всхлипывала ей в плечо. Кирсанов растерянно наблюдал за нами, его перепуганную физиономию видела только краем глаза.

Слезы необъяснимо стекали по моим щекам. И я не могла остановить себя. Хотя, если честно, уже сама не до конца понимала, от чего так нахлынуло.

Юлька усадила меня на диван, а Женя набрал воды в стакан и добавил несколько кусочков льда из морозилки. Протянул мне холодный напиток. Я выпила залпом, даже не обращая внимания на то, что жидкость очень холодная.

— Ну что ты? Или Кирсанов тебе так ничего и не рассказал? Придушу! — последнее слово прошипела на Женю. Он поднял руки вверх, показывая тем самым, что все рассказал. — Ну тогда что? — она вытирала мои слезы, а я заметила золотое кольцо на ее безымянном пальце.

— Ты замужем? — спросила, смотря на то самое кольцо.

— Конечно, и у меня есть два спиногрыза уже. Когда Женька предложил заменить кого-то, я с радостью согласилась. Знаешь, как выматывает семейная жизнь? — мотнула головой.

— Так ты будешь здесь работать? — Юля кивнула. А Женя сказал, что все нужно согласовать с ректором. Потому что Юля будет устраиваться профессором ботаники, а это — не в юрисдикции декана химического факультета.

— Это здорово… — опустила вниз глаза и постаралась успокоиться.

— Ладно, вижу я не вовремя… Пойду-ка я к ректору, а вы тут пообщайтесь, а то я, похоже, появилась посреди чего-то важного! — она подмигнула Кирсанову и слегка похлопала меня по плечу. А потом вышла…

Кирсанов подошел ко мне и присел на корточки передо мной, взял мои ладошки в свои руки. Подул в них своим теплым дыханием.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Холодная, ты вся дрожишь! — смотрел так пронзительно, с таким теплом…

— Это нервное! Прости…

— Жень, что случилось? Прости, но я плохо разбираюсь в женщинах… Тебя что-то болит, или может я сделал что-то не так?

— Кирсанов, скажи честно, у тебя кто-то есть? — задала вопрос, который не давал мне нормально жить уже почти два месяца. Женя округлил глаза, но с ответом не спешил. Он секунд 20 думал о чем-то, а потом, ухмыльнувшись, все же ответил…