Частная жизнь знаменитостей - Роман Белоусов

— Не могли бы одолжить мне двадцать франков?

— С удовольствием, — ответил швейцар, протягивая деньги.

Уайлд вежливо отвел руку:

— Прошу оставить себе. Это вам.

Его письма к друзьям и издателям полны мольбы прислать денег на лечение и выплатить причитающийся ему гонорар. Лечение, а он был серьезно болен, требовало немалых средств: оплачивание двух врачей, сиделок, брата милосердия. Когда же потребовалась срочная операция на ухе, нужны были 1500 франков, которые с горем пополам собрали друзья. Вообще-то говоря, он, привыкший быть центром внимания общества, стал как бы невидимым, а жизнь его походила теперь на пьесу, но лишь с одним актером. Вокруг были не аплодисменты, а тишина. Он стал скитальцем и бродягой, как и герой романа его родственника Метьюрина — Мельмот Скиталец, чьим именем он подписывался после тюрьмы. Под этим именем он жил и в гостинице. Подписывался он и крептонимом «С.3.3.» — своим тюремным номером, камера 3 на 3-м этаже, блок С.

Но настал момент, когда осенью 1900 года Оскар Уайлд, которому только что исполнилось сорок шесть лет, вынужден был заключить перемирие с ненавистными обоями — он оказался прикованным к постели. Точно так и неизвестно, что послужило причиной его болезни. То ли это был энцефалитный менингит, то ли последствия сифилиса (известно, что в двадцать два года Оскар заразился от лондонской проститутки). Некоторые его биографы высказывают мысль, что он умер просто потому, что устал от жизни. Было время, когда бездумно расходовал ее, и теперь она мстила ему. Однако сам он, зная о том, как серьезно болен, не придавал значения диагнозу врачей, пил шампанское, принимал опиум и морфий. Однажды он признался другу, что видел сон, будто ужинает с мертвецами. На что тот пошутил: «Мой дорогой Оскар, ты, наверное, был душой вечеринки». Они оба долго хохотали.

О последних минутах Оскара Уайлда сохранилось подробное свидетельство его близкого друга Роберта Росса. Он говорит также о простуде и об операции на ухе, о предсмертной агонии и о том, как совершились похороны. На них присутствовало всего несколько человек. Вначале Уайлда похоронили на парижском кладбище в Баньо, на временном участке. А затем в 1909 году останки его перенесли на кладбище Пер-Лашез, где они покоятся и по сей день. Над могилой — надгробный памятник со словами самого Уайлда из его «Баллады Редингской тюрьмы»:

Чужие слезы отдадутсяому, чья жизнь — беда,О нем отверженные плачут,А скорбь их — навсегда.

Личная жизнь: любовь, занятия, привычки

О трагедии Уайлда говорят как о «блистательной катастрофе». Что же это за трагедия и какую катастрофу он пережил?

В 1884 году двадцатидевятилетний Оскар женился на Констанс Ллойд, юной красавице, «изящной маленькой Артемиде» с глазами-фиалками и темно-каштановыми локонами. У нее были чудесные, словно выточенные из слоновой кости, пальчики, которые извлекали из рояля музыку столь нежную, что, заслушавшись, смолкали птицы. Ее судьбу обычно оставляют без внимания. А между тем она была по-своему тоже трагична. Но поначалу все было прекрасно, оба они были влюблены, разлучаясь, дважды в день посылали друг другу телеграммы. Ей он посвятил сборник «Гранатовый домик». У них родилось двое детей, горячо любимые сыновья — Сирил и Вивиан. В 1891 году Оскар, на свою беду, встретил двадцатидвухлетнего лорда Альфреда Дугласа. Произошло это в доме Уайлда, куда молодого человека привел один их общий знакомый. Юноша обратился к Оскару с просьбой помочь ему выпутаться из беды, избавиться от каких-то шантажистов. К тому же молодой человек оказался страстным поклонником таланта Уайлда — он несколько раз прочел его роман «Портрет Дориана Грея», что очень подкупило автора. Знакомство это фактически сломало жизнь Уайлда.

Оскар и Альфред стали встречаться. Как пишет профессор Ричард Эллман, биограф Уайлда, «гомосексуализм воспламенил его сознание». Надо, однако, сказать, что года за два до этого Оскара соблазнил Роберт Росс, семнадцатилетний юноша, тогда студент Оксфорда, и тоже страстный поклонник творчества писателя.

Уайлду приходилось жить двойной жизнью. Но долго хранить тайну своей страсти было невозможно. Жена заметила, с каким вожделением он поглядывает на накрашенных юношей-геев на Пиккадилли. Семья была разрушена, начались неприятности и скандалы, ставшие в конце концов достоянием прессы. В то же время отношения Оскара с Альфредом, которого он отныне ласково называл Бози, стали открыто любовными.

Альфред Дуглас, хотя и был очаровательным юношей, уже пристрастился «к выпивке, азартным играм и мальчикам». Тем не менее Уайлд был без ума от него. Очень скоро Дуглас привел Оскара в компанию молодых людей, которые за несколько фунтов и обед в ресторане готовы были расплачиваться своим телом, иначе говоря, занимались мужской проституцией. Встречи эти (их назовут оргиями) происходили у богатого англичанина Тейлора, занимавшего верхний этаж дома на Литтл-Колледж-стрит, 13, в Вестминстере. Уайлд окрестит их «обедами в клетке с пантерой». Проходили эти встречи обычно при спущенных шторах даже днем, в темной комнате, где возжигались благовония, подавались изысканные кушанья и, конечно, вино, шампанское и виски. Некоторые из мужчин были переодеты в женское платье. Позже о квартире, где проходили оргии, будут говорить как о неслыханной «берлоге разврата».

Что касается личных свиданий с Альфредом, то они бывали в доме, где жил Оскар, на Тайте-стрит, 16, в отсутствие его семьи, или на квартирах, которые он специально снимал на площади Св. Якова в номерах «Савой-отеля», в гостинице на Пиккадилли…

Надо заметить, что в отличие от «очаровашки» Альфреда Уайлд не блистал внешней красотой. Он был высокого роста, довольно тучный, с большой головой, слоновьей походкой и скудной растительностью на лице. Красивый его тенор становился писклявым, когда он волновался. И еще одна особенность: у него были словно женские груди.

В чем, однако, загадка смены сексуальной ориентации Оскара Уайлда? Что это, врожденное противоестественное влечение или порок, развившийся из-за какой-нибудь психической травмы, страха перед женщиной, а быть может, неправильного отношения матери к ребенку? Известно, что, будучи беременной, мать Оскара надеялась, что родится девочка. И была очень огорчена, когда на свет появился мальчик. Свою мечту о дочке она компенсировала тем, что воспитывала и наряжала сына как девочку. Сегодня ученые считают, что абсолютное большинство гомосексуалистов являются «врожденными» и лишь 10 процентов из них «приобрели» эту склонность. Нынче вроде доказано, что гомосексуализм — результат внутриутробного нарушения плода, особенно если мать перенесла какое-либо заболевание, например краснуху. У ребенка, рожденного при таких условиях, часто бывает не сформирован центр влечения к противоположному полу. Известно также, что сексуальное влечение в значительной мере эмоциональное. Как правило, к молодым мужчинам. Причем старший, а нередко пожилой, испытывает особую привязанность, в то время как у молодого чувства меняются, связь ослабевает или заканчивается. Так, собственно, и произошло в случае с Оскаром Уайлдом. Но пока он был влюблен и всячески превозносил своего партнера, вдохновителя, ставшего в конце концов его злым гением. Уайлд называл Альфреда не иначе как «любимый мой мальчик», восторгался его губами, алыми, как лепестки розы, созданными для безумия поцелуев. Он писал ему: «Твоя стройная золотистая душа живет между страстью и поэзией. Я знаю: в эпоху греков ты был Гиацинтом, которого так безумно любил Аполлон». О своем чувстве Уайлд говорил, что это склонность более пожилого человека к более молодому, что это то же самое, что испытывали Давид и Понафан (чья любовь была сильнее любви женской), и принял за основу своей философии Платон, «ее мы находим в сонетах Микеланджело и Шекспира — та глубокая душевная склонность, которая столь же чиста, как и совершенна». И это, мол, та любовь, которая не понята в нашем веке… «Она полна красоты, она прекрасна, она — самая благородная форма всякой любви. Она духовна и бывает всегда между пожилым и молодым, когда первый полон вдохновения, а второй сохранил еще нетронутыми полноту надежд и радость жизни… Приходится только сожалеть, что иногда из-за любви ставят к позорному столбу», — заключал Уайлд.

Уайлда не оставляло гнетущее предчувствие скорого несчастья. Он верил в приметы, и однажды ему показалось, что от его любимого опала, вделанного в набалдашник его трости, словно повеяло сыростью и холодом. Внезапно цвет камня изменился, и он потускнел. Уайлд понял, что это к беде. И она грянула в виде скандала, который учинил отец Альфреда, маркиз Куинсберри. Он давно подозревал сына в противоестественной связи с Уайлдом. Когда же к нему попали любовные письма Уайлда к Альфреду, маркиз явился в дом Уайлда и стал обвинять того в греховной связи с сыном. Стал угрожать: