Шутка мертвого капитана - Питер Марвел

Иное объяснение таинственного влияния мага на оживленного им мертвеца буквально согласуется с верой туземцев в личного духа каждого человека. По их мнению, колдун обладает способностью чувствовать даже слабую связь между материальной оболочкой человека и его душой, которая будто бы сохраняется некоторое время после кончины. И не только чувствовать, но и укреплять эту связь, объединяя душу и тело заново.

Наконец, третье толкование заключалось в том, что предназначенному на роль жертвы предлагали выпить зелье, которое затем странным образом заставляло его превратиться в живого мертвеца. Такой бедолага не помнил ничего из того, что с ним приключилось ранее, хотя внешне разум его казался незамутненным. В действительности его сознание подчинялось колдуну, совершившему обряд, жизненные же процессы в теле как бы замирали. Человеку, подвергнувшемуся такому эксперименту, не хотелось и даже не приходило в голову ни есть, ни пить, ни испражняться. И уж конечно он не задумывался над этической стороной тех поступков, которые диктовал ему нгомбо, — а это чаще всего были убийства неугодных людей. Хотя… о какой этике можно говорить применительно к дикарям, воспринимающим как нечто естественное и человеческие жертвоприношения, и самые жуткие виды колдовства… Да и не были ли до известной степени правы европейские миссионеры, когда, отчаявшись донести до сознания туземцев образ Бога Любви, сочли за благо истребить кровожадных неофитов?..

Однако принимать решение следовало незамедлительно. Кроуфорд чувствовал: он уже узнал о старом вуду столько, что подобру-поздорову тот его не отпустит. Следовало принять правила игры, предложенные колдуном, с тем хотя бы, чтобы впоследствии постараться направить их в нужное русло.

— Хорошо, старик, — после небольших раздумий согласился Кроуфорд.

Лагерь беглых рабов, или маронов, был так хорошо скрыт в самом сердце непролазных лесов, что никаких следов его заметить было невозможно, даже проходя мимо в непосредственной близости от него. Впрочем, в такую глушь все равно никто не решался сунуться. Негры встретили своего колдуна бурными криками радости. Старик что-то пробормотал им на своем языке, и восторг чернокожих немедленно обратился на Кроуфорда. Они усадили его на почетное место поближе к огню, сняли с вертела дымящееся жаркое и положили к его ногам, откуда-то притащили целую гору плодов и фруктов, причем названий некоторых из них не знал даже видавший виды Кроуфорд.

В том состоянии, в котором пребывали в этот момент беглые рабы, их нетрудно было побудить к нападению на лагерь французов. За спасителем своего нгомбо чернокожие пошли бы сейчас в огонь и в воду. Кроме того, среди них нашлись прекрасные проводники, не только знающие все глухие тропинки в чаще, но и заметившие, где именно пару дней назад разбили лагерь белые люди… В том, что это экспедиция Лукреции и Ришери, сомнений не было, поскольку в описании лазутчиков фигурировали две «очень красивый белый мисс». Разумеется, без помощи этих юрких, пронырливых и озлобленных на своих плантаторов «детей природы» план спасения Харта и остальных становился предприятием, едва не обреченным заранее на провал. Купание в бушующем потоке лишило всяких ориентиров в джунглях. Теперь же, размышляя над необыкновенно удачным стечением обстоятельств, Кроуфорд был готов поверить, что «Великий Бог белых людей» и в самом деле слышит его и благосклонен к нему, как никогда.

Однако, решив, что успеет стать ханжой к старости, если доживет до нее, и отобрав три дюжины наиболее крепких и рослых негров, вооруженных бамбуковыми трубками с большим запасом отравленных колючек, Кроуфорд в надвигающихся сумерках выступил в сторону, где мирно спал предполагаемый противник.

Колдун вуду отправился вместе с ними. Как от воина от него, конечно, не было никакого толку, но старик твердил, что может быть полезен отряду если не в бою, то впоследствии, когда, завладев пучком волос или клочками одежды врагов, он сумеет наслать на них чудовищные болезни и даже смерть при помощи ведовства. Кроуфорд же полагал, что нгомбо рассчитывает поживиться частями тела убитых белых, чтобы изготовить из них амулеты. Чернокожие верят, что с помощью амулета можно оказывать различное воздействие не только на окружающих людей, но и на силы природы. Чем большую ценность имеет предмет, из которого изготовлен амулет, тем большей силой будет обладать магическое орудие. Поэтому для их создания вуду охотнее всего используют части человеческого тела: обладая, по мнению дикарей, всеми свойствами живых людей, такие орудия могут сообщать новому хозяину громадное могущество и силу. Именно поэтому высоко ценятся глаза, куски сердца, желчный пузырь белого человека — чтобы добыть их, туземцы нередко разрывают свежие могилы.

Кроуфорд не препятствовал старому нгомбо в его желании сопровождать отряд. Пока они шли к лагерю французов, окончательно стемнело. Лунный свет почти не проникал в густые заросли, а пышный ковер растительности заглушал шаги. Привычка же скрываться от жестоких хозяев приучила беглых рабов передвигаться по лесным тропам практически бесшумно.

Отдав неграм приказ затаиться, Кроуфорд сам отправился в разведку, поскольку никто другой не мог бы оценить обстановку в стане противника. В его планы входила лишь организация побега Уильяма, капитана Ивлина, Потрошителя и пиратов. Вступать в открытую схватку с людьми Ришери не имело ни малейшего смысла. Кроме того — и в этом Кроуфорд менее всего хотел себе признаться, — его сердце трепетало при мысли, что в бою могла пострадать Лукреция… Поэтому он старательно уговаривал себя, что не хочет подвергать опасности крошку Элейну: уж точно Харт не простил бы ее гибели или увечья!

Лагерь французов был со всех сторон окружен кострами. Может быть, диких зверей они бы и остановили, однако ловкому человеку были лишь на руку. Яркие огни были рассеяны достаточно далеко друг от друга, для того чтобы можно было подкрасться незамеченным почти вплотную: нужно было лишь проскользнуть между двумя кострами… Извиваясь ужом, Кроуфорд почти вполз на территорию стана и в нескольких ярдах от себя увидел палатку, вокруг которой прохаживались часовые с пистолетами. Несомненно, в ней держали пленников. Мгновение поразмыслив, не стоит ли, в самом деле, поставить Богу свечку за то, что Он надоумил Ришери столь неосмотрительно поместить заключенных так близко к лесу, Кроуфорд снова огляделся. Поодаль, ближе к центру бивака, горел еще один большой костер, возле которого расположилось десятка полтора солдат. Некоторые из них лежали у огня и, возможно, спали, другие курили трубки, болтали или глодали жаркое. По территории было разбросано несколько палаток: в них располагались главные участники экспедиции. С той точки, откуда наблюдал Кроуфорд, не удавалось ни различить, есть ли свет внутри палатки, ни услышать человеческие голоса. Впрочем, учитывая поздний час, можно было надеяться, что обитатели лагеря видят третий сон. Совсем вдалеке виднелись в отблесках костров двое или трое караульных: вероятно, они обходили весь лагерь по периметру, а потом начинали сначала. Но в настоящий момент они оказались дальше всего от Кроуфорда.