Матьмоегоребенка, или Азбука аферизма - Татьяна Огородникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Друзья обнялись.
– Ну, как ты, дружище? – поинтересовался Янис.
– Лучше ты скажи, у тебя все наладилось? – Иван хотел поскорее отделаться от гостя. Он не желал видеть никого. Слишком много событий за последние дни.
– Не все, но многое. Спасибо, бог послал мне такого человека, как ты.
Иван был польщен. Он слишком уважал Яниса, чтобы равнодушно отнестись к такому заявлению.
– Я даже не знаю, кого мне благодарить за знакомство с тобой, – ответил Гурьев, вспомнив героев крыловской басни.
Янис по-хозяйски уселся в кресло и попросил воды. Иван подумал, что хорошо бы на этом закончить. Портфель Яниса, о котором Иван почти забыл, стоял на виду. Гурьев намеренно расположил его так, чтобы гость поскорее забрал то, за чем явился, и отбыл восвояси. Судя по всему, тот не торопился.
Янис, вальяжно раскинувшись в кресле, не выглядел гонимым властями или даже ущемленным хоть в чем-то человеком. Удивительное свойство – владеть собой в любых ситуациях и всегда отменно выглядеть, быть веселым, позитивным и спокойным – вызывало чувство уважения. Иван подумал, что он, наверное, не смог бы так.
Пока Гурьев оценивал ситуацию, Янис неторопливо рассказывал о проведенном в гонениях путешествии. Он сказал, что не думал о таком скором решении вопроса. Ему повезло, потому что другие люди в таких случаях отсиживаются годами. Просто человека, который устроил неприятности, внезапно «схватила кондрашка».
– Нет человека – нет проблемы, – подвел итог Маркиз.
Ивану стало не по себе. Он, обыкновенно чувствуя себя защищенным в стенах собственного дома, почему-то испытал сомнения по поводу этой самой защищенности. Более того, ему стало как-то страшно за Маринку. Он вдруг понял, что с Янисом не очень просто состоять в любых отношениях – будь то родственные узы, бизнес или любовь. Янис словно прочитал его мысли:
– Ты знаешь, людям свойственно недооценивать врагов и переоценивать друзей. Будь я властелином мира, я сделал бы все наоборот. Тогда потери воспринимались бы легче, а приобретения – острее. Я погорел на чрезмерном доверии к людям. Тот человек, который сейчас лежит в реанимации, был моим большим другом. Нас слишком многое связывало. Но в какой-то момент он решил меня использовать, не устоял перед деньгами. А деньги – это такая ерунда, к которой я вообще никак не отношусь.
Иван внимательно слушал монолог. Он был полностью согласен с товарищем. Тот продолжил:
– Наверное, мне везет именно потому, что я наплевательски отношусь к деньгам. Купить отношения невозможно. А их-то я и ценю больше всего на свете.
Гурьев решил высказать свое мнение:
– Мы в этом похожи. Мне кажется, что нам с Глебом повезло именно потому, что и ему, и мне плевать на деньги. Их не так много нужно. Видишь, мы вместе почти со школьной скамьи, и ни разу не ругались. Хотя… – Иван вспомнил сегодняшний разговор, – повод был. И очень серьезный, – в душе все равно остался неприятный осадок от откровений Глеба.
Янис кивнул и продолжил свою мысль:
– Деньги действительно не стоят того, чтобы из-за них портить отношения. Я отдам последнее, если на чаше весов будет стоять благополучие близкого человека, любовь или дружба. Да чего уж там – отдавал, и неоднократно.
Маркиз встал и налил себе немного виски, открыв старый бабулин сервант.
Ивана это не смутило. Он почувствовал привычное расположение к Янису, ему вдруг захотелось дослушать его.
Янис заходил размеренным шагом по комнате, остановился у фотографии Анны Федоровны и взял ее в руки. Затем поставил на место и импульсивно, словно сдерживая слезы, сказал:
– Поэтому нам везет на людей. Такие женщины, как Анна Федоровна – редкого полета птицы. Это знаковые, нетипичные персонажи, которые рождаются раз в сто лет. – Янис еще раз подошел к портрету и с минуту помолчал, вглядываясь в лицо бабули.
Иван подумал, что Янис говорит о ней, как будто она жива. Он прибавил ему еще пару очков. В свое время у них с Глебом установилась традиция – оценивать людей по баллам. Высшим был двадцать один. Естественно, им обладали оба приятеля, Анна Федоровна и Дашка. Янис уже набрал девятнадцать.
Янис поднес бокал с виски к портрету и совершенно естественно произнес:
– Давай, Анна Федоровна, за тебя, – он осушил бокал до дна.
Иван почувствовал, как из глаз покатились слезы. Он стал чересчур сентиментальным.
– Янис, у тебя действительно всё в порядке? – поинтересовался он.
– Да, я думаю, почти всё. Мне нельзя еще несколько дней появляться дома. Надеюсь, ты не будешь возражать, если мы с Мариной поедем на дачу?
Иван не верил своим ушам. Он не собирался расставаться с Маринкой ни на один день. В воображаемых картинках он уже просыпался каждое утро рядом с любимой и с щемящей нежностью рассматривал ее сонное лицо. Однако воспитание не позволяло прямо сказать об этом Янису, который заменил Маринке отца и вообще всех родственников мужского пола, которые только могут существовать на свете.
– А далеко? – только и оставалось спросить.
– Нет, не очень. Пятидесятый по Ярославке.
Иван затосковал. Он понимал, что не сможет разорваться и ездить по Ярославке каждый день, даже ради того, чтобы увидеть любимую.
Вдруг его осенило:
– Послушай, а может, ты поживешь эти дни на Патриарших? Места там достаточно. Тем более никто не догадается, что ты там. Маринка только сегодня устроила свой быт. Не надо ее дергать, – он почти умолял.
Янис немного подумал.
– Ты знаешь, Иван, в любом другом случае я отказался бы. Но тебе я доверяю, как самому себе. Согласен.
У Ивана свалился камень с души: Маринка не уедет.
Он поторопился заверить:
– Не волнуйся! Никто, даже Глеб, не узнает, что ты там. Я все понимаю.
– Слушай, – Янис испытующе посмотрел на Гурьева. – Если бы я сомневался хоть на секунду, я никогда не согласился бы.
Через десять минут Янис, забрав свой портфель, попрощался. Иван, исполненный чувства выполненного долга, спокойно пошел спать. Как ни странно, он рухнул в постель и через минуту уже грезил, как они с Маринкой гуляют в Парке культуры. Летом, в хорошую погоду.
Ивану не хотелось просыпаться. Во сне было так спокойно, Маринка полностью принадлежала ему, была родной, близкой и понятной. Не приходилось думать о том, как расставить все по своим местам, Глеб не доставал своими язвительными нравоучениями, Янис не давил интеллектом и не пугал связями, Аня вообще отсутствовала, а Дашка – она и так никуда не денется. Словом, идеальная жизнь. Было бы так всегда. Однако будильник сообщил, сначала ровным и тихим сигналом, а потом все громче и громче, что пора вставать. Иван знал, что если не выключить эту адскую штуку вовремя, через десять минут она будет издавать звуки, похожие на взрывы ручной гранаты. Иван нехотя открыл глаза и отключил будильник. Вторым привычным действием было включение мобильного телефона.