Противостояние (СИ) - Сагайдачный Вадим

— Уговорил. С твоими доводами не поспоришь. Но тебе все-таки нужно поаккуратнее. Тебе репутацию надо поднимать, а не увеличивать ее лишними убийствами.

— Та… ерунда. Будет дом и гори оно все. Вот честно скажу, сам бы я на него никогда не скопил. У меня же все прямо сразу из рук уходит.

— Да не причитай ты. А то накликаешь.

Идти пришлось недолго. Три квартала вверх, и мы вышли к знакомой лавке торговца артефактами.

Дверей не было. Вместо них, зиял проход. Здание, как и многие другие в городе, пока находилось в заброшенном виде. Но это ненадолго. Как только здешняя жизнь наладится, найдутся ушлые люди, возжелавшие его прибрать себе. Оно же почти целое, в отличие от многих других домов Лиана.

Еще два квартала и за перекрестком показался дом Элеоноры. Дверь нам открыл здоровенный верзила. Сбоку от него вынырнула голова Александрины. Она сразу узнала Бакки. А меня вообще не признала и была удивлена, что без шрамов я слишком молодой. Девушка оттолкнула бугая и широким жестом пригласила войти внутрь.

— Ты, кстати, посмотри, какого парня мы привели. Он тебе точно в женихи сгодится, — смеясь, указал Бакки на Валеба и тем его представил.

Наш портальщик засмущался, а девушка вовсе не посчитала это за шутку. Ее заинтересованный взгляд переметнулся на парня и принялся его изучать. Видимо, на предмет перспективности.

На голоса в холл подалась и сама хозяйка.

— О, надо же, Бакки! Не думала тебя снова увидеть. Но все равно рада. А что это у тебя за молодые друзья?

— Это же Рей! Смотри, он совсем без шрамов! — взвизгнула Александрина, показывая на меня. — Он оказывается такой молодой. Я его совсем не узнала. А это новенький. Его зовут Валеб. Бакки сватает его мне в женихи.

Теперь обе пристально рассматривали нашего портальщика, отчего тот еще больше засмущался.

— Да он шутит, — пытается отвертеться Валеб, но Элеонора им уже заинтересовывается.

— Он тоже воин? А что еще умеет? — спросила она у Бакки.

— Да какая разница! У него смотри сколько денег! — Бакки с удовольствием бьет по мешку с золотом на плече и, несмотря на скученность, монеты приглушенным звоном отзываются в ответ. — Это все на выкуп невесты!

Обе уставились на мешок и потеряли дар речи.

— Да шучу я, шучу! — рассмеялся Бакки. — Ну что, так и будем стоять у порога? Хоть пригласи в дом, накрой стол!..

Элеонора предложила накормить и напоить, но мы отказались. Ограничились чаем с кексами. Нас разместили в столовой за большим овальным столом.

Пока его накрывали, Валеб попытался высказать Бакки за подставу с женитьбой. На что тот нашел увесистый аргумент: жена лианка — это мечта любого мужика. Я счел своим долгом предостеречь парня. Все-таки девушка явно не для него. У лианок свой особый менталитет и выкрутасы в постели его нисколько не компенсируют. Парню нужна была нормальная жена, без особых меркантильных интересов.

Впрочем, Валеб и сам не собирался жениться. Его смутил большой дом невесты. Может быть, еще что-то, о чем он предпочел не говорить в открытую.

Хозяйка с дочерью быстро накрыли стол и сели с нами. Элеонора принялась рассказывать о своих делах. Теперь в город уже никто не ехал за развлечениями. Сюда вообще никто не ехал. Здесь были только местные или те, кто заглянул к ним из соседних Таклов. Даже тех же южан почти не было. Они лишь появлялись в порту, чтобы забрать со складов награбленные в городе вещи. Так что закусочная Элеоноры обещала прозябать.

Но женщина нашла новый вид заработка. Многие владельцы борделей предпочли сбежать из города, были убиты южанами или местными бандитами, которых в городе развелось в немыслимых количествах. Элеонора нашла выход. Во-первых, переоборудовала свою закусочную в бордель. Благо почти тратиться не пришлось. Нанятые люди попросту стащили мебель и всякого сопутствующего из опустевших борделей. А во-вторых, обзавелась поддержкой. Она сразу догадалась что к чему и обратилась к клану, за которым я охотился. С ее слов, теперь у нее дела шли даже лучше, чем раньше в закусочной. Даже не телохранителя хватало, коим был верзила, открывший нам дверь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А откуда клиенты, если в город больше никто не едет? — удивился я.

— Так около нас стоит целая армия южан. Теперь они наши клиенты. А с кланом я договорилась расплачиваться девочками. Считай, я не трачусь. Девушки отрабатывают.

После рассказов Элеоноры план действий созрел сам собой. Портальщик клана по имени Бассир был почти у нас в руках. Дело оставалось за малым.

Вчера была проблема только с Даниэлем, теперь с его невестой и нерожденным ребенком. Так что предстояло скорее со всем справиться, пока не появились новые проблемы. Ради этого я был готов был пожертвовать завтрашней работой на верфи.

Глава 22

Вечером в бордель Элеоноры заглянули трое из клана Малсера Староге — два новичка и бывший северянин пропойца Сигур Кинжальщик. В отличие от похотливой молодежи последний всегда захаживал исключительно ради крепкого вина, которым его потчевала хозяйка. Он им до беспамятства напивался и потом мирно спал до утра, не докучая ни хозяйке, ни ее шлюхам.

Сделать выбор помогли наблюдения. Не зря же я больше недели все вынюхивал, беря под управление разум птиц. Пусть Сигур и был пьянчугой, но в отличие от новичков, имел доступ внутрь замка, являвшегося штабом клана, чего позволялось далеко немногим.

Все благодаря прошлым заслугам. Будучи отличным воином, Сегур многое сделал для клана. Этому поспособствовали не только его исключительные бойцовые навыки, но и особая способность, позволявшая повелевать всякими мелкими клинками от ножей до кинжалов. То есть прозвище «Кинжальщик» появилось не на пустом месте.

Наверняка к своим сорока годам Сегур хорошо продвинулся бы в клановой иерархии. Вот только пагубное пристрастие к пойлу все сгубило. И былой почет, и полагающийся уважение, и заслуженный авторитет.

С похищением Сегура нам не пришлось ничего выдумывать и тем более утруждаться. После полуночи мы втроем вошли в комнату, взяли за руки и за ноги спящее пьяное тело, внесли его в портал и тем все вместе переправились в специально подготовленную по этому случаю комнату в прибежище мастеров.

Дабы Сигур ничего не учудил, ему был сразу надет ошейник пленника. После этого Бакки с Валебом принялись вязать тело ремнями, а я позвал Тиону с Арни, ну и заодно Троя.

Они уже были в курсе дела. С женщиной и ее сыном я пообщался накануне вечером. Разговор, конечно же, велся в присутствии Троя. Я помнил желание обоих не заниматься больше кровавым ремеслом. Но тут был другой случай. От маски Сигура зависело слишком многое.

В качестве обезболивающего Тиона применяла дубину. Я посчитал этот метод варварством и распорядился, чтобы одна из мастериц, специализировавшая на снадобьях, приготовила макового молока.

Арни приподнял лежащему на полу Сигуру голову и Тиона залила ему целый бутыль мутной жидкости. После она дала минуту на то, чтобы обезболивающее средство подействовало и приступила к работе.

Кроме Арни, никто из присутствующих не смог смотреть на то, что принялась делать Тиона. К завершению Валеб и Трой даже предпочли выйти. Наверное, обоих смутил слишком сильный запах свежей крови. Мне он тоже показался до тошноты неприятным. Но я предпочел сдержаться.

Лишь когда Тиона закончила, я повернулся и едва ли не ахнул. Бедняга Сигур почему-то очнулся и с безумными глазами смотрел на меня, словно понимая, кто тут главный зачинщик. Теперь все его лицо была сплошная кровоточащая рана, из которой торчали огромные зрачки и лишенные губ темные, порядком испорченные старостью зубы. Из глотки доносился тихий рык.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В затуманенном алкоголем и маковым молоком рассудке бедняга вряд ли понимал происходящее. И уж тем более он не испытывал страданий. Иначе бы из глотки вместо тихих звуков раздался громкий крик. Он медленно умирал. И в это последнее мгновение предпочел оставаться в сознании.

Тем временем Тиона продолжала заниматься изготовлением маски. Срезанную с лица кожу она расправила и стала держать перед собой. Мана, словно светящаяся жидкость, стала сочиться из ее рук, переходя на кусок кожи, отчего тот принялся светиться.