Аверс (СИ) - Розга

— Увольте ее, она мне нахамила, — верещала Рита.

— Уволена, — вынесла вердикт Дина Станиславовна.

— За что? — не поверила Ника, широко раскрывая глаза, она не нарушила ни одно правило салона и справилась отлично.

— Сама знаешь, — почти смутилась Дина, впрочем, быстро вернув себе привычный апломб. — У нас здесь не бордель.

Вечером Ника не просто открыла дверь Терновскому, бросилась ему на шею прямо с порога, он разуться не успел. На глазах слезы, она сдерживалась и взахлеб не рыдала, роняла по одной-две уже несколько часов. Надо жаловаться на Риту. Но незаконные женщины не имеют права роптать на законных, наложницы на жен, любовницы на благоверных, соединенных с избранниками намертво, посредством записи в книге актов гражданского состояния.

— Что случилось моя девочка? — шептал Терновский, прижимая ее к себе.

— Ничего, плохой день, — скрытничала невыносимая Ника, не говоря причину, позволяя ему разбираться лишь с последствиями.

Лев вооружился терпением, дождался пока она его отпустит, разделся и прошел в квартиру. Они оказались на диване. Ника желала лежать головой у него на коленях и лить тихие слезы, поднимая ему нерв. Он знал, что женщинам иногда нужно дать поплакать и повода, который можно сформулировать человеческим языком, порой действительно не бывает.

— Расскажи мне, милая, — приглашал Терновский, наглаживая ее по голове, пусть будет поток сознания, он выдержит, говорить с партнером тоже полезно.

Ника сопротивлялась, повторяя свое «ничего». Свернулась в трогательный клубочек возле него, утыкаясь носом в колено, влажное пятно на брюках ширилось, мокрая ткань липла к коже.

— Меня с работы уволили, — наконец, выдала она сильно сокращенный вариант произошедшего, не собираясь развивать тему даже под пытками.

— Да ты что? — искренне удивился Лев, глаза его на миг утратили мягкое, сочувствующее выражение, блеснув холодным отблеском и снова помягчели.

Продолжая наглаживать девушку по волосам, он достал из кармана телефон и быстро, пользуясь одной рукой, одновременно удерживая в ней смартфон и ей же набирая текст, как умеют современные люди, набил сообщение водителю. Через полтора часа с учетом городских пробок они обзавелись огромной коробкой самых разных пирожных из лучшей кондитерской.

— Мы с тобой сериал не досмотрели. Помнишь? — принялся за работу Терновский, поплакали и хватит.

Мужчина развил бурную деятельность по обустройству гнезда совершенно необходимого людям при залипании в телевизор. Питерское лето в большинстве случаев не препятствовало пледам, согреться в городе на болотах никогда не помешает. Ника отпросилась умыться, заварила чай в огромном стеклянном чайнике. Лев собственноручно притащил из кухни две чашки на блюдцах.

— Сладкое есть вечером вообще нельзя, — виновато пролепетала Ника, заглядывая в коробку и пугливо поражаясь стройным, почти армейским по протяженности рядам вкусностей.

— Вот глупости, — походя опроверг сомнительную теорию Терновский, выбирая себе булочку шу, в довесок к кремовому содержимому щедро украшенную им же сверху. — Кому нельзя, те пусть не едят. Ты какое будешь?

Нике досталась на первое песочная корзинка с ягодами, Лев подцепил его ложкой и переместил к ней на тарелку, умудрившись не задеть остальные. Ударная доза углеводов, старая, проверенная мелодрама, отличные средства от слез, никогда не подводят. Ника постепенно увлеклась, любовная линия мистера Дарси и мисс Беннет развивалась стремительно, насколько это возможно для романа начала девятнадцатого века.

Упустил он ситуацию с девочкой. Неожиданное воссоединение с семьей отвлекло его от важных вещей. Хотел же посмотреть, куда она устроилась. И проблема с ключами подвисла. Интуитивно Терновский уже соединил воедино правильные звенья, пусть сведений ему еще не хватало, он хороший бизнесмен, удачливый. А как известно удача во многом зависит от интеллекта, осторожности и работы в правильном направлении.

Глава 19. Подарок

Терновскому глубоко безразлично, что Ника сделала на работе. Засушила им что-то, сломала или разбила, в конфликты с другими сотрудниками и клиентами, он не особенно верил. Справедливость — это не то, что мы должны самым близким людям. Возможно, в лучшем из миров, справедливости достаточно. Но, во-первых, человек не слишком приспособлен определять справедливость одинаково верно для всех сторон. Во-вторых, наша жизнь достаточно жесткая и неприятная штука, чтобы добавлять родным, выставляя их на собственный суд и заставляя их соответствовать определенным стандартам. Лев изначально занимал сторону своей девушки и собирался устроить все наилучшим именно для нее образом. Ему казался достаточно странным подход, согласно которого сам его выбор требует от Ники кучу усилий. Мужчины и женщины заранее создавали себе образ партнера. Этакое прокрустово ложе. Потом брали живого человека и ужимали его или подрезали, пока не ложился, как надо. Лев калечить Нику не собирался. Она ему нравилась такая, какая есть. Переделывать ее незачем, хотя согласно общественного мнения имел полное право, достаточно пересчитать нули на его счетах.

Подходить к решению проблемы в лоб не стоило. Приехав на работу, он вызвал к себе Алексея и поставил ему ряд задач. К обеду, после планомерно движущихся совещаний и встреч, получил необходимую информацию. Дина Станиславовна не скрывалась, выяснить к какой семье она принадлежала тоже не составило труда. Не замужем, дочь владельца сети магазинов, здесь в городе и еще в десятке субъектов. Семья восточная, детей полно, целых семь голов. Отец ее крутится на одной ноге, чтобы засунуть по золотой крошке в столько жадно распахнутых клювиков. Четыре сына, три девчонки. Отца, кстати, звали Сеявуш. Как он превратился в Станислава непонятно. Лев снова позвал Алексея, велел ему раздобыть номер и договориться о встрече с собственником нежилых помещений, где располагался цветочный салон. Как известно, маленькие предприятия редко владеют недвижимостью, обычно снимают. Дополнительный аргумент, как не крути. Пользовать Алексея в личных целях, совесть Терновскому не запрещала, но вмешивать других работников он не стал, сам поехал и приобрел у опешившего старичка, зарабатывающего на пенсии сдачей в аренду. Признаться, старичок испугался и совершенно Терновскому не сопротивлялся, позвоночником почуяв разницу в их положении. Лев заплатил за помещения салона выше рынка исключительно из жалости, ни с того, ни с сего, напал на мелкую рыбешку, мирно стригущую капусту у самого донышка пищевой цепи. Оформить помогла знакомый риэлтор. В довесок Лев получил договор аренды с Диной, заканчивающийся через полтора месяца. Арендодатель осторожничал и на срок дольше года договоров не заключал.

Еще вчера Терновский благоразумно спровадил Нику в спа-салон на длительную программу, занимающую шесть часов. Заботливо перезвонил, спросил добралась ли. Ника подтвердила, голос у нее оставался с грустинкой. Ничего, девочкам нравятся долгие и мудреные процедуры, связанные с красотой и омоложением, они так отдыхают. Отвлечется, повеселеет.

Мария и молодая горничная домой в середине дня его совсем не ждали. В квартире у Льва нет кабинета, он работал помногу и перенеси в домашнее пространство свои рабочие вопросы, утонет в них окончательно. Редко работать с документами приходилось, он использовал обеденный стол. Тот самый, на котором брал свою девочку. Наиболее официальная комната как нельзя лучше остальных подходила поговорить с прислугой.

— Мария отвлекитесь, мне нужно сказать вам пару слов и помощницу свою пригласите, — холодно предложил он.

Мария работала не в первом богатом доме, у нее не было нареканий, но прежние семьи расстались с ней по разным причинам, кто-то переехал, одни разорились, третьи развелись со страшным скандалом и ее в новую жизнь с собой не позвали. Адекватных нанимателей нужно еще поискать. У Терновского работалось без проблем, придирок и загонов. По опыту Мария, знала, когда работодатели вдруг начинают тебя замечать, ничего хорошего ждать не приходится. Под ложечкой засосало.