Сокровище старой девы - Маргарита Южина

– А мы тебя вот такушки, оп!!. А теперь вот эдак красиво! А еще так!

– Варь, ты б сходила, спасла мужа, – посоветовала Гутя.

– Ой, мам, да пусть поиграет, – отмахнулась дочь. – В конце концов надо же Фоме заниматься спортом!

– Ты, Гутя, поменьше к мужикам прислушивайся, – по-старушечьи заметила Аллочка. – Лучше скажи: как сегодня к Денису сходила?

– К Денису? – дернула бровями Варька. – А у нас есть какой-то Денис?

– Ой, Варя, да ты живешь как в лесу, – выпятила губы Аллочка. – Мы же не просто так с Гутей здесь сидим, отбивные молотком дубасим, мы ж преступников ищем! Гутя, ну расскажи про Дениса.

Пришлось рассказать, что Дениса сегодня увидеть так и не удалось. И вообще, удастся ли завтра – еще большой вопрос, потому что у этого товарища есть странная привычка выкидывать с балкона что попало – то себя, то гостей…

– Ты не бойся, – успокоила сестра. – Я с тобой сама завтра пойду. Так ты говоришь, этот Денис молодой и красивый?

– Я вообще-то ничего не говорю, – уточнила Гутя. – Я его не видела ни разу. Но то, что у него с головой проблемы, мне уже доложили.

Утром Гутя проводила Фому на работу – Варька еще спала, у дочери начинался прием только с двух часов, – к Аллочке закрыла дверь и принялась будить своего бывшего мужа. Вчера она ему постелила в гостиной на диване. Василий до трех часов ночи смотрел телевизор – все программы подряд, а в половине четвертого вежливо постучался к Гуте в спальню и попросил что-нибудь почитать.

– Ночью так хочется прильнуть к художественной литературе…

Гутя сунула ему в руки «Справочник домашней медицины», первое что подвернулось, и заперлась на замок, вдруг бывшему мужу захочется прильнуть не только к литературе.

Теперь мужчина сочно храпел на всю гостиную и мешал спать остальным.

«Носок ему в рот сунуть, что ли? – размышляла Гутя. – Раньше помогало…»

Однако на такое она еще не отважилась, как-никак, он ей приходится… кем же приходится-то? Мужем сестры, вот кем. Гутя поправила одежду Василия, которая кучей громоздилась на кресле, и из кучи что-то выскользнуло.

– Надо же – баллончик… – Гутя вспомнила. – Это он нашего Матюшу решил им брызгать, паразит, вот самого бы…

Кот Матвей и кошечка Маруся как-то очень быстро нашли общий язык, друг на друга не шипели, не изводили хозяев диким ором и не устраивали скачек с препятствиями. Они мирно дремали на брюках Василия и даже на его храп никак не реагировали. Зато Аллочка оказалась истинной принцессой. Не было еще и девяти часов, как она вышла из спальни, сонно потягиваясь:

– А ты уже не спишь? – удивилась она сестре. – И я никак не могу. Прям всю ночь какой-то бурый медведь снился. И будто он на меня ревет, ревет… Вот так вот и ревел всю ночь, – ткнула она пальцем в храпящего родственника. – Надо будет сегодня позвонить в больницу и узнать, когда Марту выписывают. Не век же держать у себя это сокровище…

Марта, как ни странно, пришла сама. Она заявилась ровно в половине десятого, видимо, сразу после утреннего обхода врача.

– А ты знаешь, Гутя, я ведь так и подумала, что он у тебя околачиваться станет! – уперла руки в бока сестра, едва вошла в квартиру. – Он давно уже к тебе намыливался, да я не пускала, а тут – пожалуйте! Жена угробилась, можно и к любовнице!!

Гутя на нее так зыркнула, что у Марты резко поубавилось пылу.

– Сейчас же толкай своего мужика и волоки домой! – подключилась Аллочка. – Он у нас вчера все мясо слопал, а сейчас проснется – еще завтраком его корми!

– Ой, точно, девочки! – вдруг вспомнила Марта. – А я ведь совсем не завтракала. Гутенька, мне можно кашу геркулесовую… на молочке… с маслицем… и еще это мясо, которое мой мужик вчера ел… и еще…

Аллочка категорически замахала руками:

– Нет-нет-нет! Тебе теперь только чай! Слабенький-слабенький, потому что ты у нас из больницы. Только чай!

Пока сестра заваривала чай, Гутя с Мартой разговорились.

– А что с тобой случилось-то? – спрашивала Гутиэра. – Василий сказал, что шашлыками отравилась.

– Ими! – охотно рассказывала Марта. – Сейчас ведь как: этих частников на каждом углу – кучи! Просто кучи! И все так вкусно пахнет, а на деле – мясо невесть чье, невесть сколько и где хранится, его перцем пересыплют, чеснока добавят, как будто острая национальная кухня, а на самом деле просто огрехи скрывают. И ведь люди-то какие идиоты – берут! Покупают всякие манты, шашлыки, люля-кебаб! Ума-то нету!

– Ну и зачем ты брала, если такая умная? – поддела сестру Гутя.

– А как не взять? Пахнет-то вкусно! – удивилась Марта. – Вот и схватила. Да еще легко отделалась, меня хотели дней двадцать в больнице держать, а мне куда столько, мне ж на работу надо, да и мужик ждать не будет… Гуть, а у вас что-нибудь к чаю есть?

Гутя напоила родственницу чаем, угостила ванильными сухариками, а от остального воздержалась – кто его знает, что сестре позволительно, а что нет…

– Ой, а кто это у нас тут лежит? – вдруг воскликнула Марта, завидев свою любимицу Маруську на брюках родного мужа. – И кто это у нас такой сладенький колечком свернулся? И кто это у нас тут такой умница? Кого нужно почесать за ушком, а? И кому это Марточка сейчас купит мяска? А рыбки?

Неожиданно храп на диване смолк, спящий Василий молниеносно вскочил и предстал перед растерянной Гутей – хиленький, с торчащими рыжими волосенками, с ребристой грудкой, зато с гордо поднятой головой.

– Запомни, Гутиэра! Понимаешь теперь, отчего я от тебя сбежал?! Потому что ты никогда не будила меня так, чтобы с мяском! А вот Марточка…

Марточка взглянула на своего прыгающего супруга, сгребла красавца в охапку и потащила в прихожую.

– Марта!! Ты ему хоть одеться дай! – успела крикнуть Гутя.

– Ничего-о-о-о! Я его сейчас сама оде-е-ену! – послышался сестринский голос, который тут же перешел в крик. – А ну быстро в штаны прыгай, позорище мое!! Не успеешь на минутку в больницу прилечь, а он уже – нате вам, к старой жене!! Куртку застегни, несчастье!!. Марусенька, пойдем домой, кошечка моя… Спасибо, Гутенька, будешь в наших краях, так это… передавай нашим привет… – проворковала на прощание сестрица, и они всем семейством покинули гостеприимный дом Неверовых.

Гутя убирала посуду и о чем-то размышляла.

– Быть может, Аллочка, он прав? Нам с тобой надо как-то иначе относиться к мужчинам? А то я тебя и вовсе никогда замуж не выдам…

– Да, Гутя… – вздохнула Аллочка, обнаружив, что после гостей не осталось ни одного печеньица. – Надо к ним и правда по-другому. Вот так, как наша замужняя сестрица – за шиворот и в стойло. А мы все нянчимся с ними, все нянчимся.

– Чем больше я на тебя смотрю, – проговорила Гутя, – тем больше ощущаю утрату. Нам еще долго будет не хватать Геннадия Архиповича… Страшно подумать – был человек, который отважился взять тебя замуж!