Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга третья. Январь 1943 – январь 1944 - Геннадий Леонтьевич Соболев

* * *

22 ноября 1942 г. в воскресенье Совинформбюро сообщило, что начавшееся 19 ноября наступление наших войск под Сталинградом развивается успешно, что взят город Калач и перерезаны обе железные дороги, по которым осуществлялось снабжение войск противника, захвачены тысячи пленных и большое количество военной техники. Эта радостная новость бурно обсуждалась в осажденном Ленинграде на митингах, проходивших на заводах и фабриках, в научных учреждениях и высших учебных заведениях. Ведь успех под Сталинградом имел большое значение и для дальнейшей судьбы Ленинграда. И если рядовые защитники города могли лишь догадываться о том, что и на ленинградском направлении назревают решающие события, то Военный Совет и штаб Ленинградского фронта уже вели подготовку наступательной операции, целью которой был прорыв блокады Ленинграда.

Как видно из «Журнала посещений А. А. Жданова», в ноябре 1942 г. члены Военного Совета Ленинградского фронта неоднократно встречались в Смольном с видными военачальниками, и, вероятно, именно разработка наступательной операции могла быть предметом их обсуждения. 16 ноября 1942 г. А. А. Жданов принял группу высших флотских начальников во главе с наркомом Военно-Морского Флота СССР адмиралом Н. Г. Кузнецовым, командующего Балтийским флотом вице-адмирала В. Ф. Трибуца и членов Военного Совета КБФ А. Д. Вербицкого и Н. К. Смирнова[519].

22 ноября 1942 г. Военный Совет Ленинградского фронта представил Верховному Главнокомандующему доклад, в котором излагались соображения о боевых действиях войск фронта на ближайший зимний период. Исходя из задач, поставленных приказом наркома обороны от 7 ноября 1942 г., и оценивая обстановку, складывающуюся на фронте, а также возможности самого фронта, Военный Совет полагал, что, осуществляя задачу неуклонного совершенствования обороны, сохраняющую всю свою силу, пока фронт находится в изолированном положении, Ленинградский фронт должен приступить к подготовке совместно с Волховским фронтом наступательной операции с целью прорыва блокады и «достижения тем самым решительного изменения оперативного положения фронта»[520].

В докладе содержался объективный анализ соотношения сил, сложившегося на Ленинградском фронте на середину ноября 1942 г., и делался на его основе вывод о том, что продолжающаяся переброска войск противника на другие направления, ослабление его авиационной группировки, развертывание зимних оборонительных работ, отсутствие в показаниях пленных и перебежчиков сведений о подготовке наступательных операций «дают основание полагать, что противник перед фронтом на ближайшее время наступательных задач крупного масштаба не ставит и ударной группировки для этой цели не имеется»[521]. Оценивая состояние сил Ленинградского фронта, Военный Совет в своем докладе отмечал, что в результате проведенных в летне-осенний период мероприятий «оборона ленинградского обвода укрепилась, значительно улучшилось артиллерийское и инженерное обеспечение, выросла глубина тактической и оперативной обороны, повысились подготовка и стойкость войск, проверенная на ряде операций и особенно в исключительно трудной операции по форсированию р. Нева». В итоге, говорилось в докладе, фронт получил возможность высвободить количество полевых войск, правда, ограниченное, для создания оперативных резервов. Касаясь времени проведения наступательной операции, Военный Совет исходил из того очевидного факта, что зимний период в условиях Ленинградского фронта снимет труднейшую задачу форсирования Невы при усиленной позиционной обороне противника и предоставляет возможность ввести в бой танки и более широко использовать артиллерию[522].

В докладе также ставился важный вопрос о необходимости изменить характер взаимодействия Волховского и Ленинградского фронтов в предстоящей операции в сторону повышения роли Ленинградского фронта. В августовско-сентябрьских операциях обоих фронтов действия Ленинградского фронта, считал его Военный Совет, оказались в силу малочисленности его ударной группировки в полной зависимости от действий Волховского фронта и по выбору направления удара, и по срокам проведения операции. В докладе подчеркивалось, что для успеха в предстоящей операции «целесообразно, чтобы встречный удар Ленинградского фронта был достаточно мощным, чтобы удары обоих фронтов были нанесены одновременно, чтобы Ленинградский фронт мог нести равную ответственность с Волховским фронтом за ход и исход операции»[523].

Реалистически оценивая возможности создания в составе Ленинградского фронта армейской ударной группировки, Военный Совет приходил к выводу, что необходимые силы и средства могут быть выделены фронтом «без дополнительной помощи центра», за исключением стрелковых дивизий. В докладе резюмировалось, что «слабым местом организации наступательных операций фронта является недостаточное количество стрелковых соединений, которые может выделить фронт. В то же время требуется сравнительно небольшое усиление фронта, чтобы обеспечить создание наступательной группировки на одном из направлений и готовность к активным действиям для радикального изменения положения фронта»[524].

В случае одобрения своих предложений Военный Совет Ленинградского фронта просил Ставку Верховного Главнокомандования усилить состав войск фронта на три-четыре стрелковые дивизии, укомплектовать созданную в составе фронта 13-ю воздушную армию материальной частью в течение ноября-декабря 1942 г. и разрешить представить план проведения Шлиссельбургской операции[525].

30 ноября 1942 г. секретарь ЦК ВКП(б), член Военного Совета Ленинградского фронта А. А. Жданов вылетел в Москву, где должен был решиться вопрос о судьбе наступательной операции по прорыву блокады Ленинграда.

2 декабря 1942 г. Ставка Верховного Главнокомандования утвердила предложения Военного Совета Ленинградского фронта о подготовке совместной с Волховским фронтом наступательной операции с целью прорыва блокады Ленинграда. Координация действий обоих фронтов поручалась маршалу К. Е. Ворошилову, а готовность самой операции, которую Ставка приказала при телефонных переговорах и переписке именовать «Искра», была определена к 1 января 1943 г.[526] Директивой Ставки Верховного Главнокомандования, подписанной И. В. Сталиным и Г. К. Жуковым 8 декабря 1942 г., была поставлена задача «совместными усилиями Волховского и Ленинградского фронтов разгромить группировку противника в районе Липка, Гайтолово, Московская Дубровка, Шлиссельбург и, таким образом, разбить осаду города Ленинграда, и к исходу января 1943 г. операцию закончить»[527].

На подготовку операции по прорыву блокады Ленинграда на этот раз был выделен почти месяц, и командование Волховского и Ленинградского фронтов имело возможность согласовать действия своих ударных группировок не только по карте, но и на местности. Подготовка войсковых соединений к наступлению проходила на местности, где обстановка приближалась к условиям будущей операции. На Токсовском полигоне была создана полоса обороны, близкая к той, которую предстояло прорвать. Особое внимание уделялось обучению солдат стремительно преодолевать минные поля, проволочные заграждения, штурмовать долговременные огневые сооружения, вести бой в населенных пунктах и на лесисто-болотистой местности, наступать за огневым валом нашей артиллерии. Тщательно отрабатывались вопросы взаимодействия между пехотой, артиллерией, танками и авиацией[528].

В полосе прорыва войскам Ленинградского фронта противостояло до 7 немецких пехотных дивизий, поддерживаемых довольно сильной артиллерийской группировкой. За полтора года противник построил на участке Усть-Тосно – Шлиссельбург мощные оборонительные рубежи, каждый из которых имел 2-3 линии траншей с большим количеством броневых и огневых точек, дотов и дзотов с хорошо организованной системой огня и взаимодействия. В мощные узлы обороны были превращены Дубровская ГЭС и Шлиссельбург, находившиеся на флангах прорыва. Крутые