Шурик - Повелитель травы - Александр Клыгин

А Марина проспала до полудня. Она никак не могла прийти в себя после вчерашнего. Поэтому решила просто прокатиться по улицам города на своем мотоцикле. Марина обожала своего двухколесного друга. Возвращаясь домой с работы, она летала на нем по ночной Москве, забыв о светофорах и пробках.

Ну, а днем… днем, конечно, так не полетаешь, но все равно приятно прокатиться…

Марина сама не поняла, почему притормозила у церкви. Раньше ее никогда не тянуло к каким-либо религиозным центрам. Но сейчас Марина почувствовала, что ей просто необходима консультация по духовным вопросам…

Ничего удивительного. Ее отца хорошо знали многие московские священники. Даже в восьмидесятые, когда Советский Союз только собирался кончить золотом партии в швейцарские банки, дядя Сэм уже заинтересовался религией.

Когда он был ребенком, все вокруг считали Семена холодным и бесчувственным. Но в детстве-то еще нормально, а позже… в подростковом возрасте, когда у всех нормальных людей наступает пора «амура-гламура», Семену пришлось туго. Не то что бы он не мог добиться расположения понравившейся девушки… наоборот, ему вообще не хотелось никакой любви. Хотя девушки, особенно провинциалки, пытались раскрутить его хоть на какие-нибудь отношения, ему все это было просто скучно. Он честно учил физику, неорганическую химию и политэкономию. Но как-то раз, когда одноклассница публично высмеяла его, и все стали дразнить его «деревянным Сенькой», дядя Сэм задумался над тем, а что такое любовь вообще? Прочитал диссертацию очень известного профессора — там было что-то о влиянии химических реакций в организме на эмоции и психику.

Изучив теорию, Семен какое-то время экспериментировал с разнообразными наркотиками. Не вставило. Тогда он всерьез озадачился, почему он не способен чувствовать то, что люди называют «любовью». Экстрасенсы тоже не смогли помочь ему прояснить ситуацию. Правда, один ясновидящий сказал: «Семен, у тебя есть огромная сила, но ты понятия не имеешь, как ей распоряжаться».

Тогда дядя Сэм нашел себе учителя. И несколько лет считался своим человеком в эзотерической тусовке. Его научили владеть астральной энергией, — эта наука далась Семену с трудом. Зато дядя Сэм быстро овладел ментальной энергией. Астральная энергия напрямую связана с эмоциями человека, а ментальная — исключительно с рациональной частью человеческого существа.

С помощью своего невероятно мощного ментального тела дядя Сэм мог просчитать и скорректировать поведение любого человека. Он мог бы стать величайшим в мире целителем-гипнотизером. Но чтобы быть целителем, нужно любить людей. Нужно было видеть в них равных себе личностей, а не просто хитро устроенные механизмы, напичканные нематериальной энергией.

В одно прекрасное утро 1987 года дядя Сэм понял, что способен просчитывать эмоции других людей и играть на них. Он попробовал. И быстро понял, что может довести любого человека до самоубийства, наслав на него суицидальную депрессию.

Нельзя сказать, что он ненавидел тех людей, кого убивал на расстоянии. Вовсе нет. Скорее, это виделось ему оригинальной задачей по математике и программированию. Нужно было, используя телепатию, тихонько влезть в сознание другого человека, изучить его мысли и эмоциональные отклики на эти мысли. А затем перемешать эти эмоциональные отклики, чтобы все, что раньше казалось человеку приятным, начало бы казаться ему отвратительным. Было очень интересно наблюдать, как подопытный начинал беситься, не находя себе места. И в итоге либо прыгал с крыши, либо резал себе вены.

Как раз в тот момент, когда дядя Сэм экспериментировал над программой, позволяющей добиться от человека рабской покорности, но не приводящей к неминуемому суициду… как раз в этот момент ему бросили вызов семеро магов — самых сильных на тот момент магов Москвы.

Дядя Сэм не испугался. Это была такая увлекательная задача — уравнение с семью неизвестными! Причем там нужно было учесть, что каждый из этих семи человек владел магической силой… Но у каждого есть свои слабости. Человеческие слабости заключены в эмоциях. Эмоции были и у этих семерых. Любовь человека к жене и детям можно обратить в страх потери. Любовь к жизни можно обратить в страх смерти. А страх можно раздуть до таких размеров, что он просто задушит человека изнутри. Эмоциональные привязанности способны погубить любого.

Дядя Сэм сделал потрясающее открытие: стоит лишь зацепить даже очень сильного мага за какую-то эмоцию — и его сила уничтожит его сама!

Когда все семеро отправились на тот свет, дядя Сэм вернулся к своим опытам. В частности, он поэкспериментировал с маленьким мальчиком, которого привели к нему на сеанс гипноза. Из мальчика позже вырос ди-джей Квазиморда.

Довольно быстро дядя Сэм с удивлением обнаружил, что программа, позволяющая держать людей в рабской покорности, уже давно существует. Эту программу уже две тысячи лет использовала христианская церковь, оперируя такими понятиями, как «грех», «покаяние», «посмертное воздаяние», «ад» и «рай». Если правильно ввести эти понятия в сознание человека, установить между ними нужные эмоциональные связи, система будет работать как часы. Более того, этот идеологически-религиозный вирус будет распространяться сам по себе. Стоит лишь капитально заразить одно поколение — и люди неизбежно заразят этим вирусом своих детей, с малолетства приучая их бояться бога и ходить в церковь.

А изучая историю советской идеологии, дядя Сэм понял, что Ленин и компания игрались с тем же вирусом, распространяя его по той же схеме, что и ранние христиане. Правда, в двадцатом веке идеологическими вирусами начали играть все подряд, в связи с этим в идеологиях наступил полный бардак, отразившийся во всех остальных сферах жизни.

Дядя Сэм не любил бардак. Он хотел навести порядок во всем. Поэтому в девяностые он стал консультантом патриархии. И каждое воскресенье ходил в церковь — не потому, что верил в бога или во что-то такое… Он пытался объяснить священникам, как надо внедрять религиозно-идеологический вирус в головы людей. А священники взамен пытались объяснить ему, что такое любовь к ближнему. Иногда они находили общий язык. По крайней мере, программу дяди Сэма активно продвигали в народ. Пипл потянулся в церкви.

А Семен тем временем все пытался понять, что же чувствуют люди, когда говорят «Я люблю».

Каждый год Герасимов брал летом отпуск и ездил в пароходный круиз по Волге. Однажды в Саратове у него случился приступ депрессии, он выпил лишнего в местном ресторане и позволил первой встречной женщине пригласить его домой. Через девять месяцев родилась Марина.

Впредь Семен Герасимов не позволял себе напиваться, вспоминая о том инциденте, как о самой ужасной ошибке в своей жизни.

Зато после того случая он прочитал диалоги Платона и долго раздумывал над той мыслью великого философа, что самый высший вид любви — это любовь между двумя мужчинами. Увлекшись идеей, дядя Сэм прочел много книг по философии. И сделал вывод, что женщины вообще бесполезные существа, необходимые лишь для продолжения рода. Этот вывод был для него бальзамом на душу. Он отомстил девушке, прозвавшей его «деревянным Сенькой». Теперь у нее пятеро детей и муж-алкоголик-неудачник.

Теперь дядя Сэм решил попробовать, что же такое «настоящая любовь». Поскольку описание этих фрагментов жизни Семена Герасимова может вызвать у большинства читателей рвотный рефлекс, скажем кратко: дядя Сэм стал почетным гостем в гей-клубе на Басманной, а в московских гей-кругах ему даже присвоили кличку «Пупсенька» (видимо от Пуп-Сенька).

Вот таким человеком был Семен Петрович Герасимов. «Таких людей не бывает!» — возмущенно воскликнет читатель. Разве? Можно представить себе, что есть люди и похуже — какие-нибудь извращенцы-каннибалы. Но так ли уж трудно представить, что где-то в большой Москве ходит по улицам неприметный человек в серо-зеленой одежде…

День святого Маклауда

Было примерно половина восьмого утра, когда Шурик и Смерть, наконец, ввалились в квартиру обкуренного мага.

— Ой, какая рань! — воскликнул Шурик. — Петька, ты когда-нибудь так рано просыпался?

— Вообще-то нет, я обычно в ночную смену работаю, — ответил Смерть. — Но иногда я в это время ложусь спать.

— Точно! — кивнул Шурик. — Надо лечь спать. Хотя надо как-то известить Гималайского о том, что мы живы, а то он проснется, и начнет названивать…

— Эсэмэску ему напиши, — сказал Смерть. — Он, наверно, спит сейчас, как все нормальные люди, а как проснется, прочитает.

— Угу, — кивнул Шурик, достав телефон. — Только я так сразу не засну. Может, чайку попьем?

Гималайский проснулся в десять. Подвинул спящую Гюльчатай, чтобы слезть с постели.