Наша футбольная Russia - Игорь Рабинер

В столичной мэрии и в рекламной фирме, как и в ГУВД, от темы Манежки шарахались, как черт от ладана. Каждому из конспираторов, видимо, было что скрывать. Разве не прав Игорь Семшов в том, что у стен Кремля о беспечности властей может говорить лишь наивный?

Любопытную версию выдвинули уже известные вам Владимир и Андрей Б. – кстати, по основной профессии политический журналист.

Андрей Б.:

– До событий 9 июня Государственная дума никак не могла принять Закон о борьбе с экстремизмом. Жесткий законопроект лежал на полке – и хотя его лоббировала партия власти «Единая Россия», до скорого рассмотрения дело бы вряд ли дошло. Зато после беспорядков этот закон приняли стремительно. Возникает вопрос – не потому ли власти в день событий на Манежной не просто бездействовали, но даже потворствовали разгрому, что кому-то было выгодно таким варварским способом приблизить рассмотрение законопроекта?

Владимир:

– Судите сами – первый раз на массовом мероприятии в Москве изначально не было ОМОНа, а у обычной милиции не было спецсредств. При этом большое скопление народа прогнозировалось, и вряд ли власти о нем не знали. Могу объяснить это чьей-то заинтересованностью в принятии Закона о борьбе с экстремизмом. Людей, пришедших посмотреть футбол, политики использовали в качестве пушечного мяса. И закон прошел на ура.

Политическая версия беспорядков столь же недоказуема, как, скажем, взяточничество футбольных судей. Но, если вдуматься, что в этом случае нам могли бы сказать в московском ГУВД? А в мэрии? Случайно ли, что в обеих государственных структурах, повинных в событиях лета 2002 года, вместо покаяния (которое, как правило, благотворно влияет на имидж) последовал отказ от разговора?

В этом свете по-новому начал звучать и ответ Татьяны Гизатуллиной на наш вопрос, когда можно будет поставить точку в расследуемом ею деле. «Никогда», – ответила следователь. Действительно, можно ли поставить точку в деле, если в нем, как пел Андрей Макаревич, «вверх и в темноту уходит нить»?

…Наверное, у вас возникнет вопрос – зачем я решил в книге столь подробно напомнить об этой поросшей быльем истории спустя шесть лет после того, как она произошла.

Во-первых, потому что сборной России по футболу она хоть косвенно, но касалась. Во-вторых, потому что с тех пор не изменилось ничего. В лучшем случае.

Как писал когда-то вождь мирового пролетариата, «нельзя жить в обществе и быть свободным от общества». Наше общество тяжело больно национализмом, и власти не делают ничего, чтобы с этой болезнью справиться. Футбольные фанаты – это в основном толпа малообразованной молодежи, чрезвычайно податливая для простых и агрессивных идей. С каждым годом политики радикального толка пользуются этим все больше и больше. Расизм и ксенофобия в фанатских кричалках и баннерах давно уже стали обыденностью, как и скандирование: «Русские, вперед!» Что оно может означать, когда играют две клубные команды, немалую часть которых составляют африканские и южноамериканские легионеры?

Недавняя громкая история в Приэльбрусье, где столкновение спартаковских фанатов с местным населением, задействовавшим огнестрельное оружие, привело к тяжелому ранению болельщика Константина Колчанова, лишний раз подчеркнула: то, что случилось на Манежной площади, далеко не случайность. В российском обществе есть серьезные силы, которым выгодно погрузить страну в пучину национальной розни. Они и используют в своих целях фанатов, которые в начале 2000-х в большинстве своем еще были аполитичны. Теперь таких группировок не найдешь. Все очень просто: футбол – чуть ли не единственная легальная возможность для собраний больших, многотысячных групп молодежи. Это – огромная сила, которую нужно только идейно вооружить…

К чему все это приведет, не хочется даже думать. Но надо. И в первую очередь – властям, если они, конечно, заинтересованы в здоровом и толерантном российском обществе. Оттого я и счел необходимым напомнить людям о кровавых событиях на Манежной площади.

Но вернемся к футболу. После поражения от японцев у нас еще был более чем реальный шанс остаться на чемпионате. Нужно было всего лишь не проиграть скромной Бельгии. Правда, со второго места в группе наша команда вышла бы в 1/8 финала на Бразилию. Страшно было даже представить, во что бы она превратила такую команду…

Не превратила. Потому что Бельгии россияне проиграли. С довольно романтичным счетом 2:3 – но с невнятной игрой, которую в концовке едва не спасла аврально выпущенная на поле молодежь – Сычев и Кержаков. А Романцев, почти весь матч не снимавший солнцезащитные очки (о чем это свидетельствовало, посвященные знали очень даже хорошо), встал со скамейки и направился в раздевалку, не дожидаясь финального свистка…

…Дима Сычев – рыдающий, натянувший на голову футболку, еле бредет к раздевалке в объятиях такого же мальчишки, Саши Кержакова.

С этой сценой, от которой ком подкатывал к горлу, у меня будет ассоциироваться чемпионат мира-2002 и десять, и двадцать лет спустя.

Чемпионат, украденный у поколения, которому неведомы были страхи и комплексы. Чемпионат, отданный поколению, лучшее время которого уже прошло.

Почти весь матч я ловил себя на ощущении дежа-вю. 90-й год, Италия. Блестящее поколение, которое выигрывало Кубок кубков-86 и брало серебро Euro-88, на Апеннинах выглядело сумрачным, вялым, пресытившимся футболом. Состарившаяся команда Лобановского безнадежно проигрывала румынам и аргентинцам – и на это по телевизору с горечью смотрели молодые голодные парни, которые взяли власть в чемпионате Союза, блистательно выиграли молодежный чемпионат Европы и готовы были смести все преграды на своем пути. Мостовой, Юран, Саленко, Колыванов, Кирьяков…

За четыре чемпионата мира подряд, включая японо-корейский, до 1/8 финала добирались 35 стран – от Швейцарии до Коста-Рики, от США до Саудовской Аравии, от Колумбии до Чили. Только России среди этих стран не было.

Не оказалось их и в Японии, где нам благоволило все: и жеребьевка, и чужие результаты. Все, кроме главного – собственной игры. Даже у тяжеловесных бельгийцев она оказалась тверже.

Онопко, Никифоров, Карпин, так и не сыгравший на ЧМ-2002 Мостовой…

Они – самые достойные и преданные футболу представители своего поколения. В отличие от «восьмидесятников», они не смогли привести страну к большим победам – но честно бились за нее. Одно воспоминание о Карпине образца 1999 года, олицетворении сборной, едва не совершившей чудо из чудес, до сих пор греет душу.

Но футболисты не волшебники. У них нет эликсира вечной молодости. Медленная, неуклюжая, заикающаяся игра, которую показала наша сборная в Японии, – не вина ветеранов. Это их беда. Они откликались на каждый вызов в сборную, порой конфликтовали по этому поводу с клубными тренерами. В конечном счете они были неотъемлемой частью команды, прошедшей отборочный цикл ЧМ-2002.

Было бы чрезвычайно несправедливо поступать с ними так, как обошлись с заслуженными ветеранами после ЧМ-90. Их обвинили во всех смертных грехах и будто вымарали из футбольной жизни. Я до сих пор с ужасом и недоумением вспоминаю крохотную квартиру на Речном вокзале, в которой вернувшийся из Франции Вагиз Хидиятуллин нянчил с женой троих детей, а в родном «Спартаке» ему не позволили даже тренироваться. И о нем, и о его товарищах по несчастью в нашем неблагодарном футболе демонстративно забыли.

Но того, что симбиоз самоотверженности и удачи делает возможным в квалификации, не может хватить в финале. Этого либо не понял, либо не захотел понимать Романцев, ставший заложником своего любимого поколения. В клубной команде это было бы простительно. В сборной – нет.

Удивительное дело: тренер, в «Спартаке» безжалостно расстававшийся с «отыгранными игроками» (его собственное выражение) калибра Цымбаларя с Тихоновым, не нашел в себе сил для радикальных перемен в сборной. Расплатой за измену собственному, пусть и многими не любимому, крутому нраву стало фиаско на чемпионате мира.

Когда я увидел состав сборной на игру с Бельгией, вначале не поверил собственным глазам. Казалось, тренер решил написать новый сценарий к старинному фильму «В бой идут одни старики». Специально подсчитал: возраст среднестатистического российского игрока, начавшего матч в Фукурое, – 28,8 года. Стало ясно: Романцев в своем слепом поклонении опыту пошел путем Лобановского. Но не красивым 86-го и результативным 88-го, а ошибочным, 90-го.

…Сычев, в темных очках, с мертвенно бледным лицом, шел по смешанной зоне, не замечая никого и ничего вокруг. Кержаков, напротив, с журналистами общался долго и терпеливо, признавался, что недоволен собой: на последней минуте эмоции побудили ударить не ногой, а головой.

Я глядел на них и очень надеялся на то, что новое футбольное поколение, наученное горьким опытом своих не менее талантливых предшественников, не повторит в сборной их горькой судьбы…