Мир вашему дому! - Олег Верещагин

Поездка и правда не была чисто увеселительной прогулкой. Игорь вел машину. Девчонки работали над картой, накладывая на голую схему снимки и кроки — «скелет» обрастал «плотью». Борька занимался съемками из роторной башенки, используя прицелы, как усилители — его интересовали фауна и флора. Зигфрид объяснял Степке, как пользоваться навесным оборудованием лесохода, а заодно по мере необходимости расчищал путь.

Неожиданно возник Ревякин. Кадет обиделся на Игоря — демонстративно обиделся после того, как тот решил выбрать для экспедиции не дирижабль, а «индрик» — а ему поручили возить "по вызовам" биодесантников, конвертоплан которых годился не везде и не всегда.

— "Земля и воля" начала агитационную компанию против деятельности генерал-губернатора у реки Аллогун, — глядя в сторону, сообщил Ревякин. Потом вскинул голову и посмотрел прямо в глаза юному дворянину. — Они обвиняют Сергея Кирилловича в том, что он ради личной мести за погибшую когда-то невесту подвергает риску жизни Алых Драгун, которые не являются его личной охраной. Еще пишут, что начальник службы безопасности его латифундии — ну, тот есаул, который тогда ошибся с германцами — чуть ли не агент Ми-6.

— Англосаксонской разведки? — спросил Игорь ошарашено.

— Да… И про Дзюбу — что он негласно превратил Прибойную губернию в свою личную латифундию, одновременно пользуясь правами губернатора и латифундиста…

"Так вот в чем дело! — мысленно ахнул Игорь, вспомнив, о чем думал, когда прибыл в горящий Кухлон; ему тогда показалось, что генерал-губернатор разрушал его, как бы специально мстя за что-то. — Девушка… невеста!" А вслух спросил:

— Ты по чьему-то поручению… или просто так?

— Просто так, — признался кадет. Засопел вдруг совсем по-детски и добавил: — Дзюба вообще не велел, чтобы тебе об этом обо всем по связи сообщали, пусть, мол… — он покраснел и осекся.

— Пусть, мол, мальчик спокойно прогуляется, — добавил Игорь, чувствуя, как у него тоже начинают гореть щёки. Но если Ревякин именно покраснел, то смуглый Муромцев побурел. — Так?

— Ну… — кадет помялся. — Да. А мне кажется — ты должен знать. Ведь сейчас ты — мой командир, — и разом отключился.

Игорь тихо, но сочно выругался по-русски, потом — по-английски и по-немецки. Степка и Зигфрид повернулись к нему, как по команде — они ничего не услышали, но что-то почуяли, и Зигфрид спросил:

— Что?

— Ничего, — все так же по-немецки отозвался Игорь. — Зиг, сходи встреть Женьку, он уже возвращается. Заодно посмотрим, чему ты Степку научил.

— Иду, — проворчал Зигфрид. Игорь уловил, что германцу нравилось демонстрировать свое искусство новичку.

Едва Зигфрид скрылся в глубинах лесохода, как Игорь вызвал через станицу Прибой и потребовал губернатора голосом, не допускающим возражений. Дзюбу ему нашли на стройке струнника через залив и, судя по веселому лицу губернатора, он только что кому-то "вломил".

— А, добрый день! — поприветствовал он Игоря неофициально. И наткнулся на заданный в лоб вопрос:

— Ярослав Ярославович, чьи конкретно интересы продвигает "3емля и воля"?

Губернатор долго молчал. Действительно долго. Потом серьезно сказал:

— В средние века я бы отрубил тебе голову, мальчик. И как можно скорее, пока ты еще не переманил к себе всю губернию.

Игорь приятно — до приторности — улыбнулся. Он был очень зол и не испытывал поэтому раскаянья или неловкости. Дзюба вновь долго его изучал, потом вдруг продолжил:

— Хорошо. Если ты САМ назовешь мне причины, по которым НЕКТО выступает против генерал-губернатора — я согласен признать себя старым дураком и считать, что молодое поколение у нас получилось неплохим.

Игорь сообразил, что губернатор говорит на латыни, только когда сам начал отвечать на том же языке:

— Объединенная Космическая Компания. "Земля и воля" — это газета оппозиции, фактически филиал петербургского "Нашего дела", которую контролируют люди из "Прогрессивного Блока". Прогрессивисты тесно связаны с ОКК. А ей не досталась концессия на разработки в Голубых Песках, которую генерал-губернатор передал Русской Колониальной Компании, где у дворянства традиционные партнеры.

Дзюба вдруг захохотал. Он смеялся искренне и весело — Степка вывернулся в кресле, чтобы понять, с кем разговаривает Игорь. А тот чувствовал, как тает его злость, но подавил желание расхохотаться тоже и дождался конца веселья с каменным лицом.

— И ты собираешься заниматься геологией? — только и спросил, отсмеявшись, губернатор.

— И еще — экономическим развитием вашей военизированной колонии, — добавил Игорь, — где, кажется, забыли, что экономика — суть оружие… Ярослав Ярославович, я собираюсь сейчас же поговорить с генерал-губернатором.

Дзюба прищурился:

— Помнится, раньше, Муромцев, вы это делали, не извещая меня?

— С тех пор я сильно поумнел, — улыбнулся Игорь. — Я использую личный канал, хорошо? Все-таки я здесь не на прогулке… хотя так может показаться.

Дзюба наклонил голову. Это был жест не только согласия.

Дворянин извинялся перед дворянином за недоверие и пренебрежение…

Позже Игорь понял — именно с этого разговора Дзюба и в самом деле признал его равным…

…Генерал-губернатор оказался, как ни странно, на своей латифундии. Впрочем, Игорь понял причину этой странности, увидев в кресле на заднем плене Драганова — тот панибратски подмигнул Игорю из-за спины подошедшего к аппарату связи Довженко-Змая.

— Господин генерал-губернатор, — Игорь отсалютовал ему, получил салют в ответ и замялся. Почему-то — странно, но факт! — мальчишка робел, глядя в глаза генерал-губернатору. И дело было не в его звании и уж тем более не в возрасте — с куда более старшим Дзюбой Игорь спорил и конфликтовал, а Довженко-Змай и старше-то был на пять лет. Но вот поди ж ты!..

— Ты что-то хотел спросить? — дружески поинтересовался Довженко-Змай. Игорь кивнул:

— Да… Как развиваются боевые действия?

— Успешно, — генерал-губернатор склонил голову к плечу и добавил:- Как военные, так и диверсионные. Вабиске парализованы… Ты что, не смотришь местные новости?

— А ты? — поинтересовался Игорь. — У тебя под троном подкоп!

— Ты о "Земле и воле"? — скривился генерал-губернатор.

— Я о тех, кто ее финансирует, — поправил Игорь. — У тебя второй фронт в тылу!

— Ты говоришь ужасные вещи, — серьезно сообщил Довженко-Змай. — Подкоп в тылу, второй фронт под троном…

— Если ты так любишь воевать — тебе надо было стать офицером, а не генерал-губернатором, — напрямик врезал Игорь. Довженко-Змай перестал улыбаться, а Драганов оказал серьезно:

— Он тебя уел, Ангельские Глазки. Возразишь?

Прозвище генерал-губернатора — наверное, еще лицейское — прочно отложилось в памяти мальчика.

— Ну и что ты мне предложишь? — нейтральным тоном поинтересовался генерал-губернатор. Игорь глубоко вздохнул, собрался с духом и начал:

— Выбить из-под твоих недругов почву подписанием указа о развитии в колонии собственной промышленности — и не только лесной и пушной, но и, например, легкой, пищевой, причем на местной базе. Думаю, Сумерла сможет дать многое, что заинтересует Галактику. Прогрессирующая экономика — самое надежное средство заткнуть рты тем, кто в экономике видит основу жизни… а?

Почти жалобный звук вырвался у Игоря непроизвольно — просто потому, что он увидел, как генерал-губернатор поднес к экрану пачку листов со строчками текста. Войко Драганов откуда-то из-за этих листов сообщил;

— Он только что подписал составленные по его приказу планы о развитии местной экономики и прекращении наступательных боевых действий за Аллогуном.

— Но диверсионная война и превентивные акции будут продолжаться, — весело добавил генерал-губернатор, убирая бумаги.

Игорю большого труда стоило не отключиться.

— Простите меня, сударь, — выдохнул он. И добавил, словно клеймо себе ставя:- Я просто самонадеянный мальчишка.

— Ярослав Ярославович сказал мне, что он предлагал тебе должность, — как ни в чем не бывало сказал Довженко-Змай, не сводя с Игоря своих странных глаз. — Я пойду дальше… Поступай, куда хотел поступить. Получишь первое звание — можешь стать моим референтом.

— Спасибо, но я не люблю кабинетной работы, — воспрянув духом, ответил Игорь.

— Ты наглец, — сообщил генерал-губернатор и отключился. Но Игорь успел заметить на его лице улыбку.

— Что ты о нем думаешь?

Войко Драганов вытянул длинные ноги и сказал с легкой высокомерностью двадцатилетнего патриарха:

— Хороший парень. Мы сами были такими.

— Не были дружище, — задумчиво и чуточку насмешливо возразил генерал-губернатор. Он повернулся к другу лицом и за спиной оперся на столик. — Не были мы такими, — повторил он уже уверенно. — У нас была совсем недавняя Фоморианская война, и мы думали только о ней. Все остальное… — он повел рукой по воздуху. — Они — немножко другие… пожалуй — лучше.