Э(п)рон-4 (СИ) - Быченин Александр Павлович

«Постараюсь, — незаметно набил я ответ на виртуальной клавиатуре, благо ничего подозрительного со стороны в нервной дроби пальцами по столешнице не было. — Сам не зевай, лови момент».

«Принято, капитан Заварзин».

Вот и славно. Осталось только воплотить намерение в жизнь. Правда, ещё надо придумать, как именно… хотя идея есть. Вот только как на неё тот же Рин-сан посмотрит? В принципе, нашим основным планам она не противоречит. Даже более того, как раз кэп что-то и не торопится переходить к делу, всё юлит с барыгой, вон, уже и водяру по стопкам разлил, не забыв одну ко мне придвинуть.

— Ну, вздрогнули! — провозгласил Лоськов на правах хозяина, и нам с Рином пришлось последовать его примеру.

Против ожидания, водка действительно оказалась достойного качества, можно было даже не закусывать. Но эту традицию я всё же нарушать не стал — не хватало ещё заработать репутацию бухарика, что способен квасить без закуси. Мы по «легенде» люди серьёзные, да и по жизни тоже. Периодически, ага. Когда на «ха-ха» не пробивает.

— За будущее плодотворное сотрудничество, — провозгласил второй тост уже кэп.

Тоже по традиции, чёрт бы их, традиции эти, побрал! Ладно хоть, стопки махонькие, видимо, специально для переговорного процесса, а не пьянства. Но тоже ничего так пошла.

— Алекс? А вы что скажете? — осмелел Лоськов.

Да и глазёнки подозрительно засверкали, выдав любителя заложить за воротник. Впрочем, я бы очень сильно удивился, окажись как-то иначе.

— За ответственность, — поднял я стопку, пристально глядя в глаза Ефима Евграфовича.

Тот, такое ощущение, даже смутился, но опустить взгляд не пожелал. Или не посмел, я точно не разобрал. Но главное, где-то в самой глубине его глаз мелькнул страх. Я такое уже много раз видел. Чаще, конечно, безмерное удивление — как у того же Саффолка, но реакция, подобная Лоськовской, редкостью не являлась. Всё-таки я руководитель, и подчинённых у меня множество. Приходилось периодически устраивать профилактические разносы. Правда, максимум, что грозило моим нерадивым сотрудникам — перевод на менее квалифицированную работу. А здесь и сейчас я постарался в свой незамысловатый тост вложить если не угрозу, то недвусмысленный намёк на последствия уж точно. В крайнем случае даже несовместимые с жизнью. И барыга, судя по затравленному взгляду, меня прекрасно понял. Но и промолчать поостерёгся:

— За ответственность, Алексей… э-э-э… Александрович.

— Вот и договорились, — заключил я, позволив, наконец, Лоськову отвести взгляд. — Надеюсь, сотрудничество наше будет плодотворным и долгим. Впрочем, первое напрямую будет зависеть от второго. Мы друг друга поняли, Ефим Евграфович? Вы же наверняка осознаёте, что хоть мы с капитаном Сугиварой и живём довольно далеко, наших возможностей более чем достаточно, чтобы проконтролировать чистоту сделки?

— А вам мало слова моего… гаранта? — с подозрением покосился на меня Лоськов.

— Если честно, я понятия не имею, кто это, — хмыкнул я как можно беззаботнее. — И мне плевать. Мы с капитаном Сугиварой живём довольно далеко, — повторно выделил я голосом ключевой момент, — и очень сомневаюсь, что возможности вашего гаранта простираются вплоть до наших владений. В отличие от.

— Звучит как угроза, молодой человек.

Оп-па! Да ты, никак, решил показать твёрдость духа? Ну-ну… кстати, неплохой момент для воплощения задумки.

— Полноте, Ефим Евграфович, какие угрозы! Всего лишь констатация факта.

— Как-то это не вяжется с вашими же словами про статус, который нужно заслужить, и свой устав в чужом монастыре, — процедил тот в ответ.

А я проигнорировал очередной пинок Рина и невозмутимо возразил:

— Ещё как вяжется. Именно этим — подтверждением статуса и серьёзности намерений — мы и займёмся в ближайшее время. Да вот прямо сейчас, как только с вами побеседуем.

— И… каким же образом, позвольте поинтересоваться?

— Я кое-кого ищу, — снова перехватив взгляд барыги, признался я. — Это не связано с основной деятельностью Корпорации… вернее, связано напрямую, но не с коммерческой частью. Дмитрий Силин — вам о чём-нибудь говорит это имя?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Абсолютно ни о чём, — отпёрся Лоськов.

Вот только еле заметно вздрогнул, что не укрылось от внимания Кумо. И о чём последний незамедлительно мне доложил.

— И всё же, — проявил я настойчивость.

— Нет, ни о чём. Я не знаю этого человека.

— Плохо, — вздохнул я. — А ведь могли бы уже сейчас начать доказывать свою полезность. Может, хотя бы фото посмотрите? Вдруг что-то вспомнится?

— Э-э-э… раз вы настаиваете, Алексей Александрович…

— Откройте, пожалуйста, доступ к «галерее», Ефим Евграфович.

— Вот, извольте.

— Это Дмитрий Силин, — повторил я, переправив фотку в память «нейра» Лоськова. — Посмотрите внимательно. И хорошенько подумайте о последствиях, прежде чем что-то сказать.

— Х-хо… хорошо.

«Инсталляция успешно завершена, капитан Заварзин».

Отлично! Можно, в принципе, на этом и закругляться. Только как-то нелогично будет, надо доиграть спектакль до конца.

— А что с ним… случилось? — сглотнул слюну Лоськов.

— Он пропал, — пояснил я предельно холодно. — Вместе с баржей «Великан», которую мы пытались обнаружить всю последнюю неделю. А до нас по ней безуспешно работали «спиридоновцы». Впрочем, их неудача меня абсолютно не удивила. Но вот то, что мы сами остались ни с чем… это, пожалуй, напрягает.

— И всё?! — не поверил своему счастью барыга. — Всего лишь уязвлённая профессиональная гордость?

— И это тоже, — кивнул я. — Но основная причина в ином. Дмитрий Силин мой двоюродный брат. Надеюсь, вы понимаете, что это означает? Понимаете, каких людей это касается?

— Боже… сочувствую вашему горю, — выдавил Лоськов.

И, судя по бегающему взгляду, ситуацию он уже просчитал. Ну а чего тут думать? То, что я Завьялов, уже давно секрет Полишинеля. А раз у пацана фамилия другая, значит, он родственник по женской линии. А сколько у нас в роду женщин? Правильно.

— Так вы точно ничего не вспомнили? — снова пригвоздил я барыгу жёстким взглядом.

— Абсолютно ничего, Алексей Александрович.

— Что ж, ваше право. И не принимайте на свой счёт, Ефим Евграфович. Это во мне просто говорит разочарование. Я-то надеялся на самый простой вариант. Теперь же придётся действовать жёстко, если не сказать жестоко. Заверяю вас, виновные будут строго наказаны. И это не очередная угроза, это очередная констатация факта. Спасибо, что уделили нам время, господин Лоськов, нам с капитаном Сугиварой пора.

— Бывай, э! — по-дружески хлопнул кэп барыгу по плечу, и вслед за мной поднялся из-за стола.

Ну а поскольку делать в забегаловке нам больше было нечего, мы благополучно из неё свинтили, не оглядываясь и не замедляясь, благо отследить Лоськова теперь труда не составляло абсолютно. Спасибо Кумо, конечно же.

Я его, к слову, озадачил контролировать нашего барыгу посекундно. Не то, чтобы рассчитывал на немедленный результат — Лоськов калач тёртый, на слово уже давно никому не верит, но мне была интересна его реакция на наш с кэпом трэш и угар, который уже не за горами. А если конкретно, я надеялся, что акты устрашения возымеют действие, и объект, хм, испугается. И начнёт совершать ошибки. Конечно, существовала ненулевая вероятность, что конкретно Ефим Евграфович не при делах… но даже в этом случае можно нагнать на человека такой жути, что он начнёт прибираться за другими. Правда, и нам тогда придётся поднапрячься, чего бы очень не хотелось. Знаю я Рина, и особенно его методы. Не самые, скажем очень мягко, гуманные.

Если совсем честно, меня даже вот сейчас, пока мы просто куда-то идём (даже почти бежим), изрядно потряхивает. Нет, не от предвкушения. Скорее, наоборот. Но я уже настроился на жесть, да и деваться всё равно некуда. По сути, предложенный Рином вариант действительно оптимальный с точки зрения временных и трудозатрат. Но это вовсе не означает, что мне это нравится. И вообще… как-то сомнительно вот это вот всё. Одно дело запугивать клиента на словах, и совсем другое — опускаться до членовредительства. А оное непременно воспоследует, особенно с учетом того, куда мы сейчас следуем. Я, конечно, до последней запятой планы кэпа не выпытывал, но мне и внешних признаков хватало — чем дальше, тем хлеще. Уже и коридоры не такие широкие и светлые, и вывесок всё меньше, а пятен ржавчины на стенах всё больше. И, боюсь, не только ржавчины. Да и народу не особо много… чёрт, просто дежавю какое-то! Вот примерно так я себя ощущал, когда пробирался по портовым трущобам на рандеву с недоброй памяти Айвеном сукой-Готти. Даже не верилось, что на «Истре», такой внешне законопослушной и размеренной, может существовать нечто подобное. Нет, понятно, что я уже взрослый мальчик, и жизнь ко многому приучила, но до сих пор так и не избавился от тяги к романтизации всего и вся. А ещё по-прежнему верил в людей, чем изрядно выбешивал дорогого капитана Рина. Да, розовые очки. Да, доверчивый придурок. Но вы бы знали, как мне не хотелось уподобляться собственному окружению! Рин, Степаныч, Деррик, даже механик Мягков — все они исповедовали схожие взгляды и кто молчаливо, а кто и вслух меня порицали. Одна только Лизка как глоток свежего воздуха. И то лишь в последнее время, после появления Ксю. До того тоже строила из себя циничную стерву, но потом смягчилась. Но её можно понять, ибо она могла себе такое позволить. В конце концов, подразумевалось, что за мной она как за каменной стеной… в чём очень сомневались вышеперечисленные по-хорошему отмороженные и недоверчивые товарищи. Но Лизку это мало интересовало. Муж — защита и опора. И точка. А если он вдруг где-то косячнул, то виноватых долго искать не надо — всё те же, всё там же. Потому что видели, что я творю, но не остановили. Вот такая вот женская логика, ага.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})