Сердце с перцем - Арина Ларина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Привычка – опасное дело. Кто приучил, тот однажды и отучит. Юля тоже некоторое время назад была уверена, что независима. Она даже не задумывалась об этом, поскольку необходимости такой не возникало. Разве мы задумываемся о том, кто пек хлеб, лежащий у нас на столе? Или кто собирал зерно для него?
Оказалось, для того чтобы понять, на самом ли деле ты не зависишь от своего мужчины, надо представить, что его в твоей жизни больше нет. Надо начать день с самого утра, оперируя имеющимися цифрами, сопоставленными с собственными возможностями.
Исходные данные у Юли были безрадостными: работы нет, зарплаты нет, банальный диплом никому не нужного вуза не считается. Шансы устроиться на работу без опыта равны нулю. Нет, конечно, уборщицы и санитарки нужны всегда, но Юля подозревала, что на деньги, получаемые за мытье полов, она вряд ли проживет. Скорее всего, их даже на бензин не хватит. А на продукты? А на одежду? Дальше даже думать не хотелось. Несмотря на гордость, возникло острое желание броситься в ноги мужу. Гордость – это лишь единоразовый всплеск, расплачиваться за который придется всю жизнь.
– Вот так и останусь вечной прислугой и подстилкой, – с глубочайшим презрением к себе прошипела Юля и пошла мириться.
Роман в столовой ворковал по телефону. Именно ворковал, даже токовал, как очумевший глухарь. Сквозь плотно закрытую дверь расслышать отдельные слова было невозможно, доносился лишь нежный, убаюкивающий голос:
– Бу-бу-бу…
Так разговаривают не просто с дорогими, а с опекаемыми и трепетно любимыми людьми.
Юля тихо сползла по стене, пытаясь унять лихорадочную тряску организма. У нее даже зубы выстукивали замысловатую дробь, мешая подслушивать.
Знать бы раньше, сделала бы вход в столовую аркой, без всякой двери!
Подозрения превращались в уверенность. Разумеется, можно было соврать себе, что Роман обхаживает партнера по бизнесу, но это уже не помогло бы.
Юля хотела знать все. Она захлебывалась ненавистью и страхом одновременно. Взрывной коктейль эмоций требовалось немедленно выплеснуть на кого-то. Инстинкт самосохранения шептал, что если поделиться своими идеями с мужем и немедленно, то запросто можно заночевать на вокзале и следующий день посвятить поиску жилья, а остаток жизни – попыткам вернуть хотя бы намек на тот достаток, который был у Юли сейчас.
Звонить Светке? Она только позлорадствует. Мало того что муж оказался мерзавцем, внезапно оказалось, что и поплакаться-то некому. Юля так долго акцентировалась на представителях сильного пола и себе, любимой, что настоящих подруг так и не нашла. Конечно, кому охота выглядеть неприхотливой репой на фоне цветочной клумбы?
– Лера, разбудила? – всхлипнула Юля в мобильный, закрывшись в ванной.
– Ага, – сонно зевнула Лера и пробормотала: – Случилось чего?
– У моего мужа любовница, – сдерживая истерические рыдания, прозаикалась Юля.
– Сейчас, подожди, – испуганно шепнула Лерочка, из голоса которой мигом пропало сонное благодушие. Она засуетилась, завозилась и торопливо зашлепала тапочками.
Юлю захлестнула такая благодарность за эту ее суету, за испуг, за мгновенную готовность выслушать, что она не выдержала и разревелась.
– Ну, тихо, тихо, – умоляюще просила Лера. – Ты расскажи толком. Может, там и нет ничего такого? Может, показалось?
Перемежая повествование душераздирающими всхлипами, трубным сморканием и отступлениями на тему «все мужики подлецы по определению», Юля поведала все подробности, скорбно завершив речь неутешительным выводом:
– Теперь я без пяти минут бомжиха. Пойду бутылки собирать.
– Юль, тебе советы нужны или просто пожалеть?
– Просто пожалеть я и сама себя смогу. Потом. А сейчас мне нужно взвешенное руководство к действию. Сама я от адеквата страшно далека, как декабристы от народа. Мне нужен мозговой штурм. Интеллектуальная реанимация, понимаешь?
– У меня, конечно, нет такого опыта…
– Это удручает…
– Юль, не перебивай, а! Я просто попробую рассуждать теоретически. Он ласково разговаривал, но что говорил, ты не слышала.
– У меня мозг еще пока функционирует, и я способна понять…
– У тебя функционирует не мозг, а ревность и фантазия. Ты не слышала слов, ты не знаешь, о чем речь. Ты не видела, с кем он разговаривал. Из этого можно сделать вывод, что на том конце была не обязательно любовница. Какие у тебя есть еще варианты?
– Сам с собой! – с язвительным отчаянием выкрикнула Юля. – Он себя тоже нежно любит, поэтому мог любоваться на себя в зеркало и заниматься аутотренингом!
– Не смешно.
– А вот я-то уржалась тут на радостях, – снова всхлипнула Юля, с удивлением обнаружив, что плакать уже не хочется. Либо слезы закончились, либо настрой пропал.
– А что, если это была его мама? Вдруг у нее что-то случилось, и он утешал?
– Да ну, – пробормотала Юля, но доля сомнения в ее сознание уже закралась. – Он со свекровью не так разговаривает. Да и не звонит она по ночам.
– Так я же говорю, случилось что-нибудь. И даже если нет. Даже если это какая-нибудь девица. Ведь мужчины полигамны… – неуверенно пробормотала Лера.
– Вот когда твой в полигамию ударится, я тебе напомню этот роскошный довод! Он невероятно утешает, бодрит и примиряет с действительностью!
– Юля, я рассуждаю теоретически. И мой Витя не такой…
В ответ на это заявления Юля расхохоталась демоническим клекотом, аж поперхнувшись на самой проникновенной ноте.
– Ладно, мы не о Викторе разговариваем, а о твоем муже. – Голос Леры стал заметно суше, и Юля устыдилась, но тут же простила себя: в таком состоянии женщине можно все. Даже за убийство в состоянии аффекта дают меньший срок. – Ты в результате в чем больше заинтересована: разоблачить и гордо уйти или спустить на тормозах и остаться?
– Разоблачить и остаться, – подумав, сформулировала Юля.
– Замечательно. И чтобы он еще на коленях приполз и прощения попросил?
– Лера, к чему ты клонишь? Мне и так плохо.
– А будет еще хуже, если ты срочно не примешь решение. По-моему, ты пока еще не готова к гордому одиночеству. Неправильно уходить от мужа в пустоту, при этом будучи абсолютно финансово несостоятельной. Насколько я в курсе, такие деньги, как у твоего Ромы, не делятся. Проще устранить претендента на сладкий кусок пирога. Это я тебе как финансист говорю.
– Лучше бы ты, как финансист, молчала, а то меня затошнило что-то. – Юля села на пол и начала раскачиваться, взбалтывая и без того перемешанные в кашу мысли. – А ты бы как на моем месте поступила?
– Ты нас не сравнивай. Во-первых, я привыкла к более скромному уровню жизни, а во-вторых, я в состоянии себя обеспечить материально. У тебя совершенно другая история. Нельзя уходить в никуда. Конечно, унижаться и терпеть всю жизнь нельзя, но и так резко все менять опасно. Моржи к ледяной проруби тоже постепенно привыкают. Я бы посоветовала сейчас любой ценой помириться, а там уже смотреть по обстоятельствам. То есть жить из расчета, что ничего постоянного в этом мире нет. И готовиться к возможной отставке.