Вернись, а то убью! - Вера Чиркова

— Ну, вот и конец всему, — потерянно произнесла правительница и внезапно покачнулась.

Командор немедленно подхватил мать на руки и понес в её покои, где всегда горело несколько больших ламп, и все, даже пол, было застелено мягкими шкурами.

Он шагал молча, не позволяя себе не то что произнести, а даже вновь впустить в свой разум безумную мысль, мелькнувшую и подавленную всей силой воли. Но оставившую после себя тень невозможной надежды.

Монтаеззи встретило нас одной-единственной, зато огромной и темной тучей, низко повисшей над остроконечными крышами сторожевых башен, и моросящим осенним дождиком. Едва мы вышли из портала, ко мне кинулась знакомая фигурка, на бегу роняя отсыревший плащ.

— Зия! — Я подхватил её на руки и поспешил в гостеприимно распахнувшуюся застекленную дверь, за которой расплывался в радостной улыбке Гавор.

— Отпусти, — заметив топающую следом толпу, попыталась высвободиться из моих рук жена, но я упрямо сжал её еще крепче, — ты же обещал!

— А ты обещала не выходить на балкон, — сварливо отозвался я, и подмигнул дворецкому, с которым в последние месяцы у меня установилось полнейшее взаимопонимание, — Гавор, всех этих людей разместите поудобнее, мыльня, одежда… ну ты сам все знаешь. Обед через два часа, а сейчас горячий отвар и перекусить. И еще, раненому нужен лекарь.

— Я и сама справлюсь, — чуть ворчливо пробурчала Сахта, — спасибо… что не отдал сразу.

— Поговорим за столом, — уже выходя из гостиной, откликнулся я, — и не делай глупостей, хорошо?

Она не ответила, впрочем, ответа я и не ждал. Было еще одно дело, требовавшее моего немедленного внимания, и я не стал его откладывать.

— Духи, — позвал мысленно, ни на миг не сбавляя шагу, — спасибо вам!

— Мы рады были тебе помочь, — немедленно отозвался в ухе почти родной голосок, — и у нас тоже есть к тебе просьба, но мы скажем не сегодня, а завтра утром.

— Хорошо, помогу обязательно, — согласился я, и некоторое время шагал молча, ожидая ответа.

Но дух больше не отозвался, вновь заставляя поразиться необычайной чуткости и деликатности зеленых древней. Или это так мудр многовековой цветок жизни?

На обед идти не хотелось просто до отвращения, чем более, что только четверть часа назад няньки принесли в наши комнаты проснувшегося сына, и Зия как раз показывала мне, как он за эти дни научился весело улыбаться, размахивая яркой игрушкой.

И в другой ситуации я даже и не подумал бы сдвинуться с места, но сегодня мне было просто необходимо уточнить некоторые неясные моменты, а заодно объяснить своим гостям детали моего понимания происходящего. Иначе незачем было так откровенно выступать против воли короля и ковена. И это не может подождать до утра, утром поговорить наедине маги уже не дадут. Это сейчас они уверены, что мне не до разбирательств, иначе послали бы следом Клариссу или Хенрика.

Вот и пришлось, пересиливая себя, надевать приличествующий милорду камзол и отправляться в столовую. Разумеется, под руку с женой, никаких тайн от нее у меня нет, и надеюсь, никогда не будет.

Мои гости уже собрались в гостиной, правда, пока не все, не было ведьмы и Камиры, да еще избитого гоблина. Зато ученики сидели тесной кучкой, вполголоса оживленно обмениваясь мнениями. Завидев нас, парни вежливо поднялись с диванчика, но рассматривали больше Зию, особенно Рун.

— Знакомься дорогая, это мои новые ученики, ну, я про них тебе уже рассказал, — словно не замечая настороженного и недоверчивого взгляда блондина, чуть насмешливо представляю магов, — Это — Олли, она решительная девушка, но иногда чересчур упряма, это — Рун, они из одного города, очень надежный парень, а вот это — Тур, и я надеюсь, что он станет частым гостем в нашем доме.

— Разумеется, если к нему захочет присоединиться кто-нибудь из друзей, мы будем очень рады, — с милой улыбкой поправила мою небольшую оплошность Зия, догадываясь, что я не случайно сказал именно так, а не иначе.

— Мы не опоздали? — обращая на себя наше внимание, спросила от входа Сахта, но смотрел я не на нее, и не на Камиру, бережно ведущую под руку свой приз.

А на гоблина, одетого в смутно знакомый костюм, белую рубаху и мягкие замшевые ботинки, и выглядевшего почти здоровым. Я только теперь с огорчением понял, что хорошо знаю этого мужчину… тьфу, гархай, гоблина. И это было очень обидно, потому что я считал его если не другом, то учителем уж точно, именно он учил меня искусству точить оружие и подбирать его по руке. Да и некоторые приемы защиты и уклонения от смертельных рубящих ударов подсмотрены у Сарда, под таким именем его знали все оружейники Бастеры, маленького городка на берегу моря, на окраине которого у меня был небольшой домик.

— Отпусти меня, — бережно отвел он руку Камиры и решительно шагнул ко мне, — Грег… прости. Я не имел права открыть тайну. И спасибо тебе за всё, что ты сделал для неё… Камира мне рассказала.

— Но почему… — от горечи, стиснувшей грудь, я не мог даже говорить, махнул рукой и шагнул прочь.

— Таржен! — бросилась ко мне Камира, попытавшись удержать за рукав, но я ловко уклонился от ее пальцев.

— Оставь…

— Грег… выслушай, прошу! — он почти шептал, но для меня этот шепот был громче крика.

— Он ничего не знал, — словно разбившаяся на каменном полу сосулька, звенели в моей голове уверенные слова Артемии, — это я всем запретила рассказывать ему про наши дела. Потому и не хотела… чтоб Камира его забирала. Все равно, когда он всё узнает, сам уйдет. А ей будет в тысячу раз больнее. Все гоблины очень бесчувственные и безжалостные, я теперь про них знаю больше всех людей.

— Не могут все быть одинаковыми, — крепко держа меня за руку, спорит Зия, — если бы он был злой, Грег бы с ним не дружил. У него нюх на злых и подлых.

Спасибо родная, прижимая её к себе свободной рукой, наконец-то вздохнул я свободнее.

— Прошу всех к столу, — махнула в сторону столовой Ортензия, и гости заторопились, понимая, что мне нужно время, чтоб немного остыть и прийти в себя.

И уже через пару минут я ощутил стыд за свою вспышку. Ну и в самом деле, с чего так расстроился? Ведь всегда соблюдал святое правило, не обвинять и не судить никого, пока не выслушаю всех, кто хоть сколько-то в курсе события. Причем, если потребуется, то и не по одному разу.

А в этот раз определенно сказалось напряжение последних дней, все-таки никогда еще не приходилось мне влипать в такие серьезные передряги, абсолютно не подготовившись.

— Все в порядке, пойдем, — чувствуя, что могу, наконец, держать себя в руках, подталкиваю Зию к столовой и она, бдительно оглядев мое лицо, первой шагает в двери.

Я вхожу следом и ловлю на себе настороженные взгляды гостей. Нет, так не годится, похоже я запугал их до потери аппетита. И хотя я просто до зубовного скипа не люблю извиняться и оправдываться за проявление свойственных всем нормальным людям слабостей, сейчас, похоже, придется переступить через себя.

— Прошу всех извинить нас за небольшое недоразумение, надеюсь, оно не повлияло на ваше намерение проверить мастерство главного повара? Иначе он будет очень расстроен! — Опередившая меня Ортензия сияет просто ослепительно радушной улыбкой, и мне невольно становится смешно.

Дошел до того, что не я защищаю жену, а она меня. Причем от меня же самого.

— Что-то я устал за последние дни, — бормочу вполголоса, усаживаясь на свое место и взяв Ортензию за руку, благодарно целую её узкое запястье.

После моих слов с лиц присутствующих словно стекли маски, правдоподобные, но неживые. Потянулись к приборам руки, побежали вокруг стола предупредительные лакеи.

— Пожалуй, я бы еще разок воспользовалась приглашением, — пробормотала Олли, несчастно рассматривая наполовину съеденный огромный кусок торта.

Это уже второй кусок, первый она проглотила с таким восторженным видом, что Ортензия не выдержала и незаметно кивнула лакею на ее тарелку.

— Ты можешь приезжать на все каникулы, — немедленно откликнулась жена, и по её поспешному ответу я понял, что девушка задела в душе Зии какие-то особые струны.

Но пригласить Олли и не пригласить Руна я считал неправильным. Мне был симпатичен откровенный парнишка, самозабвенно преданный первой возлюбленной, и не хотелось доставлять ему лишние страдания. Поэтому я слегка нахмурился и шутливо попенял жене, что не подобает выделять кого-то из учеников, а потому приглашение действительно для всех.

Мы уже ушли от обеденного стола и удобно расположились в креслах вокруг открытого огня разожженного в огромной чаше. Это уютное местечко, расположенное в дальней половине длинной столовой, было первым, что я обустроил по своему вкусу, поселившись в стерильно чистых, но старомодно неприветливых стенах этого дворца. Когда-то здесь стояли лишь пиршественные столы в виде буквы "п", и первое, что я сделал, поселившись в Монтаеззи, велел вынести их в подвалы. Мне всегда хотелось иметь уютную семейную столовую, где будет приятно обедать и своей семьей, и угощать друзей. Многолюдные официальные пиры всегда вызывали в моей душе невообразимую тоску.