Трим. Сборник рассказов - Тима Феев

из своего рюкзака некий довольно странный прибор и водил им в разные стороны. А девушка при этом подбрасывала в воздух светоносную пыльцу, которую, очевидно, набрала в одном из заброшенных городов. И только лишь закончив с этой процедурой они продолжали свой путь. Шли они в восточном направлении, а почему именно туда, они и сами не смогли бы сказать.

– Дай-ка мне еще этой пыльцы, – обратился Тио к своей спутнице во время очередной остановки. – А то мы, похоже, опять зашли за границу тяжести.

Так он называл границы древних государств и их территории, куда не хотел заходить. И вот сейчас границы эти были аккурат с левой и с правой от него стороны. Таким образом, передвигаясь по древней стене, они не заходили за эти границы, которые становились отчетливо видимыми, едва лишь Тио включал свой прибор.

– Лин, – обратился он еще раз к девушке, – ну ты посмотри только, сколько же там у них было власти, что ее до сих пор хорошо еще видно, – он вновь подсветил своим прибором светоносную пыльцу. – Это же надо было совсем обезуметь, чтобы такую концентрацию допустить.

На это девушка лишь в очередной раз тяжело вздохнула и посмотрела на все ту же искрящуюся пыльцу, которая теперь медленно стекала по некой, едва различимой куполообразной поверхности. Эта поверхность, на самом деле, в точности и обозначала, где власть этих древних государств заканчивалась и начиналось территория неподконтрольная никому. Причем слева и справа от себя они видели два почти одинаковых таких вот огромных полупрозрачных купола, между которыми, как между стенами глубокого ущелья и старались прокладывать свой путь.

– Жадность и властолюбие, – продолжил Тио рассуждать вслух, – вот что породило эти области. И ведь знаешь, такими областями была когда-то покрыта почти вся сухопутная поверхность земли. И уж как люди сами тогда жили в подобных условиях, ума не приложу. Ведь это же надо было перейти ту черту, когда уже не ты управляешь властью и деньгами, а они управляют тобой и обратной дороги нет. А теперь и самих-то людей давно уже нет, а силы все еще действуют. Сколько времени прошло, а до сих пор хорошо еще видно, – он красноречиво повел рукой, указывая на куполообразные области слева и справа.

Девушка же опять ничего не сказала. Она была явно не слишком разговорчива, но вот зато слушателем являлась отменным. И Тио сразу это понял, едва лишь они, вот уже как недели три тому назад, встретились. А поэтому говорил он теперь почти без перерыва, ни в коей мере не опасаясь, что надоест своей спутнице или станет ее раздражать.

– Вот там, – он указал на юг, – есть огромные города, и их много. Я даже бывал в некоторых из них, самых больших. А вот там, – он указал на север, – городов нет почти. Но зато среди них встречаются такие, – он поежился, – где концентрация власти просто огромная. Мне даже кажется, что в этих двух-трех городах и была сконцентрирована вообще вся власть тех государств. Но сейчас, – он посмотрел на девушку, – все это в прошлом, а мы с тобой идем на восток. И не потому, что я точно знаю, что там чисто, а потому, что в других местах я уже побывал. И ты даже не представляешь себе, сколько я путешествовал, чтобы в конце-концов понять, что тяжести нет лишь на стыках древних стран. А потом еще и прибор этот смастерил. Ведь без него тут сразу и не разберешь, где начинается тяжесть.

Вдруг он остановился. После чего в очередной раз попросил девушку распылить пыльцу и включил прибор.

– Вот надо же, – проговорил он недовольно, – кажется, нам все-таки придется свернуть со стены. Видишь, здесь границы тяжести уходят чуть в сторону. Видно, люди границу между государствами когда-то переносили. Так что делать будем?

– Напрямки пойдем, – наконец прервала свое извечное молчание девушка. – И здесь, может, даже еще быстрее получится, – она вытянула руку вперед, указывая направление.

– Пошли, – согласился с ней Тио, – который отчего-то принципиально не хотел заходить за границы куполообразных областей.

Они спустились со стены и пошли по изогнутой просеке, довольно сильно уже заросшей всякой растительностью, но все же и не слившейся с остальным лесом окончательно. Здесь явно когда-то проходила граница между древними государствами, потому что с обеих сторон стояли пограничные столбы с натянутой на них проржавевшей колючей проволокой.

– Будь осторожна, – предупредил Тио, – здесь могут быть мины, особенно по краям. Так что лучше иди след в след за мной и немного отстань еще, на всякий случай.

Девушка послушно исполнила просьбу, отчего сразу же остановилась, чтобы подождать пока ее спутник уйдет вперед. И вдруг она заметила, что чуть в стороне от нее и именно ближе к краю просеки виднелся небольшой земляной холмик с покосившимся крестом. Она окликнула Тио. А тот, по возможности аккуратно подойдя к этому месту, и все так же находясь подальше от Лин, сообщил, что это была могила.

– Здесь похоронили кого-то, – произнес он совершенно спокойно. – Наверное, пограничники застрелили, а затем сами и закопали, – он поводил рукой по земле. – Вот, тут даже табличка какая-то есть, – он отряхнул от земли некую прямоугольную медную табличку.

А потом, все же не удержавшись, подошел к своей компаньонке и, медленно водя пальцами по криво написанным строчкам, начал читать:

– Здесь покоится Мо Лин, тибетский монах, искавший пристанища. Я искал свободы. Свободы от власти и стяжательства. Все, кто был склонен к этим двум порокам и те, кто им преданно служил, были обречены вечно скитаться среди теней, не найдя дороги к свету. А я нашел этот путь. Он между странами. Там, куда не смогли протянуть свои жадные руки толстосумы и политики, и где остались лишь узкие полоски свободной земли. Но я не успел достичь своей цели. Я не дошел до того места, где нет власти и денег. Меня сильно ранили. И теперь я истекаю кровью. Но лучше такая смерть, чем жизнь под гнетом этих безумцев. Которые сами себя обрекли на вечное рабство.

Тио и Лин посмотрели друг на друга. Наконец Тио, как более взрослый и опытный произнес:

– Этот человек явно сам нацарапал эту табличку. Но как? Или даже нет, как он в то время смог понять то, что даже сейчас понимают немногие. Ведь у него не было ни светоносной пыльцы, ни моего прибора. Как же он догадался куда идти?

– Он, наверное, был очень умным человеком, – предположила девушка, – и любил свободу. Поэтому и почувствовал. А кроме того, выйдя однажды за границу и