По имени Ветер - Александра Васильевна Миронова

сада. Проходя из одной комнаты в другую, она где могла распахивала окна, впуская в дом жизнь. И только перед концертным залом Яна она остановилась. Ей даже показалось, что она слышит льющуюся из-за дверей музыку. Вот она сейчас их откроет, и прекрасный, словно небесный ангел, Ян нахмурится и напомнит ей, что он не любит, когда его тревожат. Есения смалодушничала – что, если оставить эту комнату на потом? Разберется с остальным домом, а затем войдет сюда. Но тут же отвергла эту идею – она не сможет ночевать в доме с призраком Яна.

Есения распахнула дверь. Белый рояль выглядел одиноким и покинутым, словно понимал, что больше никогда хозяин его не коснется и не пробежится рукой по клавишам, разогреваясь. Стулья по-прежнему ожидали невидимую публику. Возможно, однажды здесь еще зазвучит музыка. Есения не думала о том, что станет делать с домом, но сама мысль о его продаже вдруг показалась ей кощунственной.

Она подошла к роялю и прикоснулась к нотным записям Яна, разбросанным на крышке и лежащим на пюпитре. Наверное, здесь не все, не может быть опера написана на таком количестве листов. Есения не разбиралась в музыке, ее никто не обучал нотной грамоте, но масштабы произведения она приблизительно представляла. Впрочем, агент Яна легко сам с этим разберется.

Она осторожно сложила листы и, прижав их к груди, вышла из концертного зала, осторожно прикрыв за собой дверь.

Для начала она выберет себе комнату. О той, в которой она жила изначально и где изредка ночевал Ян, и речи быть не могло. Она совершенно точно не сможет лечь в ту постель, где раньше спала с мужем. Благо, в доме много комнат, есть из чего выбирать.

В результате долгих раздумий она остановила свой выбор все на той же комнате для рукоделия, расположенной на первом этаже. Через эту комнату она ходила на свидания к Ветру. Пожалуй, самое счастливое воспоминание из ее жизни. У нее, конечно, сохранился ключ и от его квартиры, но о том, чтобы отправиться к Алексею, она и помыслить не могла. Надо будет положить ключ в его почтовый ящик.

При мысли о Ветре сердце защемило. А что, если он вернулся? Передумал уезжать? В конце концов, у него здесь бизнес, в какой-то момент он же должен вернуться. Или хотя бы приехать с визитом. А что, если он придет к ней?

Есения отогнала от себя эту мысль. Накинув на диван, стоящий в комнате, отыскавшийся там же, на кресле, плед, она отправилась на кухню, где нашла в ящике спички. В камине ее комнаты кем-то были заботливо сложены поленья. Огонь удалось развести лишь с третьей попытки – раньше Есения никогда этим не занималась. Ей предстояло многому научиться, ведь теперь ее жизнь изменилась навсегда.

Она не Ян, она так и не научилась жить вместе с обслуживающим персоналом, хотя, конечно же, могла бы позволить себе штат прислуги. Но ей претила мысль, что ее будут обслуживать другие люди. В конце концов, чем таким важным она занята, что не может приготовить себе еду или постирать одежду? Когда речь шла о гении, эти моменты не обсуждались. Ян не мог растрачивать себя на повседневные заботы, у него в жизни были совсем другие цели и задачи. А вот она, Есения, ничего особого не представляющая, вполне может обслужить себя самостоятельно.

Еще немного побродив по дому и вспомнив о том, что инструменты она видела в небольшом садовом домике, Есения снова вышла в сад и вдохнула полной грудью. В большом доме было одиноко и жутковато, но ей не хотелось закрывать входную дверь, навешивать замки на ворота или снова включать системы видеонаблюдения и сигнализации. Страха у нее не было, да и чего ей было бояться? А вот неожиданная мысль о том, чтобы завести собаку, ее вдохновила. Живое существо рядом ей бы не помешало.

Есения отыскала в домике плоскогубцы и вернулась в комнату. С их помощью она отодрала гвозди, которыми Ян заколотил окна, чтобы жена не смогла от него сбежать. Усмехнулась горькой иронии. В конце концов, она так никуда и не делась, а вот Ян ушел.

Есения распахнула окно и впустила в комнату солнце и свежий воздух. Вернувшись на кухню, она наскоро соорудила себе бутерброд и сделала крепкий кофе. Запасы продуктов на первое время она привезла с собой, по пути приметив большой супермаркет – будет ездить туда за едой.

Вернувшись в комнату и устроившись возле камина, она накинула на колени плед и набрала Машу. Отчитавшись, что с ней все в порядке и она спокойно добралась до дома, попросила у нее координаты Нины Сергеевны. Та пообещала сбросить ей копии паспорта женщины, в том числе страницу с пропиской. И сказала, что приедет в гости при первой же возможности, хотя возможность эта появится еще не скоро. Сейчас Маша занималась тем, что разбирала внушительный гардероб Яна и передавала вещи в музей, созданием которого озаботился его агент.

Фотография паспорта Нины Сергеевны и ее адрес прилетели в телефон через несколько минут. Есения даже удивилась, разглядывая фотографию. Она бы ни за что не узнала в моложавой симпатичной даме с фото на документе ту мрачную молчаливую женщину, которая недолго убирала у них в доме. Еще больше ее удивил адрес прописки – погибшая была не из этих мест, хотя ей казалось, что Маша говорила иначе. Нина Сергеевна была прописана в соседней области. Сколько же она добиралась на работу каждое утро? Хотя, возможно, она жила не по месту прописки, а где-то здесь, неподалеку, многие так поступают.

Есения отправила помощнице просьбу прислать ей также информацию о Петре Алексеевиче, а сама, задернув шторы, взяла с полки книгу, альбом из венского музея. Погрузившись в классические красоты, уставшая после дороги и разморенная теплом камина, она сама не заметила, как уснула, а проснулась от того, что хлопнула дверь.

И сколько ни уговаривала себя Есения, что в этой глуши бояться нечего, сердце все равно билось как сумасшедшее. Она вскочила, отбросив плед, и впервые подумала, что неплохо было бы иметь хоть что-то, чем она могла бы защитить себя. Есения тихонько открыла дверь в коридор и едва не засмеялась от облегчения. Ну какая же она дура! Она же сама оставила открытой входную дверь, чтобы впустить в дом тепло и свежий воздух, а затем забыла ее закрыть. Нельзя быть такой легкомысленной.

Часы показывали половину шестого утра. Заперев дверь, Есения быстро приняла душ, выпила кофе и решила выдвинуться в путь.