Ферма. Бхаг До (СИ) - Ар Алексей

Смещаясь вправо, я чутка скрежетнул интонацией, чтобы пресечь фривольные мысли:

— Уходим. Живо.

Послушались. Успели почти впритык — отшагнули к первым сарайчикам, когда у сторожевого визгливо осведомились:

— Где он?!

— Делов то на пяток выстрелов, — отметил Шест, покосившись на меня.

— Ты чего? — услышала Ива. — Зачем так?

— Однако, — выдохнул Замес, неловко подпрыгивая. Надо полагать, взял на заметку психологическую составляющую нового бойца — где подучить, где намекнуть, что правильней промолчать. Политрук, живая реинкарнация.

Едва звуки перепалки у транзитного поста стали стихать, дал сигнал остановиться. Рядом покосившийся сарайчик, кусок товарного вагона и пара сальных лавок у кострища. На одной из лавок замерли две женщины в тряпье — выпучились на нас и разевали рот в нехватке вербального.

— Не бойтесь, — сказала Ива.

— Тощий, — вздохнул я. Упорство и труд, только так.

— Бойтесь, — надвинулся боец. Туземки мгновенно упорхнули в задрапированный тентом вагон. Изнутри активно зашуршало — надо полагать окопались, разделяя ужас и счастье.

— Мы типа самые злые, — объяснил я медику, присаживаясь на лавку и с облегчением вытягивая ноги. — Чем раньше поймешь, тем целее уснешь. Не благодари.

Фрау подавила вздох. Еще бы глаза закатила и алга — меня бы сорвало. А так поиграл желваками и отложил злость. Ситуация двоякая — мы на фронтире, но не в поле зрения. И я обещал. Вывод — слегка отойдем в тень, залижем раны. Поющая Берта доставлена, очередь за аграриями.

— Ива, статус команды, — повернулся к санитарке. Пусть сразу привыкает.

— Так все… ну да… — Она встревоженно оглядела бойцов.

— Царапнуло на излете. Бочина, — спокойно отметил Замес. Куда ж мы без взаимовыручки. Умный, черт.

— Ссадила левое плечо. Не мешает, — кивнула Крыса.

— Цела, — обрадовалась Фрау.

— Идите нахер, — буркнул тощий. Понял, что я готов возразить, и поправился: — Дырка в левом бедре. Хромаю.

— Цела, — усвоила посыл Ива.

— Вот это называется — статус команды, — хмыкнул. — Без блеяния…

— Не услышала твой отчет, командир, — перебила медик.

Помолчали, охреневая. А вокруг Транзит и почти без перемен. Я одобрительно улыбнулся:

— Справедливо. Твоя задача следить за командой и по первому запросу докладывать. Если кто скрывает повреждения — пресекать, вплоть до нанесения дополнительных повреждений. Доступно?

— Рана в плечо, бок и дважды в ногу, — прищурилась Ива. — Надо обработать.

Тут вопрос — стоит ли нам удаляться с Транзита? Восход отступил, аграрии сгруппировались — по факту, в наличии нестабильное противостояние, которое надо вписать в реальность смены. Но тактической информации маловато — боевое и административное звенья должны порешать вопрос, набить морды, поплевать в глаза и определиться.

— Как с припасами? — повернулся к Замесу, массировавшему бедро.

— В смысле, на сейчас? Если встанем здесь? — уточнил боец. Дождавшись кивка, пояснил: — Брали самое необходимое, надо пополнить.

— Неси. Фрау тебе в помощь. Полчаса на подготовку и вернемся к сторожевому… Посмотреть, — пресек я радость Ивы. — И определиться с дальнейшими планами.

А то волей местных окажемся в жопе раньше, чем спросим. И здравствуй Восход, а дальше героические посылы, мол не пройдете суки, позади Ферма и бла-бла-бла. Хочу избежать. Точка.

Ива деловито подсела к израненному командиру и дернула разгрузку. Я вздрогнул — злится дивчина, а злость мне в радость. Молча расстегнул крепления, позволяя врачебным рукам проникнуть к сокровенному — убрать набухшее красным тряпье, промыть раны, обработать био и перевязать. По итогу, движения немного стеснены, но колючая боль отступила.

Пока Ива занималась царапинами бойцов, я аккуратно прошелся рядом с вагоном. Подумавши, дважды стукнул в стенку.

— Отвали, — пискнули изнутри.

Уважаю — в тетках есть зачатки смелости. Пустое житие, а зачатки есть. Требовательно посмотрел на Крысу, крутившую рукой. Восстановительная процедура в исполнении мелкой напоминала что-то из психосоматики — раз помазали, надо лечиться. Мелкая не поняла, но на всякий случай попятилась.

— Консервы из поясной сумки, — объяснил я.

— Между прочим, хотела тебя угостить, — фыркнула девушка, отдавая банку. — И вообще, как ты заметил? Тебя ж не было…

— Мелкая, — намекнул торопливо Шест. — Она любит делать заначки, командир. Фигня вопрос.

— Так я и не против, — Банкой постучал близ задрапированного прохода в вагон. — У меня тут фасоль. В уплату за лавку…

Грязная рука высунулась в щель, цапнула припас и ускользнула. Говорю же — сломано не до конца. И теперь, когда они разделили со мной припасы, я не готов тратить еду впустую.

— А если их убьют? — прищурился серьезный Шест. — Сожрут банку, а тут восход и мы останемся без банки.

— Тебе бы, сука, речи писать, — кивнул согласно. — Я не люблю тратиться впустую.

— А-а… — Шест осклабился. — И наху… администрацию.

Вопреки ожиданиям Ива промолчала. Минут через 15 прибыли наши курьеры, доставив пару плотно упакованных рюкзаков и СВД. На щеке Фрау алела свежая царапина. Замес виновато посопел, стараясь не встречаться со мной взглядом.

— Мне не в падлу и подойти, — успокоил я его.

— Да там на КПП… Туда шли, еще ниче — народ только подтягивался. А обратно еле пробились, Транзитные хотят спастись и поджимают охранку на пропускном. Не знаю, как разойдутся, но пушки уже заголены.

— Не успела уклониться, — признала кулинар. — Толпа, все орут, машут…

— А ты бл… на что? — Шест смерил Замеса грозным взглядом.

— Экипируемся. Пополняем запас, — пресек я недовольное сопение. Сраться можно только со мной и с чужими.

Справились за несколько минут, чем порадовали, и вернулись на дорожку, ведущую к посту. Из вагончика выглянула белобрысая тетка, ощерилась редкими зубами и попрощалась:

— Спасибо.

— А? — удивилась кулинар.

Это сакраментальное «А» — ведь как дохрена в простой букве, согласитесь.

— Командир пожертвовал консерву, — буркнула Крыса. Но не добавила «мою» и обвинения были сняты.

Пора ускориться в коротком и тревожном марш-броске. Пару поворотов вернули нас в театр действий. На подходах притормозил группу — мы те, кто рядышком, у окольных путей, на ролях второго плана. Так легче затеряться и успеть прицениться к аграрным свершениям.

Первый накал страстей угас. Отдельные эмоциональные выплески власть-предержащих сменил гул голосов на повышенных. Народ общался, делился мнением и перспективами с привкусом близкой паники. Намеки на бесполезную суету просто резали глаз. Кто-то куда-то рвался, фермеры сновали меж развалов, менялись лица, голоса.

Навскидку, подле поста остались только гипотетические бойцы с небольшими вкраплениями административного. А я было понадеялся, что военщина подавит праведных менеджеров. Хрен там. Лишнее внимание неизбежно. Но мы — смена № 7, нам параллельно.

Взгляд вычленил в толпе островок напряженного спокойствия — монументальный Амиго, индифферентный Паша и нервный Хризолит, что держал оборону перед Администратором. За гневно сопевшей Мариной присутствовал Воз, незнакомка лет под 50 озадаченного вида и, на удивление, — Чикита.

Думаю, прекрасно обойдутся без меня. А мы бочком, бочком — по окольным асфальтовым весям, да в развалины, примыкавшие к посту. Бойцы понятливо минимизировали эго и постарались слиться с аграрными метаниями.

В разломе стены на меня вскинулся безвестный охранник и, поднимая арбалет, открыл рот. А дальше сработали рефлексы. Блеющего от боли мужчинку Шест пристроил у стенки и даже сочувственно хлопнул по плечу. А то ж — ведь защитник, несокрушимая стена перед лицом угрозы.

В остатках коридора, в ответ на шум, шевельнулся пяток теней, но зычная команда невидимого агрария посоветовала смотреть вовне, а не махать херами на задворках. Умная мысль. А то мы так изведем охранку, пока достигнем переднего края.