Леди Артур (СИ) - Осипов Игорь Валерьевич

Все застыли, и лишь волшебная лапа Чепеу продолжала выпиливать из полена свою поделку.

Время тянулось медленно. Вокруг волшебной колбы со светом кружились мошки и мотыльки. Выскакивали из ночной тьмы летучие мыши, хватали свою добычу и снова скрывались во мраке. Где-то огласил протяжным рёвом свои владения одинокий лев, в ответ ему захохотали гиены. А немного погодя в опустившейся тишине стало слышно, как перегонный куб начал шипеть вырывающимся из небольшого отверстия паром. Вскоре что-то щёлкнуло, и пар перестал идти, зато затарахтела, как бешеная маслобойка, вещица, к которой подсоединили трубки.

— Даёшь стимпанк! — весело закричал Андрэй, пытаясь внести хоть немного добрых слов в эту зловещую тишину, но всем было невесело.

Глава 18. Мостик между мирами

Генерал сидел за большим обеденным столом, убранство которого состояло из белоснежной скатерти, серебряных приборов, хрустальных кубков и тарелок. В кубках — белое вино, на блюде — жареная порчетта в сахарном луке, мягкие лепёшки, похожие на лаваш, сыр пяти сортов, от солёного козьего до чего-то подобного пармезану, из даров озера — рыба, речные кальмары в оливках, большие лягушки в овощах и даже крокодильчики, начинённые бобами. Да и вообще стол ломился от угощений. А посередине, между бутылками и серебряными супницами, — большой подсвечник на десять свечей. Но самым необычным были в этом обеде не угощения и не сервировка, а люди, с которыми он сидел за столом.

Напротив аккуратно резал форель разодетый в белое с позолотой господин Винсент да Лаура — архивариус Круга. За ворот у него была заткнута большая тканевая салфетка, а от самых разных перстней пухленькие пальцы казались принадлежащими манекену. Мужчина резал рыбу и одновременно с этим обводил цепким взглядом остальных гостей своего дома.

Посередине, между генералом и архивариусом, расположилась Кассия да Бэль. Старая ведьма тоже не уступала в обилии золота и самоцветов хозяину дома. Она сидела прямо, как будто в позвоночник лом вбили, и ковырялась в своей тарелке, при этом даже не притронувшись к вину. На лбу сверкал продетый в фероньерку большой бриллиант, а на груди, поверх тяжёлого и чёрного, как уголь, платья свисал медальон младшей советницы Магистрата. Рядом с ней расположились госпожа Констанция с дочкой. Они были одеты куда скромнее. разве что тёмно-красное платье, подхваченное кожаным корсетом свекольного цвета, небольшой декоративный наплечник из полированной бронзы на левом плече и перевязь с ножнами, в которые был вложен боевой палаш, похожий на очень тяжёлую шпагу, отличали облик госпожи Констанции от остальных. Она изредка поглядывала исподлобья на свою начальницу да одёргивала дочку, чтоб та вела себя прилично и не чавкала. А напротив неё с контуженым видом глядел в тарелку с луковым супом профессор.

По углам стола стояли статные служанки, готовые по первому намёку поменять блюдо. От этого генералу становилось неуютно, и он постоянно поправлял микрофон в ухе, через который в нужный момент нашёптывал переводчик. Пётр Алексеевич не привык к слугам, а адъютант и дневальные всё же не слуги, хоть и выполняют мелкие поручения. К тому же Пётр Алексеевич в первый раз посещал официальные мероприятия вне базы. До этого сию функцию выполняла специально обученная пресс-секретарь. Он даже в первый раз напялил парадную форму, которая, честно говоря, смотрелась блекло в сравнении с нарядом местной знати.

Сперва звучали взаимные вежливые формальности и представления друг другу имён и родословных. Петру Алексеевичу пришлось излагать легенду об уходящих в века предках, которые чуть ли не троюродные потомки императора всея галактики. Потом Архивариус Круга благодарил генерала за благоразумие, ибо без ненависти принял посланницу Круга, а вместе с ней и заверения в непричастности к произошедшему безобразию.

Слова лились из пухленького мага, как мёд из большой бочки, а потом всё как-то разом стихло. Хозяин и гости углубились в употребление блюд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Первым нарушил затянувшееся молчание архивариус, обратившись к ведьме:

— А что это вы, госпожа Кассия, вино не пьёте? Отменный, скажу вам, урожай!

— Брось, Винсент! — грубо ответила старуха. — Я тебя уже тридцать лет знаю. До сих пор удивляюсь, что ты мне яда не подсыпал — с горочкой, чтоб наверняка.

— Да полно тебе! — перешёл на «ты» архивариус. — Не выставляй меня чудовищем перед гостями. Лучше посмотри, как это чудное дитя сладости уминает. Мне бы её беззаботность и аппетит.

— С аппетитами у тебя всё хорошо, Винсент! — снова огрызнулась ведьма. — Это же с твоей помощью магистрат потерял Морскую Жемчужину, которую Круг себе сразу прибрал.

— Да полно тебе! — повторил маг. — Это было пятнадцать лет назад. Я был молод, амбициозен, к тому же Жемчужина — такой грязный портовый городишко, что на землю сойти брезгливо. Пора бы и забыть былые распри.

— Тем не менее, четверть колдовского товара уходит в Барбессию именно через неё.

— Я могу походатайствовать перед главой Круга. Вам её вернут.

Генерал слушал, забыв дышать, а волшебник с волшебницей словно нарочно хотели, чтоб их услышали.

— Да? — нахмурившись, съязвила ведьма. — Не верю я в твою щедрость!

— Почему щедрость? В отличие от вас, моя дорогая, Круг заинтересован в честном двустороннем общении с халумари. Мы открыты в своих начинаниях.

Кассия скривилась и посмотрела на генерала, а архивариус усмехнулся и неспешно приложился к кубку.

— А ты не надорвёшься-то, в начинаниях? — зло спросила магесса, всё больше и больше подтверждая мнение о своей особе как об убеждённой стерве.

— Я же не только о себе беспокоюсь, а обо всей стране! — пафосно ответил господин Винсент.

— Не тот чин, чтобы беспокоиться обо всей стране! Поэтому не верю. Лучше прямо скажи, что у тебя за интерес.

Винсент на мгновение задумался, а потом вздохнул и коротко глянул на генерала, но обратился к волшебнице:

— Всё тебе расскажи. Сама шпионишь за халумари, а я сразу злодей. Я, между прочим, от смерти людей спас.

— Ага, только сам же и натравил убийц!

— Попрошу без клеветы! Я уже изложил события! И все они честны до последнего слова! Небесной Парой клянусь! — повысил голос архивариус, а потом сбавил тон и продолжил: — Да, тоже… гулял неподалёку, но эти сектанты — не моих рук дело!

— Шпионил, — процедила Кассия. — Давай уж начистоту: что ты хочешь?

Архивариус вздохнул и заговорил, обращаясь к генералу, но при этом не на местном, а по-русски, хотя и с сильным акцентом.

— Я би хотел начат с малий. Немно-го начат дружба.

— Вы говорите по-нашему? — стараясь не выдать сильного удивления, спросил генерал.

— Мне сегда хорошо доваса язики. Пят знат, потому я архивариус. И совет дам, не довере рибам.

Винсент поглядел на госпожу Констанцию, которая быстро опустила глаза в кубок с вином, и перешёл на местный:

— Да, моя прелесть?

— Пройдоха, — процедила вместо неё Кассия, а боевая магесса поджала губы. После непродолжительной тишины старая ведьма снова взяла слово: — Давай начистоту: чего ты хочешь?

— Подумать только, — неспешно начал архивариус, тщательно подбирая слова, зато генерал расслабленно улыбнулся и наколол на вилку кусок свинины. Он уже понял, что два деятеля конкурирующих корпораций делят сферы влияния — совсем как Интел с АМД или яблочный гигант, противопоставивший себя другим игрокам рынка высоких технологий. Ведь магия здесь то же самое что хай-тек на Земле. Наверняка у них куча перекрёстных договорённостей, но от этого они не перестанут быть конкурентами. А мелкие конторки и маги-кустарщики в подмётки им не годятся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Генерал размышлял, а Винсент продолжил:

— Раньше Круг гордо именовался Кругом Избранных, а потом вдруг превратился в обычный кругляшок. Мы были светилами чародейства. А сейчас гильдию раздирают противоречия. На место старого Винсента метит дерзкий выскочка, который пролез наверх через постель начальницы тайной канцелярии. И теперь мне надо показать свою работу. Доказать, что нужен.