Абсолютный игрок - Василий Головачев

Они прошли фантасмагорический лес гостиной, «подводный мир» кухни-столовой, «заросли нагуалей» тренировочного зала, то и дело реагируя на появление новых динго-фигур, затем распределились: двое полезли вверх по лестнице на второй уровень квартиры, третий вызвал лифт, а четвертый – в комбинезоне с неработающей голографической разверткой – остался в коридоре, держа под прицелом нейтрализатора двери и выход к лестнице. Однако ему снова не повезло.

Горан ворвался в гостиную не со стороны лифта и лестницы, а через окно. Вооружен он был «универсалом» на плечевой турели своего «насинга» и выстрелил первым. Разряд пришелся прямо в забрало шлема террориста, мгновенно покрывшегося матовой пленкой термической реакции. Он выстрелил в ответ, в Горана не попал (черная молния навылет пробила внешнюю стену комнаты) и получил еще очередь энергетических пуль, превративших шлем и голову вместе с ним в дымящийся кратер.

Горан же не стал дожидаться возвращения ушедшей наверх тройки приятелей уничтоженного киллера и снова ушел через окно на наружную стену здания-пирамиды, применяя «абсолютные липучки» костюма, позволявшие ему держаться даже на вертикальных стенах. И киллеры не рискнули пойти за ним, понимая, что в ночной темноте шансы засечь объект в боевом костюме невелики, в то время как он может держать окна своей квартиры под огнем. Через минуту, забрав убитого, террористы ушли.

А Горан вызвал дежурного по Управлению, сообщив ему о нападении неизвестных. Когда поднятый по тревоге оперативный отряд «собак» прибыл на квартиру, бывший комиссар безопасности уже ждал ребят в домашнем халате. «Насинг» он, естественно, снял и убрал в шкаф, чтобы у следователя не возникло вопросов, почему Милич держит боевой спецкостюм дома и как ему удалось сориентироваться и успеть облачиться в костюм. На главный вопрос – почему его не убили – Горан ответил коротко:

– Не нашли.

ГДЕ ВЫ, НЕГУМАНЫ?

С расстояния в сто тысяч километров Чужая выглядела планетой, окутанной призрачно светящейся атмосферой, на самом деле это был сферический рой обломков чужого континуума, напоминавших бесформенные, многоугольные, кристаллические астероиды преимущественно черного цвета. Размеры этих «астероидов» колебались в пределах от двух до десяти метров, чужане больших размеров встречались очень редко. Но если до Катастрофы движение чужан в своем рое казалось – и было! – осмысленным, хотя и подчинялось своим, скрытым от людей, закономерностям, то в нынешнюю эпоху Чужая казалась объектом мертвым, представляя собой обычное скопление камней. Впрочем, это были не обычные камни, а свернутые под влиянием гравитации объемы пространств со своими физическими законами, и за период, прошедший со времени исчезновения чужан разумных (считалось, что обитатели обломков своего мира, своеобразные «души» разумных существ, покинули свои жилища еще до появления Стенок, ограничивших метагалактический домен), они ничуть не изменились, не слиплись в один ком, не стали одним телом, планетой. Настоящие астероиды на их месте давно бы превратились в песок, в пыль от множественных столкновений, но в первую очередь приблизились бы к центру роя, сжались, уплотнились и образовали бы планетезималь, своеобразный зародыш планеты, который под воздействием силы тяжести разогрелся бы и постепенно прошел все стадии эволюции таких планет, как Венера или Земля. Однако этого не случилось. Чужая осталась обломком ч у ж о й Вселенной в Метагалактике, интереснейшим объектом для исследования законов Большого Мироздания, и недаром вокруг нее до сих пор кружили станции людей: погранзастава «Стрелец», исследовательская база «Пенелопа» и поселение интраморфов, покинувших Землю во время войны с ФАГом и использовавших для своих нужд «нормальный» планетоид размером со спутник Сатурна (давно исчезнувший) Мимас[24].

Чужая никогда не была привязана к конкретной звезде Галактики. Иногда она подолгу задерживалась в пространстве, свободном от всех космических тел и излучений, кроме реликтового микроволнового, иногда кружила вокруг какого-нибудь солнца, как до Катастрофы – вокруг звезды-карлика Муаммах. В настоящий момент она бесцельно дрейфовала в ячейке пространства диаметром около трехсот миллионов километров, свободной от больших скоплений нагуалей, освещаемая лучами почти погасшей звезды, названной геянами-исследователями Пурпурной Розой. Изредка касаясь нагуалей, она отскакивала, как упругий мячик от стенки, и плыла в другую сторону, не меняя от столкновения своей формы, словно в нее были встроены механизмы сохранения роя. Но еще ни разу Чужая не приблизилась к Пурпурной Розе на расстояние так называемой зоны Роша, в которой большую роль начинали играть приливные силы, раздирающие спутники планет, и в которой ни один спутник не мог удержаться от падения. Чужая словно имела компьютер и собственный двигатель, не позволявшие ей приблизиться к звезде и нырнуть в ее горнило.

Влад и Ванесса прибыли на погранзаставу в тот момент, когда на ней уже работала специальная техническая группа, в обязанности которой входило изменение кода станции метро и контроль за ее использованием. Но код еще изменен не был, документы на руках у ходоков были весьма уважительные, и их пропустили, хотя выход Секама с поклажей произвел на всех большое впечатление. Гепарды на заставе еще не появлялись.

Конечно, пару седельных сумок можно было бы оставить, так как для достижения цели ходоков они пригодиться не могли, в них находились деньги и ценные вещи, которыми Влад рассчитывался за товары и услуги на Земле. Ванесса, узнав об этом, с интересом повертела в пальцах гривны с вычеканенным профилем какого-то бородатого старца, попробовала монету на зуб.

– Золотая?

Влад кивнул.

– А у вас разве деньги делают не из золота?

– У нас вообще нет денег, только специальные электронные карточки, да и те выдаются лишь особо значимым деятелям. Остальные геяне получают товары в соответствии с рангом работы.

– А если кто не работает?

– Существует соцминимум обеспечения, которого вполне хватает для безбедного существования, поэтому три четверти населения Геи не работает. Правда, в последнее время это положение меняется, встал вопрос колонизации астероидов возле Сола, свободного пространства на Гее уже нет, а для этого требуются рабочие руки. Правительство начало ограничивать свободу тех, кто не хочет ничего делать.

– Весело вы там живете.

– Вернемся, я тебе покажу нашу веселую жизнь во всей красе.

Этот разговор произошел еще на погранзаставе «Марина», следящей за Стенкой Космориума, но Влад так и не решился оставить там лишнюю поклажу, тем более что Секам не жаловался на тяжесть груза. Гепардоконь принимал жизнь такой, какая она есть, и готов был следовать за хозяином хоть в преисподнюю.