Книга пятая. Вестник и Крымская война - Роман Вадимович Беркутов

на рынки различных колоний, конкурируя с товарами из метрополий, ни заградительные пошлины, ни банальное пиратство не помогали. Корпорация хорошо охраняла собственные корабли или караваны и отлично ладила с различного рода контрабандистами, да и без их участия, хватало слабых на карман чиновников, например в Африке, Индии, Америках, Азии.

Молчание затянулось. Как бы англичанин не прятал волнение, но руки у него тряслись, особенно когда посол полез доставать монокль.

Делегации потребовалось время, чтобы прийти в себя.

— Это возможно, — сначала неуверенно, но потом четко заявил англичанин, — да, это возможно.

— Будем считать, как часть контрибуции за проигранную вами войну, — Николай пальцем ткнул в листок.

— Хорошо, — согласился француз, хоть иногда и посматривал на коллегу.

— И да, пока я не увижу деньги, война не закончится, — предупредил Николай.

— Но это огромная сумма! — воскликнул посол Австрии, вспрыгнув с места.

Как по команде лейб-гвардейцы в комнате вскинули винтовки, переводчик Николая достал короткоствольный револьвер. Англичанин с французом с трудом усадили коллегу, и английский посол объяснил:

— Мы не сможем дать всю сумму сразу, придется разбить на несколько платежей.

— Тогда вам лучше поспешить, Азовская эскадра уже вышла из Севастополя, — улыбнулся Николай и встал из-за стола, — кто знает, куда она пойдет дальше?

На этих словах император показал, что аудиенция окончена и вышел из зала.

Послы какое-то время сидели в тишине, пока француз не спросил шёпотом:

— Мы правда заплатим?

— Не все, — так же шёпотом ответил англичанин, — кто согласится платить за перевооружение врага? Ничего, платить нужно будет долго, а там, либо осел, либо падишах сдохнет…

***

Николай не спешил на следующую встречу. Он долго боролся с сомнениями и везде искал поддержку принятому решению. Война отлично показала всю зашоренность империи, ее отсталость в сотнях сфер. Корпорация занимала треть государственной экономики, но даже она не могла компенсировать то, что треть людей были крепостными. Как бы Вадим не разгонял экономику и производство, но все упиралось в кадры, которых просто не хватало.

В стране с начала сороковых годов развернули больше полусотни университетов. Николай даже убрал ценз для происхождение абитуриентов, лишь бы подходили по личным качествам. Император согласился только после введения обязательного тестирования листками душ. Так церковь выявляла самых радикальных из учеников или преподавателей, с которыми уже отдельно работало третье отделение.

Но корпорация стала решать слишком много. Куда бы не посмотрел Николай, везде ему виделся чертов "Вестникъ", словно наваждение.

Вадим сам решал с кем и чем торговать, зачастую даже не советуясь с министрами. Он вкладывался в то, что именно он счёл нужным. Пока страна вела войну, все железные дороги Сибири стояли забитые каким-то очередным красителем. Месечкин докладывал, что там просто парашёк для текстильного красителя, иногда руды, инструменты и техника для строительства. Поставки оружия в Китай и Среднюю Азию Вадим не прятал от охранки, но очень просил держать контракты в тайне. Но Николай просто не понимал, как можно тратить колоссальные средства на строительство каких-то цехов за Уралом, зачем там возводить огромные галереи теплиц? Вот заводы под Москвой и Питером давали сталь, оружие, станки и генераторы, все понятно. Но вот эти тайны Беркутова, вызывали у Николая, да и у всех Романовых, которые старались приобщиться к корпорации, если не злость, то раздражение.

Примерно с такими мыслями император пошел на вторую встречу. Прогулка не помогла проветрить голову. В кабинете Николая ждал Воронцов и Месечкин. Князь прибыл в столицу утром, но послов пришлось принять раньше.

— Здравствуйте, ваше императорское величество, — поклонился Михаил Семенович и встал.

— Садитесь, Михаил Семенович, — разрешил Николай и сел за стол, — как поездка? Как здоровье? Как внучки?

— Все, слава богу, — ответил Воронцов и вопросительно поднял брови.

— Александр Сергеевич, — покараульте, чтобы нас никто не отвлекал, — попросил Николай у "переводчика".

— Конечно, — поклонился полковник и закрыл дверь в кабинет с той стороны.

— Николай Павлович, что случилось? — Месечкин почувствовал смену ветра и насторожился.

Многие из ставленников Николая прославились еще при его брате Александре в Наполеоновские войны, тот же Паскевич, Меньшиков, царство ему небесное и Воронцов. Но старая гвардия больше не тянула. Генералы и адмиралы коалиции тоже показали, что слишком стары для Новой войны. Но князя выбрали на роль премьера не за умение махать шашкой, а за удобную всем позицию. Он давно зарекомендовал себя как надёжный и умелый государственный деятель с одной стороны, с другой же, Вадим подарил князю внучек и покойного Петра. Из донесений Николай знал, как Воронцов любил внуков и Софью.

— Можно сказать и так, — Николай старался подбирать выражения, — вы уже видели черновик документа?

— Конечно, Николай Павлович, — согласился Воронцов.

— А вам не показалось, что Вадим слишком много на себя берет? Нет, нет, вы не подумайте! — Поспешил заверить Николай Павлович любые возражения князя, но возражений не последовало…

Михаил Семенович не знал, что и думать.

— Я уверен, что народ нужно освободить от треклятого крепостничества, но, может не такой ценой? Не столь резким переходом, — продолжил Николай, — не хочу ущемлять умений Вадима, но ему не стоит лезть во всю эту политику.

Месечкин сидел вжавшись в кресло. Он даже не представлял, что же такого случилось, что Николай поменял точку зрения. Тем внезапнее оказался стук в дверь.

— Да что такое?! Я же приказал, не беспокоить! — рявкнул Николай и кулаком ударил по столу, да так, что начальник третьего отделения ударился ногой о ножку.

В дверь заглянул полковник.

— Ваше императорское Величество, очень срочное донесение с Тихого океана.

— Давай, — Николай протянул руку, забирая расшифровку.

Воронцов же устало массировал челюсть.

Александр Сергеевич закрыл дверь, и собрание продолжилось.

Николай надел очки, чтобы зачитать сообщение:

— Сегодня, в десять часов утра, при исполнении обязанностей по защите подданных Российской империи погиб светлейший князь Живой Александр Юрьевич. Он героически бросился в бой на флагмане "Наместник Востока" с Американской эскадрой, чтобы выиграть время для эвакуирующихся с Гавайев людей, которые бежали от пожара.

Как император, Николай отвечал за дела наследования высшего сословия, поэтому отлично знал, что единственным наследником князь указал Беркутова. Надёжного партнёра и товарища по освоению дальних рубежей империи. С одной стороны, страна потеряла великого героя, покорителя Хоккайдо и Аляски, с другой