Древний Восток - Наталья Александрова

Преемники Саргона даже скупали, в «добровольно-принудительном» порядке, землю у общин по заниженным ценам, расширяя тем самым государственное хозяйство. Государственным языком династии Саргона был не только шумерский, но и аккадский язык, что демонстрировало презрение династии к принципу «благородной традиции» во всех областях жизни. Население в целом (кроме тех, кто успел попасть в военно-служилую прослойку) мало что выиграло от победы Саргона: межномовые войны и гнет местной знати сменились не менее тяжелыми дальними походами и, впервые, массовой и масштабной повинностно-податной эксплуатацией всего населения (кроме служилой верхушки) со стороны огромного военно-бюрократического государства.

Уже в последние годы правления Саргона начались восстания знати, поддержанные народом (по преданию, сам Саргон должен был прятаться от бунтовщиков в сточной канаве). Преемники Саргона подавляли восстания как в самом Шумере, вырезая целые города и тысячами предавая казни побежденных, так и в дальних зависимых странах, однако положение в стране оставалось шатким. Наследник Саргона Римуш был убит собственными вельможами; поскольку при царе, очевидно, нельзя было находиться с оружием, они забили его насмерть тяжелыми каменными печатями, которые носили на поясе.

Нарам-Суэн и падение аккадского могущества

Внук Саргона Нарам-Суэн (2236–2200 гг. до н. э.) поначалу столкнулся с массовым восстанием по всей стране. Подавив его и совершив новые завоевания, на вершине своих успехов он отказался от всех старых, традиционных титулов (и тем самым от подтверждения и утверждения их жрецами) и назвался «царем четырех сторон света» (т. е. всего мира), а потом и просто провозгласил себя при жизни богом — точнее говоря, организовал «народное волеизъявление»: жители столицы на своей сходке объявили его богом, а он «прислушался» к ним.

Теперь Нарам-Суэн величал себя «Бог Нарам-Суэн, бог Аккаде», т. е. разом провозгласил себя и главным государственным богом-покровителем собственной империи. Всем этим он вступил в конфронтацию уже и с храмами, в частности с храмом Энлиля в Ниппуре. Сперва, правда, казалось, что могуществу Нарам-Суэна ничто не угрожает. Он добился никогда ранее невиданной власти над страной; в частности, на должности «энси» Нарам-Суэн назначал рядовых чиновников или собственных родичей.

На Аккад с севера обрушились неведомые до того северные «варвары» (по-видимому, это были полукочевые индоевропейцы из-за гор Кавказа), известные впоследствии в месопотамской традиции под названием умман-манда («воинство манда») «Умман-манда» сплотили вокруг себя население части Армянского нагорья и Загроса, в частности кутиев и горцев-луллубеев. После нескольких тяжелых поражений Нарам-Суэн смог отбить натиск «варваров», и их объединение развалилось. Однако горцы-кутии (северо-восточные соседи Месопотамии), до того успевшие войти в это объединение, возобновили войну на свой страх и риск под предводительством своих выборных племенных вождей. Они захватили центральные районы Двуречья; Нарам-Суэн изгнал их, но и сам пал в войне. Впоследствии его гибель и скорый крах всей его державы рассматривались как кара богов за безумную гордыню, выразившуюся в претензии на божественный статус, и за дурное обращение с храмами. Его преемник Шаркалишарри сперва восстановил аккадскую власть в Верхней Месопотамии, но был в конце концов разбит кутиями. Аккадская держава распалась, и племенной союз кутиев установил верховную власть над номами Нижней Месопотамии (ок. 2175 г. до н. э.).

Страна была разорена: к гнету местных элит прибавился гнет иноземцев-кутиев, которым местные царьки Шумера отправляли дань. Только правители Лагаша сделали ставку на кутиев, пользовались их поддержкой и осуществляли от их имени определенную верховную власть над прочими номами. Этим Лагаш вызвал к себе в Нижней Месопотамии такую ненависть, что при освобождении от кутиев был жестоко разгромлен, а лагашские цари вычеркнуты из составленного впоследствии сводного списка шумерских правителей.

Гудеа — прислужник кутиев

Из лагашских царей кутийского времени известнее всего своими надписями и статуями Гудеа (2137–2117 гг. до н. э.). При нем было создано единое храмовое хозяйство бога Нингирсу и построен грандиозный храм этого бога, ради чего учредили специальный налог и ввели строительную повинность. Гудеа торговал с областями бассейна Инда и воевал с Эламом. В кутийский период важные перемены произошли в Верхней Месопотамии, где с крахом аккадской власти под ударом кутиев образовался вакуум власти; этот вакуум был тут же, в середине — второй половине XXII в. до н. э., заполнен проникновением сюда хурритов с севера и сутиев (сутиев-амореев) с юга. С тех пор они составили главное население Верхней Месопотамии; хурриты, в частности, ассимилировали субареев и унаследовали их наименование в месопотамских источниках.

III династия Ура: бюрократизация государства

Господство кутиев в Шумере рухнуло под ударами всенародного восстания, поднятого рыбаком Утухенгалем, в 2109 г. до н. э. Восставшие смели и местных правителей, восстановив централизованную державу под названием «Царство Шумера и Аккада»; государственным языком был только шумерский. Столицей Утухенгаля был Урук. Однако Утухенгаль неожиданно утонул при осмотре канала, и ему наследовал один из его соратников Ур-Намму, наместник Ура (на чьей территории и совершался осмотр — похоже, Ур-Намму «помог» Утухенгалю утонуть). По воцарениии Ур-Намму не стал перееезжать в Урук, а просто перевел столицу державы в «свой» Ур. Его династия известна как III династия Ура.

Ур-Намму (2106–2094 гг. до н. э.) и особенно его сын Шульги (2093–2046 гг. до н. э.) превратили свою державу в нечто такое, чего Месопотамия не видела ни до, ни после их династии. Львиная доля земли была передана государству и вошла в состав огромных централизованных хозяйств. Большая часть населения была обращена в подневольников рабского типа (гурушей, доел, «молодцев», и нгеме, доел, «рабынь»), прикрепленных к этим хозяйствам и работавших там за пайки бригадами. В государственном хозяйстве трудились и собственно рабы-военнопленные, и наемные работники. Значительная часть всей этой рабочей силы жила в нечеловеческих даже по тому времени условиях в особых лагерях. Трудились без выходных, получая в день 1,5 л. ячменя на мужчину и 0,75 л. на женщину. Выдавалось немного растительного масла и шерсти. Работали весь световой день. Смертность в таких лагерях достигала иногда 25 % в месяц!

Квалифицированные ремесленники, служащие и воины получали усиленные пайки. Представители чиновничества имели за службу наделы. Меньшая часть земли составляла частнообщинный сектор, где шло массовое разорение и долговое закабаление (вплоть до рабства) общинников: богатые соседи и особенно чиновники державы концентрировали землю в своих руках и втягивали общинников в кабалу. Цари Ура пытались половинчатыми мерами остановить этот процесс, но безуспешно, ведь он был неизбежной оборотной стороной их же собственной политики.

Цари Ура обожествляли себя и опирались на огромный бюрократический аппарат, необходимый для управления небывалым государственным хозяйством. «Энеи» теперь свободно перемещали из нома в ном. О размахе бюрократии говорит тот факт, что менее чем за век существования чиновники III династии Ура обеспечили современную науку ненамного меньшим количеством документации, чем вся остальная трехтысячелетняя история Месопотамии. При тогдашних средствах связи централизация хозяйства в таком масштабе была обречена на крайнюю неэффективность, и действительно, мы сталкиваемся с ожидаемыми картинами: столица страдала от дефицита зерна, в то время как в мелком городке скопились его огромные запасы, и т. д.

Шульги создал новую идеологию, закрепленную в знаменитом «Шумерском царском списке», сведенном при нем воедино; здесь царь сознательно фальсифицировал всю историю Шумера, представив его как неизменно единое государство под управлением череды последовательных династий, венчаемых его собственной. Централизовать и огосударствить правовые отношения были призваны судебники Ур-Намму и Шульги и введение последним царского суда с огромными полномочиями. Шульги вел упорные завоевательные войны, прежде всего в горах на Востоке (по-видимому, по инерции борьбы с кутиями). Боевые качества урских полчищ были, однако, низкими, и победы Шульги одерживал главным образом на словах: по нескольку раз подряд в течение нескольких лет официально возвещали о полном разгроме такого-то горного города, который и после этого продолжал сопротивление. Даже над теми, кто признал власть Ура, она была не очень прочна, и ее приходилось подкреплять подарками, встречами «на высшем уровне», династическими браками и т. п.