Холодный Огонь - Тамора Пирс

указал на верхний этаж самой длинной пристройки по левую руку Даджи. ‑ Мы всё ещё пытаемся вытащить их оттуда, но люди боятся подходить слишком близко.

— Не могу их за это винить, ‑ крикнул Фростпайн. Ветер разметал его волосы и бороду, превращая его в какую-то тёмную, таинственную фигуру, скорее духа ветра, чем человека.

Даджа услышала в рёве пламени крики; у неё свело живот. Люди гибли. Они с Фростпайном отдали кому-то свои сухие покрывала и пледы, затем схватили мокрые одеяла из лежавшей на земле кучи. Бэн дал им по мокрой тряпичной маске из ведра. Фростпайн помедлил, затем пожал плечами. Они с Даджей страдали от дыма гораздо меньше, чем многие, но иммунитета к нему не имели. Он позволил Бэну завязать маску себе поверх носа и рта; одна из женщин сделала то же самое Дадже. Затем Фростпайн вбежал в испускавшую дым дверь со своим грузом мокрых одеял.

Глава 11

Бэн посмотрел на Даджу. Он крикнул:

— Ясли. Мы не вывели никого из детей. ‑ Он указал на окно на втором этаже, где пристройки соединялись с основным зданием. Женщина в белой ночнушке высунулась из окна, держа на реках ребёнка. Их рты зияли тёмными провалами на их лицах; они кричали. Несколько пожарных маневрировали под окном, держа растянутое одеяло, и кричали ей прыгать. Вместо этого женщина бросила вниз ребёнка, затем исчезла внутри.

Бэн схватил огромный топор и побежал внизу по двору, между пристройками, Даджа последовала за ним со своей ношей из мокрых одеял. Он обогнул пожарных, снимавших воющего ребёнка с одеяла, и приблизился к двери, которая вела на первый этаж рядом с яслями. Бэн сначала приложил к ней ладонь, чтобы убедиться, что за дверью не притаился огонь, готовый сжечь любого, кто её откроет. Затем он подёргал ручку: дверь была заперта. Махая топором, Бэн рубил дверь, пока та не разлетелась на куски, выпустив облако дыма.

— Постарайся вернуться живой! ‑ крикнул он, перекрывая рёв ветра и огня.

Даджа осклабилась и вбежала внутрь, растягивая вокруг свою магию. Её сила была сейчас полезнее, чем её зрение; она едва видела, и от дыма её глаза начали слезиться.

Огонь всё ещё был глубоко внутри основного здания, жадно поглощая колонны как из дешёвой сосны, так и из дорогой тиковой древесины. Она слышала крик металла, терявшего форму, которую он сохранял годами. У неё было ещё время, прежде чем пламя доберётся до этой пристройки.

По её правую руку была лестница: на ней лежало чьё-то сжавшееся тело. Даджа помедлила, затем бросила одеяла, схватила пострадавшего — это был мальчик — и подтащила его к двери, вытолкнув наружу. Бэн всё ещё был там: он подхватил мальчика, кивнув Дадже. Она с облегчением вернулась внутри. Мальчик был с Бэном. Теперь у него был шанс выжить.

Она бросилась к лестнице, схватила одеяла, и поднялась на следующий этаж, гадая, как же начался пожар. Явно не в кухне, иначе задняя часть здания сгорела бы первой. И не в пристройках. В передней части дома, возможно? Опрокинутый подсвечник, или уголёк, выпрыгнувший из очага на шёлковый ковёр? Они могут так никогда и не узнать.

«Возможно, это поджог», ‑ прошептала пришедшая ей в голову мысль. Даджа помотала головой. Кто мог быть настолько жестоким, чтобы намеренно учинить такое бедствие?

Выйдя с лестницы в коридор, она услышала крики. Побежав на них, она искала двери по обе стороны заполненного дымам коридора. Она нашла, откуда доносились крики — дверь слева.

Она ощутила давление приближающегося пламени; его сила заполнила её вены. В конце коридора она увидела, как струйки дыма выбиваются из-под закрытых двойных дверей, которые, наверное, вели в остальную часть дома. Сколько у неё осталось времени до того, как эти двери сорвёт с петель?

Думать об этом не было времени. Даджа проверила дверь яслей на тепло, как это делал Бэн, затем толкнула, открыв её. Женщины в одежде нянек или ночнушках обернулись к ней, кроме одной. Та стояла у окна на противоположном конце комнаты, держа ребёнка за ночную рубашку обеими руками. Она помедлила, перехватила одного из заливавшихся криком малышей поперёк живота, и подняла его к открытому окну. Короткий толчок — и он полетел наружу. Женщина схватила следующего ребёнка.

Даджа пересчитала их по головам. Здесь было больше дюжины людей — пятеро слуг, остальные — дети. Она сунула одеяла трём ближайшим женщинам.

— Тащите одного на закорках, а другой пусть идёт прямо за вами! ‑ крикнула она, хватая маленького ребёнка и поднимая его одной из служанок на спину. Женщина уставилась на неё. Ребёнок — Даджа подумала, что это мальчик — уцепился за неё руками и ногами. Взяв девочку постарше, Даджа толкнула её к ногам служанки и заставила ухватиться за ночнушку женщины. Затем Даджа взяла мокрое одеяло, которое отдала служанке, и обернула им женщину и детей как плащом, завернув край женщине вокруг руки, чтобы одеяло не слетело. Другой край она сунула женщине в свободную руку и дёргала, пока та не прижала мокрую ткань к носу и рту.

Даджа посмотрела на остальных женщин: они делали то же, что и она, и Даджа им помогла. Видя, что один из детей вот-вот упадёт, она сорвала простыни с разбросанных по комнате кроватей и привязала ими всех детей к спинам женщин.

Оставалось ещё двое взрослых, но одеяла у неё кончились. Наскоро оглядевшись вокруг, Даджа увидела кувшины с водой рядом с двумя кроватями. Она вылила их на несколько простыней, дав одну служанке, а вторую обернув вокруг двух мальчиков.

— Младенцы! ‑ крикнула женщина у окна. ‑ Они спят вместе, я не могу их сбросить! ‑ Она указала на маленькую боковую комнату рядом с собой.

Даджа толкнула первую женщину, которую она обернула одеялом, к двери:

— Иди! ‑ приказала она, указывая пальцем. ‑ Выведи их отсюда!

Она схватила третий кувшин с водой, вылила его содержимое на комок простыней, и понесла мокрые льняные тряпки к двери яслей. Она чувствовала, как пламя в основном здании приближается. Ей нужно было его задержать. Замерев на миг, Даджа закрыла глаза и выставила самый большой щит, какой она только создавала за всю жизнь — прочный барьер такой же ширины, как и ясли, простирающийся от первого этажа до крыши у них над головами, чтобы пламя не подобралось снизу и не перепрыгнуло его сверху. Она установила щит на расстоянии в десять ярдов внутри основного здания, и сделала его таким прочным, каким только смогла, зная, что настоящая битва начнётся тогда, когда огонь доберётся до него.

Хладнокровная служанка уже была