Операция Минотавр - Стивен Кунтс

Пытаясь выровнять крылья, Бабун перетягивал ручку управления - сначала слишком далеко в одну сторону, потом в другую. Эти проклятые пилоты, мать их так, делают это даже не думая.

Ага! Шасси вышло и зафиксировалось. Закрылки и предкрылки вышли, стабилизатор смещен. Аллилуйя.

Теперь можно взглянуть на Риту. У нее все лицо и плечи в дерьме и крови. И перья. Всюду летают!

Ее шлем сместился. То и дело отворачиваясь, он пытался левой рукой стереть хоть часть этой гадости, удерживая скорость и высоту; двести шестьдесят километров, две с половиной тысячи метров по альтиметру. Дышать в кабине стадо чуть легче.

Есть ли здесь горы такой высоты? Он не помнил и в той позе, в какой лежал, не мог заглянуть поверх приборной доски.

Все по порядку. Он поправил ей шлем. Лицевой щиток разбит, но все же он спас ей лицо и глаза, приняв основной удар на себя.

Она в шоке. Надо как можно быстрее привести ее в сознание, потому что сам он посадить машину никак не сможет.

Правый глаз у нее в крови - ее или птицы, непонятно. Он отер кровь перчаткой. Птицы.

Левый глаз чист, но отчаянно мигает.

- Давай, Рита, детка, проснись. Я не могу вести эту штуку! - орал он в отчаянии. Она не слышала.

Снова взгляд на доску: двести сорок километров в час. Нужно попробовать включить автопилот.

Ну да, автопилот. Если он сработает. Он ударил по выключателю и слегка отпустил ручку. Ура! Включился.

Теперь можно заняться Ритой. Он легонько шлепнул ее, помассировал щеки.

Она потрясла головой и поднесла правую руку к лицу.

Он вернулся на место, придерживая кислородную маску у рта.

- Рита! - Ответа нет. В чем дело? Ага, он забыл подключить провод к шлему.

Подключил. - Черт возьми, Рита! - заорал он. - Да проснись же!

Кто-то обращается к нему по радио. Он прислушался. Теперь можно разобрать слова. Это Графтон. Бабун переключил микрофон на внешнюю связь.

- Мы столкнулись с птицей. Рита слегка в шоке. Попробуем сесть в Фаллоне, когда она придет в себя.

- Понятно, столкнулись с птицей. Где именно?

- Влетела прямо в кабину, КАГ. Ударила Риту в голову. Когда она очухается, будем садиться в Фаллоне. Я ухожу с этой частоты и вызываю Фаллон. - Не ожидая ответа, он переключил канал и вызвал диспетчерскую Фаллона.

- КДП Фаллон, я "Туман-22", аварийный вызов. Терплю бедствие. Мы в тридцати - сорока километрах от вас. Высылайте аварийную машину. Какой у нас курс? 120 градусов. - Он потянул ручку вправо, довернув на десять градусов, и автопилот принял команду. Фаллон где-то западнее. Он перегнулся через доску, чтобы выглянуть в ту сторону.

- "Туман-22", я КДП Фаллон. Сигнал бедствия принял. Связь на... Диспетчер назвал аварийную частоту.

Эй, дурачок, посмотри на экран радиолокатора. Присмотрелся. Терпение, Бабун, терпение. Ты все делаешь правильно, лишь бы Рита оклемалась. А если нет ладно, хрен с самолетом. Надо придумать какой-то способ, чтобы катапультировать ее над аэродромом, а потом выскочить самому. Жаль, эти мудрецы так и не придумали систему коллективного спасения для экипажей А-6. Но как-то можно будет ее вытащить. Так уже делали. Вот здесь должна быть база, она как раз появляется на экране. Он подождал, пока база будет точно впереди по курсу, потом отвел ручку влево, выравнивая крылья. Переключился на аварийную частоту КДП Фаллон и вышел на связь.

Рита пыталась правой рукой положить левую на сектор газа.

- Бабун?

- Ну да. Ты в порядке?

- Что...

- На нас напала птичка. У тебя на голове птичье дерьмо и кровь. Успокойся, это не твое. Ты что-нибудь видишь?

- Кажется... в правом глазу все плывет. Проклятый ветер. Левый глаз красный... кровь... ничего не вижу.

- Ладно. Я выпустил шасси и закрылки, и мы идем на автопилоте в Фаллон.

Тебе придется сажать эту штуку. Сядь поудобнее и. постарайся собраться с силами. Она потерла лицо правой рукой.

Автопилот отключился. Она ухватилась за ручку и повела самолет.

- Видишь, - торжествующе закричал Бабун Таркингтон, - ты же можешь! Все в норме, черт побери! Мы уже почти дома. Подними левое крыло. - Она подчинилась, а он продолжал говорить, лишь время от времени прерывая свой монолог, чтобы ответить на вопрос по радио.

Рита Моравиа управляла самолетом, полагаясь на инстинкт - она только одним глазом, и то расплывчато, видела приборы на доске перед собой. Но ей этого было вполне достаточно. Она чувствовала, как машина подчиняется ее движениям, и обходилась тем, что подтверждения послушания самолета все же попадали в ее ограниченное поле зрения. Пока. При посадке этого будет слишком мало. Ветер вот еще одна неприятность. Он не врывался в кабину через разбитый фонарь на двухсотсемидесятикилометровой скорости - герметичная конструкция не допускала этого, но тем не менее проникал туда на достаточной скорости.

Холодно. Ей было очень холодно. Надо сбавить скорость.

Левой рукой она потянула сектор газа. Рука не слушалась: пальцы словно застыли. Рычаги управления мощностью сдвинулись назад, хотя она не могла разобрать показания счетчика оборотов и индикатора расхода топлива. Ей все же удалось повернуть голову и скосить здоровый глаз. Она сумела сосредоточиться на указателе угла атаки на бликозащищенном экране и отрегулировать этот угол в соответствии со скоростью.

Впервые она выглянула наружу, пытаясь различить землю. Какая-то размазанная каша. Но Бабун поможет ей сориентироваться.

Большим пальцем левой руки она попробовала надавить кнопку переговорного устройства; после нескольких попыток это удалось.

- Где мы?

- Выверни налево на двадцать градусов и начинай снижаться до... скажем, тысячи восьмисот. Тебе видно?

- Для полета достаточно. Снаружи не различаю почти ничего. Если будешь подсказывать, то, наверное, я справлюсь.

Бабун снова заговорил с диспетчером.

Она изменила курс и лишь затем чуть отвела назад дроссель и дала носу машины опуститься примерно на один градус. Все по порядку. Когда-то у нее был инструктор, который вдалбливал эту истину курсантам, а они пропускали его наставления мимо ушей. Когда все катится к черту, приговаривал он, - делай все по порядку.

Машина медленно снижалась, стрелка высотомера мчалась против часовой стрелки со скоростью лифта. Время еще есть. Снижайся медленно - тогда легко перейдешь на глиссаду. Если спускаться слишком быстро... Все это время она моргала и пыталась разработать левую руку. Вроде ничего не сломано, только занемело. На плече у меня, наверное, самый яркий в мире ушиб, громадное оранжево-пурпурное пятно, которому позавидовал бы любой татуированный панк на мотоцикле к северу от мексиканской границы.

Сейчас она ощущала боль. Ступор отходил, и становилось ужасно больно. По нему будто кто-то колотил молотком, которым делают отбивные котлеты. Словно ее метров двести тащили щекой по асфальту.

- Отверни на пятнадцать градусов вправо - и точно нацелишься на полосу, сказал Бабун. - Там четыре с половиной тысячи метров бетона, Рита, но, думаю, стоит зацепиться за трос. - Он протянул левую руку и отпустил рукоятку, выпускавшую посадочный гак. - Ты только не сходи с курса и держи ровно крылья, и мы въедем прямиком в город богачей.

- Топливо? Как с топливом?

- Тонны три с лишним. По-моему, многовато. Давай сольем из крыльевых баков.

Рита протянула левую руку под разбитый фонарь, туда, где на топливном пульте находилась кнопка слива.

- Не могу достать, - пожаловалась она.

- Я достану. - Бабун наклонился, нащупывая рукой нужный выключатель.

- Предпосадочная проверка.

- Так, все три опоры шасси выпущены и зафиксированы, закрылки и предкрылки выпущены, стабилизатор сдвинут. Щитки? - Она раскрыла их и немного нарастила мощность двигателей. Через некоторое время самолет вновь выровнялся.

- Щелчок был? - пробормотал Бабун, когда она снова привела все в порядок. - Проверь, рули направления щелкнули? - Выключатель находился на ее левой доске.

Она наклонила голову, присматриваясь и шаря там занемевшими пальцами.

- Следи за крыльями, - предупредил Бабун.

Ей пришлось выровнять крылья.

- Хрен с ними, с рулями, - заявил Бабун, сообразив, что она не в состоянии найти выключатель. - Будем надеяться, что там порядок. Проверь-ка тормоза.

Это тоже не сразу получилось. Ей удалось оторвать обе ноги от пола и положить сначала пальцы ног на резиновые педали, а затем уж давить. Ей раньше никогда не приходило в голову, какое при этом требуется напряжение от мышц живота. Она была слаба, как новорожденный котенок. С огромным трудом она поставила ступни и нажала. Они встретили сопротивление.

- Тормоза в порядке. - Ей придется снова проделать это на полосе, если гак не зацепится за трос финишера или она промахнется мимо бетона. Пока что она осторожно спустила ноги с педалей, и они с трудом добрались до твердого пола.

- Маска, - прохрипела она. - Сними маску! Бабун едва успел расстегнуть правое крепление маски. Рита судорожно вдохнула воздух, и рвотная масса полилась ей на грудь.