Апостат (СИ) - Злобин Михаил

– В чем дело, доблестный Эль Муджах? – Несколько нетерпеливо поинтересовался Фатир. – Какая нужда привела тебя ко мне?

– Благодарю тебя, сиятельный амир, что так быстро согласился принять меня, – низко поклонился глава рода, как и предписывал ему этикет. – Я пришел, потому что получил послание из Махи. И оно… оно весьма необычно… впрочем, вы можете взглянуть и сами.

Молодой Грандмастер протянул правителю скрученный пергамент со сломанной печатью из отнюдь недешевого золоченного сургуча. Такие, обычно, красуются на документах, вышедших из-под пера высших чиновников Исхироса. Но если это весточка от западного соседа, то почему она попала в руки Эль Муджаха, а не пришла персонально Фатиру? Впрочем, к чему ломать голову, если можно просто заглянуть в него…

Амир принял из рук Кавима письмо и тут же углубился в чтение. Сначала правителю показалось, что он что-то не так понял, а потому ему пришлось пробежаться по ровным и витиеватым строчкам трижды, чтобы исключить даже малейшую вероятность ошибки. Хоть Эль Шех практически в совершенстве знал письменность Исхироской империи, но все равно засомневался в своих навыках.

– Скажи, доблестный Эль Муждах, – поднял усталый взор на собеседника государь, – мои глаза меня не обманывают? Махаканская провинция объявила о намерении отсоединиться от Исхироса?

– Все именно так, сиятельный амир, – снова согнулся в поклоне гость.

– Насколько можно верить этим сведениям? Как они попали в тебе?

– Их принес мне какой-то бродяга, – с некоторой заминкой ответил Кавим. – Он выглядел ужасно, будто несколько осколков тому назад бежал из пыточных подвалов. Был грязен, вонюч и напуган. И я бы велел вышвырнуть его прочь, если б он постоянно не твердил о прекрасном юноше с золотыми глазами и черными крыльями…

Заслышав об этом, Фатир остолбенел, широко раскрыв глаза. Посланник Нальмунаши… неужели он снова дает о себе знать? Неужели это тот самый подарок небес, нежданно свалившийся амиру в руки? Ведь все сходится! Сначала Святейший явился к нему в своем истинном обличии, а затем под видом простого мальчишки привел к нему и самого Кавима. А перед своим уходом темнокрылый вестник прямым текстом объявил, что к молодому Эль Муждаху стоит почаще прислушиваться. Мог ли неизвестный оборванец стать ключом к разрешению возникших в последние годы у султаната проблем?

«Быть может, он сумеет помочь привести ваш народ к процветанию…» – всплыли в разуме Фатира слова божественного посланника по отношению к Кавиму. И тогда шахирец твердо решил, что не станет упускать такого шанса. Ведь небо постоянно посылает людям возможности, просто смертные слишком слепы, чтобы их разглядеть.

– Ты можешь привести этого человека ко мне? – Поинтересовался Эль Шех.

– Разумеется, сиятельный амир, – не посмел отказывать господину аристократ. – Я разделил с ним кров и пищу моего дома, так что в любой момент могу отдать приказ слугам отмыть этого бродягу, дабы он не осквернял своим ничтожным видом твой взор и твою великую обитель.

– Это лишнее, доблестный Эль Муджах, – величественно махнул рукой Фатир, – просто доставь его во дворец.

– Как прикажешь, Сиятельный…

***

Не успело минуть и одной седмицы, как амир организовал большое пышное празднество, на которое пригласил всех аристократов столицы. За исключением, пожалуй, только тех, кто находился у него в немилости. И ради такого случая, гостей пришлось размещать в самом большом трапезном зале, который только был во дворце Зината. Иначе бы места на всех попросту не хватило.

Правитель не делал никаких объявлений, а просто потчевал своих подданных изысканными кушаньями и ароматными винами. Для особо дорогих гостей он даже не пожалел выставить целый графин невероятной по своей редкости огненной воды, достать которую было практически невозможно не только в султанате, но и в большей части Исхироса.

И вовсе неудивительно, что некоторые из приглашенных украдкой бросали на Фатира задумчивые взгляды, пытаясь разгадать причину такой внезапной щедрости. Или вернее даже будет сказать расточительности. Однако таких прозорливых гостей оказалось меньшинство. Все остальные предпочитали просто веселиться, наслаждаться яствами и плавными гипнотизирующими движениями великолепных танцовщиц, а вовсе не ломать голову над всякой ерундой. Правитель же султаната изо всех сил поддерживал это благостное и беззаботное настроение у приглашенных.

И вот, когда счет выпитого вина перевалил за пару десятков бочек, а из объедков можно было выложить пирамиду выше человеческого роста, случилось то, ради чего все и затевалось. Двери трапезной распахнулись, являя осоловевшим от еды и выпивки аристократам хмурого и воинственно настроенного Кавима Эль Муджаха. Разговоры и музыка сразу стихли, и даже обворожительные гурии в прозрачных шелках замерли, прекратив свой неземной танец.

Новый глава рода, отмывший свое имя от позора поединком, стремительно двинулся вперед, не переставая супить брови и метать глазами молнии. Он направился прямо к правителю, и гости опасливо провожали его взглядом, опасаясь, что амир может разгневаться на то, что Эль Муджах своим появлением испортил празднество. Однако самого молодого аристократа, казалось, сие нисколько не волновало. Он целенаправленно шел, расправив плечи, и кроваво-красный плащ колыхался в такт каждому шагу позади него. Пара сабель на поясе и изящный нагрудник в значительной степени подчеркивали мужественность молодого Грандмастера и сильно выделяли его из толпы захмелевших гостей. Причем настолько, что даже государевы танцовщицы невольно засмотрелись на гордого и доблестного аристократа.

– Сиятельнейший амир, – во всеуслышание объявил Эль Муджах, – прими мои глубочайшие извинения за то, что прервал твой праздник. Пусть Нальмунаши обрушит на меня мириады кар и проклятий, но я просто не в состоянии молчать!

– Что стряслось, нетерпеливый Эль Муджах? – сердито нахмурился Фатир. – Разве ты не видишь, что я сейчас слишком занят и не желаю слушать о твоих проблемах?!

Гости тихонько зашушукались между собой, по большей части сочувствуя горделивому смельчаку. Они в реплике правителя услышали гораздо большее, нежели простые слова, и прекрасно понимали, чем это может обернуться для самонадеянного и излишне упрямого главы рода.

– Боюсь, что это не только моя проблема, сиятельный амир, – не отступился от своего молодой аристократ. – Она касается каждого из нас!

В ответ на это заявление люди заволновались уже более явно. Им совсем не хотелось, чтобы их что-то там касалось…

– Хорошо, Эль Муджах, – кивнул Фатир, все еще выглядя рассерженным. – Говори, но только быстрее, пока мои почтенные гости не заскучали! Отчего ты ворвался ко мне, словно началась война? В чем же дело?

– Дело в нашем восточном соседе, который, похоже, возомнил о себе слишком многое! Я говорю об империи Исхирос!

Вопреки ожиданиям публики, амир благосклонно покивал молодому главе рода, а не прогнал его прочь. Поэтому остальные тоже позволили себе выразить сдержанное согласие с этим изречением.

– Имперцы настолько сильно погрязли в подлости и бесчестии, что перестали даже пытаться скрыть это, – продолжал вещать Эль Муджах. – Поверьте, я долгие годы жил среди них и знаю, о чем говорю! Судьба свела меня с человеком, который чудом сумел сбежать от произвола, который творится на их землях. Он простой торговец, люди! Наш земляк, сын пустыни и степей, как и мы с вами. Но власти приграничного Махи схватили его, не имея никаких на то оснований, и долгое время пытали, вынуждая сознаться в том, чего он не совершал! И этот человек сегодня пришел со мной.

Глаза правителя опасно сузились и потемнели, словно подступающие грозовые тучи, а сам он разгневанно приподнялся с мягких подушек. Первым делом гости подумали, что гнев Фатира направлен на незваного визитера, однако вскоре поняли, что ошиблись.

– Так покажи нам его! – молвил амир. – Если все так, как ты говоришь, то это очень серьезно! Подданные султаната – люди, за которых я несу ответственность! Поэтому я не могу молчать и бездействовать, ежели где-то по отношению к ним твориться подобное беззаконие!