Повелитель Ифритов 2 - Артём Март

Алексеевича Мыткина из бояр, к ответчику Роману Евгеньевичу Селихову отступнику из детей боярских, о возмещении ущерба, объявляется открытым, — он посмотрел на меня из-под очков, перевел взгляд на истца. — Истец, — строго сказал судья, — слово предоставляется вам, — иск поддерживаете?

— Поддерживаю! — подскочив, пискнул Волго-Вятский.

— Хорошо. Представитель истца, иск поддерживаете?

— Поддерживаю, — встал мужчина, которого назвали Захаром Мыткиным, — прошу удовлетворить в полном объеме.

Происходящее начинало меня раздражать. Я решительно не понимал, что тут происходит. Совершенно не был в курсе дел, и у меня создалось впечатление, что никто и не собирался разъяснять суть иска. Я нахмурился.

— Я прошу прощения, — встал я, — я не понимаю, в чем суть происходящего? Какие претензии ко мне существуют у этого, — я кивнул на истца, — человека.

Представитель истца посмотрел на меня с подозрением. Истец же и вовсе почему-то состроил испуганное лицо. Судья недоуменно изогнул бровь.

— Не торопитесь, ответчик, — проговорил судья, — сядьте и дождитесь своей очереди.

Я не ответил, нахмурился сильнее. Глубоко вдохнул и выдохнул. Потом сел. Судья заглянул в дело, поднял глаза на меня.

— Встаньте, ответчик.

— Ваша честь, — гневно сказал я, поднялся, — при всем уважении, вы издеваетесь?

— Прошу, ответчик, — безэмоционально проговорил судья, — соблюдайте порядок в зале суда.

–Ваша честь, — я хмуро посмотрел на судью, — не нарушайте мое душевное спокойствие. В чем тут дело? В чем суть иска?

— Истец, — судья также безэмоционально перевел взгляд на Волго-Вятского, — вы разве не направили ответчику вашего искового заявления.

— Направил!

— Направил, Ваша Честь.

— Ответчик, — судья посмотрел теперь на меня, — истец утверждает, что направил. У вас была неделя, чтобы ознакомиться с ним.

— Мне ничего не приходило, — решительно возразил я, — только повестка. Вот, — достал бумажку, положил на стол перед собой.

Судья перевалился через кафедру, посмотрел, потом вернулся на место.

— Что скажете на это, истец? — направил он свой взор на исковую сторону.

— Направляли, ваша честь, — встал представитель, — в деле есть почтовая квитанция.

— И правда, есть, — судья снова глянул в бумажку, потом на меня, — иск вам направляли. Посему, скажите, согласны ли вы с требованиями истца?

— Я ничего не получал, — злобно произнес я. Мне казалось, что еще пять минут этого абсурда, и я облачусь в ифритную броню и начну убивать. Спустя мгновение я напряг силу воли, постарался упрятать свое раздражение, — насилие не выход, — произнес я тихо.

— Что-что? — судья привстал.

— Я говорю, что не согласен. Не признаю иска, — пошел я ва-банк.

Волго-Вятский и его адвокат стали шептаться. Судья терпеливо ждал.

— Могу я ознакомиться с материалами дела сейчас? — холодно сказал я.

— Идет судебный процесс, — вздернул острый подбородок судья, — после, конечно, да.

— Мне нужно сейчас.

— Слово предоставляется истцу, — проигнорировал меня судья.

— Издеваешься, да? — я напрягся.

— Соблюдайте порядок в зале суда. Еще замечание и распоряжусь вывести вас прочь.

— Я сейчас сам выйду. Этот фарс уже давно начал действовать мне на нервы.

— Ой нет! — встал защитник истца Мыткин, — мы хотим видеть лицо этого человека, после того как мой доверитель произнесет свою речь!

— С меня хватит, — я встал, направился к выходу.

— Стойте, ответчик, — проговорил судья.

— Останьтесь, ну?

— Вы можете уйти, — драматически воскликнул Волго-Вятский, — но я взываю к вашей совести! Неужто вы хотите остаться неуважаемым в глазах Фемиды, которую олицетворяет сей суд?!

— Фемида, вообще-то, слепая, — я обернулся, — да и на ее уважение мне как-то плевать. Но вы правы, суд ее и правда в полной мере олицетворяет. Такой же слепой.— Нет! Вы не можете так просто уйти, — взвизгнул истец.— Могу. И уйду.— Вот видите, ваша честь, он снова так поступает! — высоким моложавым голосом запричитал он, — тогда, когда обогнал меня на перекрестке, повредил крыло моей машины, то уехал, даже не спросив моего родового имени!

— А-а-а-а, — засмеялся я, — так вот ты кто, — Я вспомнил его. Это был дворянин, который погнался за мной на светофоре, когда я спасал Нину от бегающего пианино.

— Да! Это именно я!

— Кажется, — я замер у выхода, утер слезы что выступили от смеха, — я должен вам крыло машины, я помню, как задел его.

— Ну, — он удивленно моргнул, — Вообще...

— Вот, — я достал бумажник, отсчитал семь тысяч рублей, подошел к их месту, бросил на стол, — должно хватить.

–Ну... — сглотнул ошарашенный истец.

— По вине господина Селихова мой доверитель угодил в кювет! — Вклинился адвокат.— Он угодил в кювет по собственной вине. Потому что приказал водителю выскочить на линию встречного движения.Истец и адвокат переглянулись.— В рапорте дорожной инспекции, — судья задумчиво потер щеку, — это упомянуто. Судя по тормозному следу вы действительно выбрались на полосу встречного движения. В иске вы указываете, что это господин Селихов спровоцировав аварийную ситуацию, вынудил вас выехать на встречную. Это серьезное административное нарушение. Если оно имело место, вы не можете претендовать на денежную компенсацию по ремонту всего вашего представительского авто.— Крыло я действительно ударил, — кивнул я, — вот прошу, компенсацию возвращаю. Но если там есть требования по ремонту всей машины, то я с ними не согласен. Не потому, что мне жалко на это средств, а потому, что это дело принципа. Вы пытаетесь содрать с меня деньги, за собственную глупость. Этого я не допущу.Волго-Вятский совсем растерялся. Опустил голову. Его адвокат некоторое время мялся, потом наконец сказал:— Это ложь! Ответчик вынудил моего доверителя выбраться на встречную! Он буквально спихнул его машину с дороги!— Как вы нашли меня? — холодно сказал я.–Что? Что значит как? — нервно сглотнул адвокат.— Я не стану повторять дважды. Вы слышали.— Ну... — защитник Мыткин замялся, — нашли по камерам видеонаблюдения.— Отлично, — я посмотрел на судью, — тогда будет нелишним запросить съемку со всех камер на трассе, может, найдется там та, что покажет, что погоню и аварийную ситуацию между нами устроил именно уважаемый истец.— Ну... в этом... не знаю... — замялся и защитник, — это слишком долго... не думаю, что стоит... все же...— А