Паразиты разума - Колин Уилсон

Президент договорился, что мы сможем покинуть Землю на следующий день, с космодрома в Аннаполисе. Тем временем, мы преподали двадцати восьми нашим новым ученикам ускоренный курс феноменологии. Выяснилось, что практика делает нас совершенными в этом плане, во всяком случае, очень близкими к этому. Возможно, нам помогла и кризисная ситуация. (Она произвела разительные перемены в Флеминге, Филипсе, Лифе и Эбнере.) И прежде чем закончился день, один из наших новичков смог добиться слабого эффекта ПК на сигаретном пепле.

Однако нас не оставляло чувство тревоги. Это было крайне неприятное ощущение — чувство, что нам угрожают одновременно снаружи и изнутри. Против какого-то определённого врага мы бы чувствовали себя уверенно, но было очень неприятно осознавать, что Паразиты могут использовать против нас любого из нескольких миллиардов. Это производило чувство безнадёжности, всё равно что искать иголку в стоге сена. Также я должен признать, что мы тщательно контролировали президента в течение всего нашего пребывания в Вашингтоне — иначе Паразитам было бы очень легко захватить его мозговые центры.

Тем временем, успехи Гвамбе в Африке были поразительными. Когда ООН обнародовала предупреждение ему, он просто использовал его в пропагандистских целях: белые пытаются запугать чёрных. И скорость, с которой его бунт распространялся, ясно показывала, что Паразиты сделали Африку ареной массового ментального вторжения. Без всякого согласования со своими войсками, негритянские генералы заявляли о своей верности Гвамбе. У него ушло всего лишь три дня, чтобы стать реальным хозяином Объединённых Государств Африки.

Всю ночь перед нашим отлётом я пролежал в раздумьях. Мне давно стало ясно, что теперь для сна мне нужно лишь несколько часов; а если бы я проспал слишком много, то мои ментальные силы и самоконтроль сознания ослабли бы. И теперь я чувствовал, что должен серьёзно взяться за проблему, терзавшую меня столь долго. Мне казалось, что я упустил нечто важное.

Я смутно чувствовал это с той самой ночи, когда Паразиты уничтожили всех, кроме нас пятерых. С тех пор мы как будто совершенно бездействовали — о да, мы выиграли несколько незначительных сражений с ними, но у меня было чувство, что наша главная победа была всё-таки упущена. Всё это казалось ещё более странным, поскольку с той памятной ночи Паразиты, казалось, оставили нас в покое.

Животные являются почти машинами: они живут по своим рефлексам и привычкам. Это также во многом относится и к людям; но мы, в отличие от животных, обладаем сознанием, которое по существу означает свободу от привычек и способность создавать нечто новое и оригинальное. И теперь меня раздражало чувство, что то, что я упустил, и было одной из тех тысяч привычек, которые мы всё ещё воспринимаем как нечто само собой разумеющееся. Я боролся за полный контроль над своим сознанием, но не мог разглядеть чего-то укоренившегося, препятствовавшего этому.

Я попытаюсь выразиться яснее. Тревожившее меня было связано с тем самым гигантским приливом жизненной энергии, с помощью которой я разгромил Паразитов. Несмотря на все мои усилия уловить источник этой энергии, он до сих пор ускользал от меня. Многие люди знают, что внезапно возникшая чрезвычайная ситуация пробуждает в них такие внутренние силы, о которых они и не догадывались. Например, война может превратить ипохондрика в настоящего героя. Это происходит потому, что жизнь большинства людей управляется подсознательными силами, о которых они не знают. Но я-то знал о них. Я мог погрузиться в свой разум, как инженер в машинное отделение корабля — но, тем не менее, я не мог достигнуть этого источника настоящей внутренней энергии. Почему? Ведь битва с Паразитами дала мне возможность вызвать эту гигантскую энергию. В моих неудачах достичь корня жизненных сил было что-то неразумное.

Всю ночь я ломал голову над этой загадкой. Я пытался погрузиться в свой разум как можно глубже — но это было бессмысленно. На моём пути словно стояло невидимое препятствие — или, может быть, дело заключалось в моей собственной слабости и недостаточной концентрации. Похоже, Паразиты в этом замешаны не были — во всяком случае, я не видел ни одного из них.

К рассвету я изрядно устал, но всё-таки отправился вместе с Райхом, Холкрофтом и братьями Грау на космодром в Аннаполисе для заключительной проверки — мы отнеслись к ней весьма серьёзно. Мы расспросили всю команду, подготавливавшую нашу ракету к запуску, задавая им, казалось бы, обычные деловые вопросы. Все они казались абсолютно честными и очень дружелюбными. Мы спрашивали их, как проходила работа, и они отвечали, что всё прошло как обычно гладко, без каких-либо помех. Вдруг Холкрофт, молча наблюдавший за нами, спросил:

— Все ли члены команды здесь присутствуют?

Полковник Месси, возглавлявший группу, пожал плечами:

— Все инженеры здесь.

Но Холкрофт настаивал:

— А кроме инженеров?

— Только один, но без него вполне можно обойтись. Это Келлерман, помощник лейтенанта Косты. На это утро у него назначен приём к психиатру. — Главной задачей Косты было программирование электронного мозга ракеты, который согласовывал её системы функционирования — подачу топлива, температуру, контроль воздуха и так далее. Я сказал небрежно:

— Я понимаю, что это неважно, но мы всё-таки хотели бы его увидеть. Это лишь формальность.

— Но лейтенант Коста знает о компьютере гораздо больше, чем Келлерман. Он ответит на любые ваши вопросы.

— Всё равно, мы хотели бы увидеть его.

Связались с психиатром космодрома. Он сказал, что Келлерман ушёл от него полчаса назад. Проверка на контрольно-пропускном пункте выявила, что двадцать минут назад Келлерман покинул базу на мотоцикле. Коста сказал неловко:

— У него есть девушка в университете, и я иногда разрешаю ему съездить к ней на перерыв. Думаю, к ней он и поехал.

Райх сказал с напускным равнодушием:

— Было бы неплохо, если бы вы послали кого-нибудь за ним. И не могли бы вы тем временем проверить все цепи электронного мозга?

Через час проверка показала, что компьютер в полном порядке. Но связной, посланный за Келлерманом, вернулся ни с чем. Каллермана никто не видел. Коста сказал:

— Ну, может, он поехал в город купить что-нибудь. Конечно, это нарушение устава, но, думаю, он решил, что мы не заметим этого из-за занятости...

Полковник Месси попытался сменить тему, но Райх сказал:

— Извините, полковник, но мы не полетим на этой ракете до тех пор, пока не поговорим с Келлерманом. Не объявите ли вы его всеобщий розыск?