Отверженный. Тёмная сторона частицы (СИ) - Дорин Михаил

Глава 25

Рядом с местом проведения суда над военными было несколько зданий. Позицию на одном из них занял я. Все небольшие, но с любого можно вести прицельный огонь. Да и отход будет не таким сложным.

Номер Пять разобрался с управлением охранными средствами и готов был в любой момент изолировать базу, заблокировав ворота. Восьмой отправился в здание казармы. Убрав со своего пути двоих полицейских, он спокойно занял позицию на третьем этаже и контролировал плац с большей высоты чем я.

- Что дальше, мистер Абсалон? – спросил Номер Восемь по связи.

Всех военных построили перед трибуной. На них ещё была одета форма, но выглядела она потрёпанной и у многих разорвана. Между шеренгами проходили полицейские, высчитывали каждого пятого и выводил вперёд. Видимо, казнь будет выборочная.

- Пока ждём. Нужен момент. Не забывай, сначала старик-майор должен захватить склад с оружием, - ответил я Восьмому. – Наблюдаешь движения около склада, Пятый?

- Двигаются мелкими перебежкам. Как по науке! Там четыре курнайца на охране.

- Понял. Наблюдай и докладывай.

С трибуны за всем действом наблюдал Гуч Висл в парадном генеральском мундире и белых перчатках. Выглядел он невозмутимо, перемещаясь за спинами троих курнайцев в строгих костюмах. Один из них произносил речь.

Я его узнал – тот самый чиновник, вечно потеющий и утирающийся платками, что допрашивал меня в тюрьме. Даже сейчас он себе не изменял и продолжал повторять свой ритуал.

- Как заместитель министра внутренних дел и уполномоченный представитель Правительства Республики, имею честь зачитать послание Председателя-министра Жери Рамо… - начал свою речь «потный».

Справа и слева от трибуны стояли огромные экраны. Заместитель министра бросил на них беглый взгляд и удостоверился, что началась трансляция. Перед трибуной перемещались несколько корреспондентов с дронами-телеоператорами. По периметру выставлен кордон полицейских, а перед строем – расстрельная команда, готовая выполнить своё предназначение.

- Согласно Кодексу законов Республики Курнайской, указу Правительства и решению суда, оглашается приговор… - продолжил чиновник.

«Надо что-то решать», - размышлял я. Время постепенно таяло. Неизвестно сколько ещё будет говорить «потный».

- Все разнообразные части сего обширного дела в совокупном их обозрении представляют главный умысел: умысел на потрясение нашего свободного курнайского общества, стабильности и процветания…

Гуч Висл с началом речи встал рядом с заместителем министра. Ещё двое делегатов особо не слушали его, смотря по сторонам с ехидными улыбками. Многие корреспонденты продолжали снимать репортаж со своих дронов и делать себе пометки в планшетах. Особенно их привлекали выражения солдат и офицеров, ждавших своей участи.

- На низложение коренных общественных законов, преобразования всего государственного порядка в диктатуру и военную хунту…

- Андрас, он не будет говорить вечно. Я могу его убрать, - злостно шипел по внутренней связи Восьмой.

На трибуне появились трое миксайдов. Скорее всего прибыли в качестве охраны чиновников. Из отобранных военных стали выставлять новый строй, в шеренгу по пять.

- Не время. Среди них есть кто-то на нашей стороне. Надо понять кто, - сказал я, выискивая возможного союзника, о котором говорил Садак.

- Три предмета, три главных рода злодеяний совершены теми, кому народ доверил свою защиту: покушение на убийство законного председателя-министра, бунт и мятеж. Не носить предателям более знаков воинских! – буквально прокричал последнее предложение заместитель министра.

Стражи правопорядка вывели первую пятёрку, поставив их к постаменту с нанесённым барельефом. Это была композиция, установленная по правую руку от выступавших с трибуны. Памятник, посвященный войнам всех поколений солдат и офицеров курнайцев.

- Капитан надеялся, что смог убедить. А если надежда не оправдалась? – спросил Восьмой, но я не ответил.

«Воины Империи прошлого – войнам будущего», - написано на постаменте. С осуждённых принялись срывать знаки отличия, нашивки и фамилии. Перед ними уже был разведён костёр, в котором всё сорванное и должно сгореть.

Я навёл прицел на ближайшего ко мне полицейского из расстрельной команды. Они не в броне костюмах, в отличии от миксайдов, с которыми придётся попотеть. На каждом из стражей правопорядка чёрно-зелёное обмундирование. Защита есть только на груди, плечах и бёдрах. На головах открытые шлемы со светящимися визорами. Лёгкие мишени.

- Восьмой, твои те, что выводят из строя. Пятый, готовься подорвать. Контролируй склад.

- Сейчас. Постойте, - ответил он. – Склад взяли. Взрыв через три…

Пятый начал считать. Убрать пятёрку расстреливающих – дело не сложное. А что потом? Ну, понеслась!

- Стоять! – крикнул Гуч Висл и стал спускаться с трибуны.

В последний момент, я остановил Пятого и Восьмого от заранее обговорённых действий. Что-то сейчас должно произойти. Держать себя нужно в готовности.

Со всех сторон на генерала в парадном мундире были направлены удивлённые взгляды. Чиновники на трибуне недоумевали. Корреспонденты зашевелились и направили к Вислу дронов-операторов. Даже миксайды заинтересовались дальнейшим ходом событий и не сводили глаз с военного министра.

- Караул! Смирно! – скомандовал генерал расстрельной команде и пятёрка полицейских нехотя, но выпрямилась во весь рост, продолжая стоять лицом к осуждённым и спиной к генералу. Оружие они держали перед собой, без изготовки к стрельбе.

Гуч Висл огляделся по сторонам. Воцарившаяся тишина угнетала и пугала. Казалось, что только время сейчас издаёт звуки, выражающиеся в биении сердца и редких глубоких вздохах. Самая неприятная тишина там, где столь огромное число желающих что-то сказать, ждут первой фразы от кого-то другого.

- Солдаты! Кто из вас был со мной в тот день, когда вручён был мне этот пистолет? – он торжественно снял фуражку и вынул оружие из кобуры. Медленно осмотревшись во все стороны, генерал произнес величественно и громогласно, – Благослови вас Алем! Здесь нет таких!

Висл пошёл вдоль строя, вглядываясь каждому в глаза. Пока мне был не понятен смысл этого выступления.

– Офицеры! Из вас уж точно был кто-нибудь со мною. Вы были там? Никого? – продолжил генерал и улыбнулся. – О Алем! Благодарю Тебя!

Военный министр одел фуражку и пошёл в обратном направлении.

- Среди вас нет ни одного курнайского офицера! Если бы тут был хоть один офицер, хоть один солдат, тогда вы знали бы, кто и когда вручил мне это оружие, – он поднял над головой пистолет и продолжил с возрастающим одушевлением. – Вы знали бы все, что этот пистолет подарил мне в награду Ареф Великолепный, отец нашего последнего императора.

Гуч Висл упомянул Арефа Первого или Великолепного. Пожалуй, при власти именно этого правителя, Курнайская Империя имела наибольшее величие и уважение Галактического Совета. Всё, что сейчас имеет Республика – наследие той великой эпохи, которое ещё не полностью уничтожено.

- Величайший из курнайцев! И вы знали бы все, что здесь написано! Читайте за мною, — Висл будто указывал буквы глазами, медленно и громко произносил. – «Дорогому другу и Брату по духу, Гучу Вислу». Другу и Брату! – ещё раз повторил генерал и убрал пистолет кобуру.

- Молчите? И я хочу помолчать. А почему? Потому, что нет тут ни одного офицера, ни одного солдата! Нет, тут разбойники и мерзавцы, осрамившие честь, звание солдат и офицеров! Преступники перед народом, перед священной Эбису, перед Алемом! Что затеяли? Что сделали?

Оживление нарастало с каждым словом, движением и жестом. Его голос буквально гремел, заставляя ухмыляться чиновников на трибуне. Полицейские стояли, вытянувшись, держа автоматы под приклад.

– Более о жизни мне вам говорить нечего. Но там... там!.. слышите ли? – Висл указывал наверх. - У Алема! Чтоб найти после смерти помилование, вы не должны сейчас упасть на колени. Слышите ли?! Не должны! Все, как и я!