Сварливый роман - Ния Артурс

Сильный стук в дверь предупреждает меня о входе Кении. Она ставит стакан воды на стол и бросает нераспечатанную бутылочку таблеток от головной боли.

Я смотрю на подношение. — Где мой кофе?

— От кофе будет только хуже. — Она складывает руки на груди и опускает подбородок.

— Разве я не говорил тебе выполнять свои обязанности тихо? — Я открываю флакон и прислушиваюсь к треску срывающейся печати. Высыпая две таблетки на ладонь, я ворчу. — Это не тихо.

— Есть более приятные способы сказать спасибо.

— Я не сказал "спасибо". — Я запиваю таблетки обратно и глотаю.

Она закатывает глаза. — Кстати, я хотела кое-что сказать во время встречи, но я не хотела тебя смущать.

Мои брови поднимаются.

— Почему вы не упомянули о своей доставке как о части оценки?

Я со стуком ставлю чашку на стол. Вода переливается через край.

— Тебе не обязательно быть хорошим во всем, но если ты собираешься разоблачить то, что пошло не так вчера, ты мог бы начать с этого.

— Проблема была не в моей подаче. Дело было в содержании подачи.

— Ты говорил с "Бэби Бокс" так, словно делал им одолжение. В некоторых случаях это может сработать, но не тогда, когда вы пытаетесь убедить кого-то купить у вас.

Мои глаза сужаются до щелочек. — Разве я вчера недостаточно ясно выразился?

— Ты выразился предельно ясно. — Она вздергивает подбородок. — Я остаюсь и беру все, что ты предлагаешь, или ты подаешь на меня в суд за все, чего я стою.

Я бы так не сказал, но я рад, что она восприняла это именно так.

Кения стоит на своем. — Вы ясно выразились, и я бы тоже хотела это сделать. Я здесь, потому что хочу быть. Потому что это хорошая работа с такой зарплатой и льготами, о которых я и мечтать не могла, даже если бы мне было пятьдесят лет с тридцатилетним стажем.

Мой нетерпеливый взгляд ни капельки не отпугивает ее.

Она подходит к моему столу. — Я еще раз приношу извинения за то, что привлекла твою семью к участию в игре. Это было неправильно, и я принимаю последствия этого решения. — Она смахивает чашку со стола и тоже хватает таблетки. — Но мне не нравится, когда мне угрожают и манипулируют. Я не твоя собственность. Помни об этом в следующий раз, когда захочешь заставить меня что-нибудь сделать.

Моя бровь приподнимается. Загнав ее в угол, я делаю ее еще смелее. Ее глаза горят чистым огнем. Языки пламени вырываются наружу, соперничая с костром.

Если бы я не был в таком восторге от ее мужества, я бы зарубил ее на месте только за то, что она предположила, что она может читать мне нотации.

Звонит городской телефон.

Она поворачивается, чтобы уйти.

Я поднимаю руку. — Подожди здесь.

Ее спина напрягается, и я чувствую, как ее раздражение распространяется по комнате подобно шипам.

Я снимаю трубку с подставки. — Алло?

— Мистер Алистер, сэр, — визжит секретарша в вестибюле, — к вам посетитель.

— Кто там? — Я рявкаю.

— Это мистер Сазербург из "Бэби Бокс".

Мои глаза расширяются, и я говорю хрипло. — Отправьте его наверх.

ГЛАВА 11

СОХРАНИТЕ ДАТУ

КЕНИЯ

Он собирается либо убить меня, либо уволить. В любом случае, я не буду держать рот на замке.

Поговорив вчера вечером с Санни и немного покопавшись в себе, я понимаю, что действительно беспокоит меня в Холланде Алистере.

Он придурок. Для меня.

И это не должно меня удивлять, поскольку он, по сути, для всех придурок, но это продолжает раздражать меня.

Он великолепен. Блестящий. Высокомерный.

Конечно. Все вышесказанное.

Но он продолжает обращаться с людьми, как с одноразовыми мешками из-под картошки. Всякий раз, когда он находится в комнате, я чувствую себя шахматной фигурой, которую он может толкать по своему желанию. Раньше это был просто намек, потому что, очевидно, он мой босс. Как сказала Хизер, я девочка на побегушках. Выполнять каждую прихоть Алистера — это то, за что мне платят.

Но дело не только в этом.

Он отнял у меня право оставить его издевательства позади.

Это действительно выводит меня из себя.

Даже работа на полставки позволяет мне уволиться по прихоти.

Я не подписывала свою жизнь, когда пришла в эту компанию. Это не королевство. Алистер не мой король. Я хочу свободы уйти, если захочу. Я не хочу чувствовать себя в ловушке, и я ненавижу, что я в ловушке. Что он тот, у кого есть ключ.

Он вешает трубку и бросает на меня изумленный взгляд. — Сазербург здесь.

— Правда? — Мои ладони начинают потеть. — Это нормально?

Он качает головой.

Странно.

Но это не мое дело. Если Сазербург действительно проделал весь этот путь, чтобы наорать на Алистера, я желаю ему удачи. Алистер отрубит ему голову и дочиста обглодает кости. Кажется, никто не исключен из его списка подозреваемых. Даже его деловые партнеры.

— Я продолжу свою работу по продвижению товаров в магазине, — говорю я ему. Теперь, когда я высказала свое мнение, мне не терпится уйти.

Он рассеянно кивает. Затем перезванивает мне. — Подожди. Иезекииля сейчас нет. Мне нужно, чтобы ты принесла прохладительные напитки. — Его глаза фокусируются на мне и становятся острее. — Ты сможешь с этим справиться? — Это вопрос, но ярость, стоящая за ним, говорит мне, что есть только один правильный ответ.

— Да.

Его взгляд становится жестче.

Что? Он снова расстроен? Он хочет, чтобы я присела в реверансе, когда отвечу ему?

Алистер достает свой телефон и хмурится. — Поторопись. Они будут здесь с минуты на минуту.

Если бы это был кто-то другой, я бы не сдвинулась с места, пока он не скажет ‘пожалуйста’. Просто чтобы напомнить им, что все мы люди и что манеры не вышли из моды.

Но поскольку это Алистер, и я, вероятно, посинею, прежде чем он отнесется к кому-нибудь по-человечески, я решаю оставить все как есть.

Пробираясь по коридору, я начинаю варить кофе. Я на полпути к выполнению задания, когда ко мне приближаются торопливые шаги.

— Мисс Джонс! — Наша новая стажерка вбегает в комнату. Ее глаза широко раскрыты, а губы в красных пятнах приоткрыты. — Мисс Джонс!

— Что? Что случилось?

— Тебя звал мистер Алистер.

— Меня? — Мой взгляд устремляется к кофе. — Но я просто…

— Я сделаю это. — Она протягивает бледные руки и отгоняет меня от кофеварки. Ее дыхание звучит тяжело, как будто она бежала всю дорогу сюда. Взгляд на ее туфли заставляет меня присвистнуть. Безумное уважение. Я бы, наверное, сломала ногу,